Сейчас же после ухода миссис Байрон, под свежим впечатлением ее очаровательности, Лидия задумалась над тем, что за женщина была эта миссис Скин, о которой с такой любовью говорил Кэшель и которая сумела возбудить к себе сыновние чувства Кэшеля в большей степени, чем родная мать. И вот оказывается, что это просто старая жена отставного кулачного бойца! Очевидно, что влияние этой женщины не могло отвратить Кэшеля от боксерской карьеры. Мысли о Кэшеле и его судьбе вновь поглотили Лидию. Она сидела с обычным своим сосредоточенно-сдержанным видом и, казалось, внимательно смотрела на арену. Но она не видела ни солдат, ни фехтовальщиков, ни атлетов. Ее мысли были далеко отсюда, в загадочном будущем.

Вдруг появление человека страшного вида перебило ее мысли. Его лицо по цвету и виду казалось высеченным из черного гранита. Его выступающая челюсть и убегающий назад лоб напоминали орангутанга. Лидия, вздрогнув, очнулась от своих мечтаний и услышала бурю рукоплесканий, пронесшуюся по рядам зрителей. Черный атлет свирепо улыбнулся и перепрыгнул через барьер арены. Лидии пришлось сознаться, что, несмотря на отвратительную голову и слишком большие руки и ноги, это был красиво сложенный человек. Сильная спина и мускулистые отливавшие черным блеском плечи выказывали большую силу и ловкость.

- Ну, разве не картинка этот Билли! - услышала Лидия восторженное восклицание Меллиша. - Что скажете, Нед Скин?

- Будет вам, - презрительно ответил Скин. - Посмотрите лучше на моего мальчика. Чем не джентльмен? Посмотри на него, как он идет по улице, так, пожалуй, примешь его за самого принца Уэльского.

Лидия посмотрела туда, куда он указывал, и заметила Кэшеля - совсем такого, каким она в первый раз увидела его в Уилстокене на вязовой аллее. Он подходил к арене с тем равнодушным видом, с каким люди выполняют ненужную и скучную формальность.

- Посмотрите, мисс Кэру, - шепнул ей лорд Вортингтон. - Разве перед вами не Аполлон и сатир? Вы должны признать, что наш знакомый - настоящий красавец. Если бы он мог в таком костюме появиться в обществе, то все женщины...

- Замолчите, - резко оборвала его Лидия. Ей вдруг стали невыносимы его слова.

Кэшель не перескочил через барьер, как его противник. Он спокойно перешагнул и, отказавшись от предложенной друзьями помощи, простым и размеренным движением взял свои боевые перчатки, как будто готовясь выйти на прогулку. Управившись с левой рукой и тем лишив себя способности свободно действовать ею, он ловко засунул в перчатку другую руку, схватил торчавший ремешок в зубы и движением, с каким тигр разрывает добычу, затянул его. Лидия вздрогнула.

- Боб Меллиш, - воскликнул Скин. - Ставлю двадцать против одного, что вашему Парадизу придется худо. Двадцать против одного! Идет?

Меллиш покачал головой. Затем распорядитель, указывая поочередно на противников, прокричал:

- Парадиз - профессор. Кэшель Байрон - профессор. Начинайте!

Кэшель теперь только впервые взглянул на Парадиза, присутствие которого он, казалось, до тех пор не замечал. Противники сошлись на середине арены, едва коснулись протянутой руки друг друга, тотчас же отскочили и стали медленно ходить слева направо по кругу, как пантеры, не спуская глаз один с другого.

- Я думаю, что они могли бы обменяться более сердечным рукопожатием, сказала Лидия, стараясь скрыть свое волнение.

- Это обычная манера профессионалов, - заметил лорд Вортингтон. - Они поступают так, чтобы не дать противнику ухватиться за протянутую руку и нанести неожиданный удар прежде, чем можно успеть ее высвободить.

- Какое низкое коварство! - возмутилась Лидия.

- Впрочем, этого никогда не случается. Никто так не поступит, потому что в таком положении нельзя свободно владеть левой рукой, - успокоил ее Вортингтон.

Лидия отвернулась от него и сосредоточила все свое внимание на том, что происходило на арене. Ей показалось, что Парадиз более уверен в себе, чем Кэшель. Хотя он и нервничал, сознавая силу своего противника, но вместе с тем на лице его выражалось какое-то добродушие; он как будто обещал потешить и удивить зрителей какой-нибудь неожиданной выходкой. Кэшель же был настороже, ловил каждое движение своего противника и следил за ним взглядом, в котором Лидии почудилось что-то дьявольское. Сердце ее забилось еще сильнее.

Вдруг глаза Парадиза зловеще сверкнули. Он нагнул вперед голову, сделал прыжок, как-то весь сжался и ринулся на Кэшеля. Раздался звук, как бы от вылетевшей из бутылки шампанского пробки, после чего Кэшель оказался на прежнем своем месте посредине арены, а Парадиз - у самого барьера утирал перчаткой кровь, обильно струившуюся но нижней части его лица.

- Молодец, - взволнованно закричал Скин. - Молодчина Кэшель! На свете и есть-то всего два бойца, - я и мой мальчик, - которые могут ответить таким ударом.

- Уйдемте, - попросила Алиса.

- Это совсем не похоже на то, чем занимались джентльмены из Олимпийского клуба, - обратилась Лидия к лорду Вортингтону, не ответив Алисе. - Однако этот человек теряет массу крови.

- Не беда, - ответил лорд Вортингтон. - Кровь идет только из носа. Нос для того и создан.

- Посмотрите-ка! - продолжал восклицать Нед Скин. - Мой Кэшель отбросил его до самого барьера. Он теперь поджидает его, хочет поймать в удобном месте. Нет, брат, не на таковского напал!

Меллиш недоверчиво покачал головой. Оставшиеся минуты первого раунда протекли неудачно для Парадиза. Он изловчился забежать сзади к Кэшелю. Тот подпустил его совсем близко, но вдруг с необычайной быстротой повернулся и нанес Парадизу страшный удар в лицо. Тот не мог отскочить, так как был слишком близко к барьеру и не успел парировать удар. Но полученный удар не ошеломил его. Он стал лишь отступать под натиском противника. В Кэшеле не было теперь ни рыцарского благородства, ни желания пощадить окровавленного врага. Однако Лидию поражала в каждом его движении та же степень грации, которая очаровала ее в его матери... Более культурная часть публики начинала уже с отвращением отворачиваться от страшного зрелища: оба бойца были вымазаны кровью, так как кровь Парадиза замарала перчатки обоих противников. Устроители стали было совещаться, не прекратить ли состязание, но решили для удовольствия африканского короля продолжить схватку. Король, с выражением скуки смотревший до сих пор на все номера программы, теперь вдруг оживился, по-детски хлопал в ладоши и был в восторге...