Он не помнил, сколько времени отнял у него спуск. Казалось, ему не будет конца. Не успел он нащупать ногами твердое дно пропасти, как у него выхватили пакет и сняли с плеч кислородные аппараты. Двое тут же перезарядили свои аппараты, а остальные, оттолкнув Ники от лестницы, со страшной скоростью стали взбираться вверх. Наверное, у них кончается кислород, и на площадке внизу останутся только двое со свежими баллонами. Внезапно Ники услышал голосок Селы:

– Молодец, дедушка! Для человека твоего возраста ты еще прилично спускаешься по лестнице! Сердечно благодарим и можешь возвращаться!

И она махнула ему рукой, а потом склонилась над вскрытым пакетом, в котором оказались запасные части.

– У меня воздуха достаточно, – заявил Николай; ему захотелось остаться рядом с этим голосом; несмотря на насмешки, девочка была ему ближе, чем ее брат, чудовищно равнодушный к судьбе ребят. – Не могу ли я чем-нибудь помочь?

– Можешь поддерживать в нас бодрость духа, – засмеялась Села. – Спеть песенку про белого зайчишку, например.

Ники обиделся.

– Тебе бы только смеяться! – сказал он и пошел к лестнице: Села уже нырнула в лунолет, но ее голос догнал Ники:

– Извини, я плохо себя веду! Но это, наверное, просто способ обороны. Потому что я могу в тебя влюбиться, а когда мы находимся на обратной стороне Луны, нам это строго запрещено.

Ники аж язык проглотил, как говаривали когда-то на Земле. Что это за ребята? Сами управляют лунолетами, сами устраняют аварии, да еще болтают такое, что уши вянут!

– Эй, ты что молчишь? – позвала Села. – Разве не смешно влюбиться в тринадцать лет в столетнего старика?

Она говорила с трудом – должно быть, работа требовала от нее больших усилий. Ники еще не решил, что ему делать, когда лестница под самым его носом взвилась наверх. В кратере наступила непроглядная тьма. Он испугался.

– Что случилось?

Села высунула голову в люк, осветив его на мгновение лучом своего прожектора.

– А, они улетели. У них кончился воздух. Не бойся, нам еще немного осталось!

И снова исчезла внутри. Ники выждал, когда включится ночной визор, обошел лунолет. Наружных повреждений не было видно, если не считать двух-трех царапин. Он положил ладонь на металлический корпус и ощутил легкое подрагивание вроде вибрации. Оно то возрастало, то замирало. Значит, неизвестный ему ионный двигатель работал?

– Давай, забирайся ко мне, – позвала его Села. – Попробуем поднять дурацкую машину в воздух.

Ники направился было к люку, но по дороге увидел аппараты с отработанным кислородом и, вспомнив, что в космосе технику бросать нельзя, решил их захватить с собой. Он вручил их Селе и с ее помощью забрался внутрь. Села закрыла за ним люк и указала Ники на переднее сиденье. В слабом свете он различал только спину второго спасателя – мальчишки или девчонки, – сидевшего у командного пульта. Кресло под ним задрожало сильнее.

– Взлетишь, как миленький, взлетишь, – весело сказала смелая девочка.

Ники взглянул в иллюминатор. Прожекторы лунолета бросали снопы света на лунную поверхность. Черная стена кратера дрогнула и заплясала, казалось, лунолет карабкается по ней на своих паучьих ногах. Еще через несколько минут стена исчезла, уступив место безнадежной пустоте лунной равнины.

Кто бывал в пионерских лагерях на Земле, знает, что для них всегда выбирают самые красивые места. А здесь будто специально отыскали самый отвратительный уголок во всей Вселенной. Ники вспомнил, как еще недавно сидел один-одинешенек на этой равнине из камней и пыли, и даже вздрогнул. Надо будет серьезно подумать, оставаться ли ему в этом странном лагере или все же не стоит.

Странный воспитатель поджидал их в ангаре базы. Он пожал руку своей сестре и парнишке, который вел потерпевший аварию лунолет, – наверное, благодарил за то, что быстро устранили аварию, и ребята тут же принялись доканчивать ремонт лунолета, заряжать его всем необходимым для следующего полета.

– Ну, что, дедушка Николай, доволен приключением? – услышал Ники в шлемофоне насмешливый, как ему показалось, голос Селы.

– Это все было… взаправду?

– А что, тебе показалось понарошку?

– Да нет, но…

– Ладно, скажу. Авария была запрограммирована заранее. Все остальное было взаправду.

– А пострадавшие?

– Это пустяки. Они быстро оправятся. Главное, что ребята отлично справились с операцией по спасению.

– А если бы кто-нибудь погиб? – не сдавался Ники, не одобрявший поведения странного руководителя и воспитателя.

Тот отозвался только тогда, когда они вошли через шлюзовый коридор в раздевалку и сняли шлемы.

– У нас тут есть электронный мозг, который заранее рассчитал, что может произойти и что следует делать. С его помощью мы и учимся. Но ты не стесняйся, если тебе что-то у нас не нравится, говори прямо. Небось, вы совсем по-другому представляли будущее?

Николай уже толком не помнил, каким он представлял себе будущее человечества, во всяком случае, то, что он увидел в столовой, ему даже и не снилось. Большинство ребят сидело или лежало на полу в самых замысловатых и неудобных позах, несколько стояло вниз головами перед поставленными перед ними на полу тарелками с едой. Из кухни вышел парнишка с подносом, уставленным тарелками; но шел он… на руках, а поднос держал на ступнях ног. И никто из них и внимания не обратил на появление руководителя, да и сам руководитель воспринял их хулиганское поведение как вполне естественное. И даже весело крикнул им что-то вроде «Неприятного аппетита!», на что все ответили дружным рычаньем.

– Если хочешь, садись есть с нами, только выбери себе какую-нибудь такую позу! – сказал Александр Ники и сел возле стола на собственные пятки.

Ники предпочел сесть так, как его учили когда-то на Земле. Дежурный по кухне согнул ноги в коленях, чтобы опустить поднос на стол, и предложил:

– Пожалуйста, не берите!

Странно они себя ведут, обмениваются любезностями наоборот, ходят вверх ногами… А Ники уже был готов восхищаться ими! Совсем смешавшись, он не посмел взять себе тарелку и решил посмотреть, как поступит его соотечественник. Сашо взял тарелку с какой-то кашицей и два сухарика. Ники последовал его примеру и стал озираться в поисках вилок или ложек. Ребята загребали жидкую кашицу из тарелок прямо сухарями. Ники пожал плечами – видно, здесь так принято. И он в один миг сжевал вместе с кашицей весь сухарик.

– Ты, видно, здорово проголодался. Попроси добавки, – сказал ему Сашо.

Ники принялся ломать себе голову над тем, как бы в самом деле попросить добавки, но тут циркач-дежурный крикнул:

– Кто не хочет добавки, пусть поднимет левую ногу.

В воздух поднялся лес ног, и все они были правые. Это показалось Ники такой глупостью, что даже смеяться не хотелось. Но тут к ним подошел дежурный, согнул ноги, и тарелки с кашей оказались прямо перед Ники. Тот смутился.

– Нет-нет, спасибо, – сказал он, хотя был готов мигом уплести все, что стояло на подносе.

Взять свои слова назад было неудобно, а ребята тем временем кончили еду, после чего каждый брал тарелку ступнями, вставал на руки и таким манером относил ее на кухню. Ники казалось, что он попал в сумасшедший дом. Александр, должно быть, угадав его состояние, принялся объяснять:

– В космосе всякое может случиться, может придется есть еще и не в таком положении, если вообще придется. Поэтому здесь, в лагере, мы учимся занимать как можно меньше места в пространстве, как можно меньше дышать и есть и сохранять спокойствие в любой ситуации. Но когда ты попадешь на ту сторону, будешь есть сколько угодно и что угодно.

– На какую, на ту сторону? – обрадовался Ники, решив, что это где-то поблизости.

– На ту сторону Луны, – объяснил Сашо. – Мы там живем. Можно было бы отправить тебя туда хоть сейчас, но жалко ребят. Это они только кажутся равнодушными, потому что в режим дня, как я уже сказал, входит выработка спокойствия и хладнокровия. А почему бы и тебе не попробовать, как они? – внезапно предложил он Ники.