Узнав об этом, жены миссионеров тут же сели в каноэ и, так как никто из персонала миссии не осмелился их сопровождать, одни направились через узкий пролив, отделявший их островок от Мбау. До них доносились глухие звуки боевых барабанов и крики несчастных. В хижину, где жил король Таноа, под страхом смерти было запрещено входить женщинам. Тем не менее храбрые миссионерки направились туда, раздвинули циновку и потребовали, чтобы старый свирепый Таноа немедленно освободил пленниц. Это был не просто мужественный, но и безрассудный поступок. Они были единственными европейцами на острове, никто не мог их защитить, а воины Мбау уже были возбуждены жаждой крови. Но Таноа был настолько поражен и проникся таким уважением к смелым женщинам, что подарил пленницам жизнь. Правда, большинство из них к тому времени были убиты, но четверо оставались в живых, и вместе со своими спасительницами они уехали на миссионерскую станцию.

Бесспорно, миссионер Томас Бейкер, погибший в Нандрау в 1867 году, также был человеком смелым, но, к сожалению, он слишком мало считался с обычаями островитян. Он был первым европейцем, рискнувшим проникнуть в глубь острова Вити-Леву, причем для этого он избрал примерно тот же маршрут, которым мы следуем с Куми. История с гребнем стоила ему жизни. Однако если бы его не убили в деревне Намбутаутау, то соплеменники сочли бы Насаунивалу, вождя из Нандрау, "человеком, чьи волосы, а тем самым и мысли были запачканы", и это привело бы к бесконечным междоусобицам.

- Моему отцу не оставалось ничего иного, как направить тамбуа в Намбутаутау и просить вождя этой деревни, Накатакататаимоси, убить мисси Бейкера, - рассказывает мне нынешний, 83-летний вождь. - Я расскажу, тебе, что такое тамбуа. Это подарок, связанный с определенным обязательством. Мой отец послал королю Намбутаутау очень красивый китовый зуб. Когда ты приедешь в эту деревню, ты его, возможно, увидишь, потому что жители все еще хранят его в ритуальном домике. Если бы Накатакататаимоси принял подарок, он обязан был убить Бейкера, а если бы отверг, то это означало бы объявление войны.

В те дни он не мог решиться на войну, а потому согласился лишить миссионера жизни. Но он не сразу на это осмелился. Бейкер и сопровождавшие его люди - два фиджийских дьяка и шесть носильщиков - спали в ту ночь в ритуальном домике. Наутро вождь сказал: "Пойдем, я покажу тебе тропу через горы". Когда они удалились от деревни, один из дьяков заметил, что за ними бегут люди. Бейкер увидел, что вождь обнажил боевое оружие, и сказал, обращаясь к своим спутникам: "Не пытайтесь бежать, оставайтесь на месте, и с вами ничего не случится". Но все они были убиты, за исключением одного носильщика, которому удалось спастись в густом кустарнике.

- А что случилось потом?

Вождь выводит меня из хижины, и мы направляемся по узкой тропинке в траве к большой яме под горой, в двух минутах ходьбы от деревни.

- Здесь испокон веков находится наша печь. Ты видишь, мы приготовили камни, надеясь уложить на них кабана и угостить тебя жареным мясом. Но нам это не удалось.

- И здесь твой отец зажарил Бейкера?

- Да, воины из Намбутаутау отправили тело в нашу деревню, и отец приказал нам сварить его и съесть.

- Молва гласит, что твой отец съел и его ботинки.

Лицо старого вождя становится серьезным:

- Откуда моему отцу знать, что ботинки не являются частью тела? Ведь он никогда прежде не видел белого человека. Да и ботинок ему также не доводилось видеть.

- Твой отец не понес никакого наказания за содеянное?

- Кто же мог наказать вождя? К тому же он совершил лишь то, что следовало совершить по нашим понятиям. Лишь много лет спустя сюда приехали белые люди. Через 33 года мы послали тамбуа на миссионерскую станцию в Дайгулеву, около Сувы, где построена церковь в память о Бейкере. Мы просили прислать сюда миссионера, потому что хотели стать добрыми христианами. Но постоянного человека так и не назначили.

4

Остров Мбау, лежащий к северо-востоку от Вити-Леву, окутан завесой белых облаков. Хотя его площадь едва ли вдвое превышает Ратушную площадь в Копенгагене, некогда он был самостоятельным королевством, а его воины полтора столетия назад подчинили себе большинство других островов архипелага Фиджи. Над этим клочком земли между двумя куполообразными холмами некоторое время властвовал белый человек, шведский моряк по имени Калле Свенссон, известный как Король Чарлз (Карл) Свирепый.

Когда Куми и я сошли на берег, там уже собрались люди. Большинство составляли женщины с кухонной посудой в руках. Берег вдоль лагуны застроен домиками на сваях, к которым ведут длинные деревянные мостки. Все это напоминает купальни и мостки к ним где-нибудь на датском побережье, с той только разницей, что здесь эти постройки имеют совсем иное назначение: их используют и как кухни, и как уборные. Много раз жилые строения уносили пожары, и наученные горьким опытом островитяне стали возводить дома на воде. Кроме того, прилив и отлив - превосходный природный клозет со сливом. Когда и уборные были перенесены на воду, жители Мбау забыли, что такое дизентерия и холера. Сейчас на острове проживает 1200 человек; это число не идет ни в какое сравнение с населением эпохи "величия" - в период владычества Калле Свенссона число жителей Мбау составляло 4 тысячи человек. Одновременно здесь могло проживать столько же воинов с других островов, а в тихих водах лагуны стояли огромные боевые каноэ, достигавшие нередко 40 метров в длину и 7 метров в ширину.

Толстые стволы деревьев скреплялись дюймовыми канатами из лиан, а поверх клали тонкие доски и циновки. Нередко на палубе строили метровой высоты укрепление - три слоя циновок, покрытых снаружи крупными ракушками для защиты от топоров противника. Строительство отдельных каноэ иногда продолжалось два десятка лет, зато они были способны брать на борт до ста воинов и при попутном ветре ходили быстрее, чем современные моторные лодки, маневрировать же против ветра они не могли.

Такие каноэ - правильнее называть их боевыми кораблями - на протяжении столетий строили повсюду на островах Тихого океана. По своим мореходным качествам они превосходили ладьи викингов. Каноэ доставляли полинезийцев через огромный океан из Таити в Новую Зеландию, где обитали маори, а это расстояние составляет четвертую часть окружности земного шара. На них меланезийцы плавали от топких, малярийных берегов Новой Гвинеи до гористых островов Фиджи. С каноэ высадились на острове Пасхи неведомые нам люди; другое безымянное племя они вынесли к берегам острова Рапа, где удивительные развалины и по сей день свидетельствуют о загадочных мореходах - викингах Тихого океана.

Вряд ли можно было найти человека, который лучше представил бы меня жителям Мбау, чем Чарлз Кама, местный рату - потомок вождя, также имеющий право так называться. Одним из его предков был могущественный король Какобау, другим - сам Калле Свенссон.

Пройдя сквозь неизбежную церемонию янггона и поздоровавшись со всеми 17 детьми Камы, которые оказались дома, мы направились с визитом к Мереони Кула - правнучке короля Карла. Ей уже под восемьдесят, но она сохранила живость восприятия, и в ее лице есть черты, удивительно напоминающие шведских старух. История молодого корабельного плотника Калле Свенссона из Уддеваллы, ставшего королем тихоокеанского острова Мбау и "виновником" того, что бульшая часть архипелага Фиджи оказалась под его господством, на первый взгляд совершенно невероятная, но вполне правдивая.

Поначалу Калле нанялся на английское судно "Порт-о-Пренс", которое в 1806 году обогнуло мыс Горн, откуда оно намеревалось нападать на испанские корабли у западного побережья Южной Америки. Судно взяло курс на запад; капитан собирался сбыть товар в австралийском порту Джексон. Однако ему не удалось пройти дальше островов Тонга, которые в те времена именовались островами Дружбы - название, которого, как мы знаем из опыта капитана Блая, этот архипелаг явно не заслуживал, ибо в одну безлунную ночь, когда "Порт-о-Пренс" стоял в бухте на якоре, а вахтенные, видимо, вкусили излишне большую порцию рома, аборигены взобрались на судно и перебили почти всю команду.