Прожектора заливали все вокруг ярким светом, и сверху мы должны были быть отлично видны. Таким образом, они могли следить за каждым моим маневром и вмешаться в любую минуту, если что-то им покажется подозрительным. Но пока все, что я делал, могло лишь их развлекать, поэтому я не ждал от них сейчас никакого вмешательства.

Я снова нырнул в озеро и решил на этот раз исследовать его подводную часть. Каменный карман, в котором набиралась вода, оказался довольно глубоким, метров девять, и в самой нижней его части я обнаружил широкое отверстие метров двух в диаметре, в которое с силой устремлялась вода. Течением потока меня прижало к толстой металлической решетке, прочно вделанной в скалу, которая перегораживала подводный туннель. Сколько я ни прикладывал усилий, чтобы сдвинуть ее с места или погнуть толстые прутья, у меня ничего не получалось. После нескольких попыток, во время которых я то поднимался на поверхность, чтобы глотнуть свежего воздуха, то вновь уходил под воду, я почувствовал, вернее, почти перестал чувствовать свое тело из-за холода, пробравшего меня до костей. Внутри, казалось, все превратилось в сплошную глыбу льда. Я понял, что еще немного, и я замерзну окончательно.

Пришлось снова выбираться на берег.

С вершины скалы кто-то приветствовал мое появление на берегу издевательским хохотом. Но мне все же казалось, что я не даром потратил время. Если они были вынуждены поставить здесь решетку, то скорее всего это был проход, который вел наружу.

Сжатый с боков телами Клары и Дика, я нетерпеливо дожидался, пока мое закоченевшее тело вернет себе чувствительность. Согревшись, я вновь выскользнул наружу. Несмотря на то что был воспитан в человеческой семье, Дик, что, впрочем, было особенностью мышления всех представителей его расы, был неспособен представить себе будущее. Ложась спать, он не думал, что будет завтра, он хотел спать. Мне с трудом удалось его убедить, что, отдавая дань сну, мы тем самым укорачиваем время, которое оставлено нам, чтобы попытаться все-таки бежать отсюда, и, если нам это не удастся сделать вовремя, он рискует иметь для сна столько часов, что они явно превысят его физиологические потребности.

В конце концов до него дошло, и он с ворчанием пошел вслед за мной. Теперь свет мне был ни к чему, и я старательно избегал освещенных участков. В северо-восточном углу каньона я нашел то, что искал. Дик помог мне собрать осколки кремня, попавшие сюда, вероятно, после взрыва динамитом большого скального выступа метрах в пятнадцати над нашими головами.

Я с трудом дождался первых лучей зари, чтобы приняться за работу. Закутавшись от холода в рваное одеяло, я сидел перед хижиной и вспоминал навыки, полученные мной за годы жизни в Племени. Вскоре рядом со мной лежали шесть готовых каменных топоров, ножи, кинжалы и скребки. Технику их изготовления я усовершенствовал с помощью одного моего друга, французского антрополога, как-то гостившего в моем имении Грандрит.

— Что ты собираешься делать этим доисторическим оружием, дорогой пещерный житель? — спросила Клара.

— Еще сам не знаю.

Это была чистая правда. Но даже если бы знал, то не стал бы ей открывать своих планов до того, как придет время их осуществления.

— Во всяком случае, занимаясь этим, ты не делаешь других глупостей.

День прошел точно по сценарию предыдущего, с единственным изменением, что сегодня со мной в озеро нырял и Дик, пытаясь помочь мне сдвинуть в сторону решетку. Всякий раз, как мы выныривали на поверхность озера, с вершин скал, окаймляющих каньон, раздавались насмешливо-издевательские Ёозгласы и поздравления наблюдающих за нами часовых. Они ни разу не попытались помешать нам в наших «забавах», безусловно, потому что знали, что все наши потуги закончатся ничем. К тому же, если эти имбецилы хотят поупражняться, а заодно и отвлечься немного от осточертевшей рутины казарменной жизни, это было их личное дело и мешать им было ни к чему.

Со второй попытки мы поняли, что дело тухлое. Если даже соединенные усилия таких далеко не слабых людей, как мы, не привели к тому, чтобы подвинуть хоть на чуть-чуть эту решетку, продолжать дальше пытаться сделать что-то без инструментов было гиблым занятием.

Вторую половину дня я провел, бродя по дну провала и внимательно изучая его стены. На северо-восточном участке я нашел одно место, где две скалы подходили друг к другу, образуя прямой угол. Упираясь спиной в одну, а ногами — в другую сторону образованного угла и медленно перебирая ими, можно было попытаться подняться по ней вверх, по крайней мере на первые тридцать метров. Выше плоскости начинали сходиться, и у вершины угол между ними был гораздо острее, около восьмидесяти градусов. Там мне пришлось бы приложить колоссальное давление на стены, чтобы удержать тело на весу, и я не был вполне уверен, что буду способен на это.

Зато это место, насколько я мог судить, никем не охранялось.

Часа за два до заката солнца лебедка спустила к нам двух солдат. Наставив оружие, те заставили нас отойти подальше.

Так мы и стояли, пока сверху в люльке не спустился офицер, некий Лал Сингх. Следом прибыли еще несколько человек и среди них ныряльщики, одетые в легкие водолазные костюмы.

Судя по всему, они решили проверить, чем мы занимались под водой. Осмотр решетки, видимо, удовлетворил их. Тем не менее они учинили обыск во всех трех хижинах, естественно, безрезультатный. К тому времени я уже спрятал мои каменные орудия под водой, выбрав для этого одну глубокую трещину в каменном ложе озерца. Никому из обследующих озеро и в голову не пришло исследовать все имеющиеся в нем укрытия в виде трещин, ямок и впадин.

Порыскав еще немного, они решили наконец оставить нас в покое и поднялись на край обрыва. Лал Сингх усаживался в свою люльку, когда я подошел к нему и спросил, где находится сейчас Муртаг. Ответом мне было молчание. По моим расчетам он должен был сейчас находиться в Германии. И от него, вероятно, ждали в ближайшее время известий о пленении или смерти Калибана, чтобы окончательно принять решение на мой счет. Но это были лишь предположения. Если им удастся схватить и Клио, у Девяти будет вполне достаточно жертв, чтобы позволить себе праздник на римский манер.

Ночью я вновь выбрался наружу. Выбрав несколько крепких сучьев, я сломал их, очистил от коры, и ею же крепко привязал к ним каменные лезвия. Я не знал, пригодятся ли мне они когда-нибудь, но теперь, во всяком случае, у меня было кое-что под рукой, если понадобится.

Дику и Кларе я решил ничего не говорить о своем плане.

Конечно, если они не вешали мне лапшу на уши и рассказали о себе правду, они могли бы мне помочь. Но Клара, несмотря на прекрасную физическую форму, все равно не смогла бы осуществить подобный подъем, так же как и Дик, которому помешали бы его излишний вес и меньшая, чем у меня, гибкость. Так что если и стоило пытаться, то лишь одному. Кроме того, я еще полностью не отбросил подозрений в том, что один из них мог быть шпионом. А может, и оба.

Прошел час, как наступила ночь. Дик и Клара спокойно дышали во сне. Я выскользнул наружу. Спрятавшись за кустом, подождал немного. Но никто не вышел следом. Избегая хаотично бегущего по дну впадины луча прожектора, я подобрался к озеру и вытащил мое каменное оружие. Прежде чем начать подъем, я решил избавиться от приклеенной к животу мины. Выбрав осколок покрепче и поострее, я принялся за ее пластиковую оболочку. Она была очень прочной и с трудом поддавалась ударам кремня, мне пришлось давить на нее изо всех сил, чтобы наконец-то она поддалась. Оставалось лишь надеяться, что она не взорвется у меня под руками от столь неделикатного обращения. Но я почти не думал об этом. Девять слишком дорожили своим желанием отомстить, чтобы позволить мне умереть от случайности. Так что минер, приготовивший для меня этот подарок, должен был позаботиться, чтобы она могла взорваться только в одном случае, когда этого захотят патриархи.

Под защитной оболочкой я обнаружил завернутый в полиэтиленовую ткань взрыватель, состоящий из крошечного приемника и такого же миниатюрного цилиндрика детонатора.