- Дорогой Адольф Петрович, - еще шире улыбнулся Семинард. - В том состоянии, что мы извлекли вас в аэропорту из контейнера, вам могло послышаться все, что угодно.

- Ну а этот Козберг? - с надеждой в голосе спросил Баель. - Что вы про него узнали?

- Ничего, - развел руками Семинард. - Ровным счетом ничего. Мы проверяли на таможенном контроле: ни Козберги, ни Озберги, ни даже Озборны досмотр там не проходили.

- Но ведь Мартин Квикли действительно командир экипажа того самолета? - задал вопрос Бабель.

- Да, это так. - согласился Семинард.

- Вот видите! - обрадовался Бабель. - Как я мог об этом узнать, не слыша их разговора в грузовом отсеке?

- Не знаю. - признался Семинард.

- Послушайте, - сказала вдруг машинистка. - Я в прошлом году летала к сестре в Тамбов, так на самолете бортпроводница представила нам весь экипаж.

- Зачем? - не понял Семинард.

- Понятия не имею. - пожала плечами женщина. - Может, для того, чтобы знать, на кого в суд подавать, ежели чего случиться.

- Вы слышали? - обратился к Бабелю Семинард. - Все очень просто объясняется: фамилию командира вы и в самом деле услышали, а все остальное вам... ну, скажем так, приснилось.

Бабель закрыл руками лицо.

- Ну, будет, будет, Адольф Петрович. - стал успокаивать его Семинардд. - Давайте забудем об этом, поговорим лучше о деле Свиньи, информацией о котором вы распологаете.

Машинистка вставила в машинку новый листок. Бабель продолжал сидеть , закрыв лицо, и не двигаясь.

- Адольф Петроович! - позвал Семинард. - Ау! Вы не уснули?

Тот с усилием оторвал от лица руки и полными отчаяния глазами посмоотрел на склонившегося над ним полковника.

- Я не помню. - сказал он.

- То есть как? - открыл рот Семинард.

- Что-то с памятью моей стало. - пожаловался Бабель. - Тут помню, он указал на левую часть черепа, - а тут - нет. Пока резиновой дубинкой по голове не получил, - все знал. А теперь, хоть убейте, - какая-то черная дыра...

- Ну хорошо, - Семинард сел, закурил "Стрелу". Машинистка закашлялась.

- То есть хорошего-то как раз мало. Мы заплатили деньги за вас, за ваше освобождение... Так что извольте уж вспомнить. Давайте начнем по порядку. Вас забрали в полицию, так? За что?

- За тех двух негроа.

- А эти негры , что вы с ними не поделили?

- Они хотели воспользоваться моей задницей...

- Фу-у-у! - скривился Семинард. Машинистка покраснела.

- Это писать? - спросила она.

- Да нет, конечно! Адольф Петрович, что вы такое городите?

- Они хотели моей задницы, - упрямо повторил Бабель. - А потом выпустили бы мне кишки. Что я мог сделать?

- Обратиться в полицию, - посоветовал Семинард.

- Не было там полиции, а у меня не было времени - я секретный разговор подслушивал.

- Что за пазговор? - насторожился Семинард. - Вы ничего не сказали о нем.

- Разговор из громкоговорителя на улице.

- Ничего себе - секретный! - Семинард раздавил окурок в пепельнице. А вы уверены, Адольф Петрович, что не подслушали радиопостановку?

- Да нет же! Речь там шла о Фрайере!

- Да мало ли в Америке фраеров? По мне, так все они там фраера!

Бабель тоскливо посмотрел в окно.

- Ну почему, почему вы мне не верите?

- Отчего же не верю? - возразил Семинард. - Верю охотно. Просто вы не сказали еще ничего определенного7 Давайте успокоимся и попробуем что-нибудь вспомнить.

Евлампий попробовал. На лбу у него вздулись вены, взор затуманился. Мысленно он вновь переместился в Америку.

- Христос воскрес! - родил он минут через пять.

- Как? - не понял Семинард.

Машинистка застучала по клавишам.

- Христос воскрес, - повторил Бабель. - А вы должны ответить мне : "Воистину воскрес".

- Что за Христос?

- Надо полагать - Иисус.

- Это Бог, что-ли? - сморщился Семинард. - Ну мы же с вами атеисты, Адольф Петрович, с чего это вам такое пришло в голову?

Бабель пожал плечами.

- Не знаю, вспомнилось почему-то...

Ну, Бог с ним, с Христом, - вздохнул Семинард. - Может, вы фамилии какие-нибудь запомнили?

- Какие фамилии?

- Ну, любые. Марк Твен там, Том Сойер. Джек-потрошитеь. - Семинард перечислил все известные ему английские имена.

Бабель стал вспоминать, закрыв глаза. Семинард с сочувствием смотрел на него и думал о том, что только зря тратит время - свое и машинистки.

- "Розенблюм и Розенблат ЛТД", - сказал Бабель наконец.

- Что это? - уронил челюсть Семинард.

- Пушная корпорация, - ответил Бабель. - Рекомендую.

- Да-а-а, - протянул Семинард. - Адольф Петрович, голубчик, ну на что мне эта корпорация?

- Купите шубу жене, - предложил Бабель. - Или любовнице.

Семинард и машинистка тревожно переглянулись.

- Ну, вот что, - сказал полковник. - Вы устали, Адольф Петрович, вам нужно хорошо отдохнуть. Поезжайте-ка домой, ложитесь спать, и гланое ни о чем не думайте. А завтра оформим вам путевочку в санаторий на море, там сейчас бархатный сезон. Вернетесь, как огурчик, тогда и побеседуем. Всего доброго!

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Бабель тоже поднялся и, свесив голову на грудь, поплелся к выходу.

- Гляди веселей! - ободрил его Семинард. - Мы еще с вами повоюем!

У двери Бабель остановился:

- Мне нужно поговорить с генералом.

- Зачем? - удивился Семинард.

- Я хочу ему все рассказать.

- Вот дался вам этот разговор! - начал злиться Семинард. - Генерал отдыхает в отпуску, чего желает и вам. Поезжайте домой, бывайте больше не свежем воздухе, ешьте фрукты, и главное - не загружайте ничем голову.

- А где я живу ? - угрюмо спросил Бабель.

- Мы вам чудесную комнатку подыскали в малонаселенной квартире, совмещенный санузел, все удобства. Самый центр Москвы - Арбат. Ключи получите у дежурного.

Бабель вышел.

- Спятил старик, - сказал Семинард машинистке. - Какникак восемьдесят лет.

Та вопросительно посмотрела на него.

- А с этим что делать, Георгий Андреевич? - она указала на протокол.

- В корзину , ясное дело! - ответил полковник. - Над нами же все Управление смеяться будет.

Всю дорогу с Лубянки до дому полковника Бабеля душили слезы отчаяния. Ему не верят! Впервые за долгие годы безупречной работы ему не верят. Считают, что он сумасшедший. Попав в свою квартиру Бабель, не разуваясь, лег на диван и тихо умер.

ГЛАВА 7

Москва. Гостиница "Европейская". Третий этаж, номер 315 "люкс" с бассейном и пальмой. 26 октября. 11-40 утра. В номере за чашечкой кофе Сэм Стадлер.

Прилетев в Москву, Стадлер первым делом снял в сберкассе со своего счета 10.000 долларов, заказал лучший номер в самой дорогой гостинице, посетил бар, после чего проспал почти сутки. Затем поплавал в бассейне, полежал под пальмой, телефонный звонок застал его за ленчем.

Стадлер снял трубку.

- Христос воскрес, - сообщил приятный мужской голос.

- Воистину воскрес, - ответил Стадлерр, прикрыв трубку рукой.

На том конце провода радостно засмеялись.

- С приездом, Филипп, так, кажется, теперь тебя завут? Это Хэрис!

- Привет, Джим! - обрадовася Стадлер. - Давно не слышал твоего голоса. Как дела?

- Неплохо, - сказал Хэрис. - Ты-то как устроился?

- О, у меня прекрасный номер, не хуже, чем в "Хилтоне", не думал, что у русских такие есть.

- За деньги, мой друг, все возможно.

- Это точно! - ухмыльнулся Стадлер.

Вошла горничная в белоснежном фартуке.

- Что-нибудь желаете, мистер Розенблюм?

- Да, конечно, - Стадлер с ходу ущипнул ее за задницу.

Горничная, визгливо закричав, убежала.

- Что ты там вопишь? - поинтересовался Хэрис.

- Да так, бросил пробный шар, - туманно пояснил советолог.

- Ладно, - голос консула стал серъезным. - В 12-30 спускайся вниз, я подъеду.

- О кэй! - Стадлер повесил трубку.