В отеле «Дюлак» он поднялся в номер 96. Дверь открыл приземистый крепкий человек с черной бородой:

– Мистер Мискин! Вы вовремя. Заходите!

– Мискин не сразу узнал его. Тот Грегори, которого он знал, был одет в такой же потертый костюм, вот только борода у него была другая. Тоже фальшивая. Мужчина потел, и борода начала отклеиваться. Мискин не знал, стоит ли ему сказать об этом. Вести переговоры с Грегори было трудно вообще, а в этих обстоятельствах все могло обернуться трагикомедией. Мискин боялся, что начнет смеяться, а смех при ставке в три миллиона был совсем неуместен.

Он и слова не успел вымолвить, как Грегори схватил его за рубашку и указал па мужчину у окна:

– Вы, конечно, знаете Герра Детвайлера? У насесть шампанское. Или вы предпочитаете виски? Я сам пью зубровку. Это польская водка, очень стимулирует в это время суток! – Он неуклюже суетился вокруг Мискина.

Детвайлер не торопясь встал с кресла, протянул руку:

– Рад видеть вас вновь, мистер Мискин. Хорошо долетели?

– Прекрасно. – Мискин сверкнул зубами в улыбке. – А у вас все в порядке?

Грегори подошел к столику, где стояла во льду открытая бутылка шампанского.

– Все превосходно! – воскликнул он с ужасным акцептом.

– Вам налить шампанского? – предложил он вновь и, не дожидаясь ответа, наполнил бокал, расплескивая пену. Вино лилось через край бокала, когда он вручил его Мискину, затем подлил себе из желтовато-зеленой бутылки, которая, как успел отметить Мискин, была уже почти пуста. Адвокат усадил Мискина в кресло.

– Почему бы нам сразу не перейти к делу? – сказал Детвайлер.

– Бумаги с вами?

Мискин похлопал по дипломату.

– Но сначала я хотел бы узнать полное имя и занятие мистера Грегори. – Тут он улыбнулся.

– Не могу же я в самом деле и дальше называть вас мистер Грегори. Это звучит… как-то глупо.

– Почему глупо? – Грегори застыл на месте и уставился на него своими большими покрасневшими глазами.

Мискин пожал плечами.

– Ну скажите хотя бы ваше полное имя?

– Джон. Джон Грегори, – сказал он с вызовом.

– Это жене настоящее ваше имя? – сказал Мискин, пытаясь улыбнуться.

– Если я говорю, что это мое имя, как вы можете мне не верить? – сказал Грегори с усиливающимся от волнения акцентом.

Мискин посмотрел на Детвайлера.

– На документе будет стоять это имя?

Адвокат кивнул:

– Да, это.

Мискин поджал губы.

– Я не хотел бы создавать проблем, но я дал ясно понять в прошлый раз, что мои хозяева хотят знать точно, с кем имеют дело. Три миллиона долларов – это большие деньги и непросто отдать их совершенно неизвестному человеку.

– Мистер Мискин, – сказал Детвайлер тихо, и Мискину пришлось перегнуться через стол, чтобы услышать. – Я тоже дал понять вам тогда, что мой клиент выступает только в качестве агента, имеющего полное право распоряжаться материалом. Если вас устраивает его подлинность, нет необходимости переходить на личности. Я адвокат мистера Грегори и буду говорить от его имени.

Мискин выпил шампанского.

– О'кей. Думаю, излишне вам напоминать, что если возникнут неприятности, то вам придется держать ответ перед «Атлантик Нэшнл» – а это влиятельная компания даже здесь!

Лицо адвоката было непроницаемо.

– Надеюсь, вы не собираетесь меня запугивать? – сказал он по-прежнему тихо и мягко, и Мискину пришлось вытянуть шею, чтобы услышать его. Ситуация становилась интересной.

– О, я никому не угрожаю, герр Детвайлер. Пусть это делают мои хозяева. Вы говорите, что вы доверенное лицо мистера Грегори? Прекрасно. Но я хочу сказать, что ваш клиент не до конца с вами откровенен. Он не доверил вам содержания материалов или я ошибаюсь?

Адвокат бросил взгляд на Грегори, который уже выпил свой стакан и с подозрением наблюдал за Мискиным.

– Это было моим условием! – закричал он. – Мы это обсудили в прошлый раз. Вы говорите, что не хотите проблем, а сами их создаете!

– Ну ладно, будет, – Мискин был доволен. Ему удалось возбудить сомнение в душе Детвайлера и тем самым ослабить противника. Теперь адвокат будет лишь судьей, а не заинтересованным в победе оппонентом. Грегори наверняка устроит скандал, когда дело дойдет до варианта с десятью процентами.

Мискин открыл дипломат, вытащил папку, завязанную красной тесемкой, и письмо с грифом компании, подписанное Уитмором.

Грегори навис над ним, тяжело дыша.

– Набрать номер банка?

Мискин взглянул на часы.

– Боюсь, банки закрыты.

– Наш открыт.

Мискин улыбнулся ему.

– Не стоит спешить, мистер Грегори. Чек будет готов не раньше понедельника.

– Понедельник? Вы же говорили о субботе, что это самый крайний срок! – Грегори размахивал ручищами и таращился на Детвайлера, тот в свою очередь вопросительно посмотрел на Мискина.

– Не волнуйтесь, джентльмены, все в порядке. Просто небольшая заминка в связи с переводом денег. – Он одарил их белозубой улыбкой: – Даже у нас в штатах непросто с этим.

– Было бы лучше, если бы вы предупредили нас заранее, – сказал Детвайлер.

Мискин пожал плечами, взял в руки письмо.

– И еще, джентльмены, – начал он, – мои хозяева внесли некоторые изменения в наши…

Пока он говорил, Грегори потянулся и выхватил у него письмо.

– Минуточку, мистер Грегори! – Мискин вскочил.

– Отдайте письмо, вы его помните. – Теперь он с надеждой смотрел на адвоката.

Детвайлер согласно кивнул:

– Отдайте, пожалуйста, письмо, Грегори!

Мискин взял письмо, уселся на свое место, расправил письмо на коленях и затем передал Детвайлеру. Адвокат прочитал письмо с невозмутимым видом и собрался уже отдать его назад, как Грегори, красный от гнева, вновь его выхватил и начал читать.

– … твою мать! – русский мат вырвался у него непроизвольно. Брызгая слюной, он яростно зарычал:

– Триста тысяч долларов! – у него перехватило дыхание.

– Это гнусный обман! Мы договорились о трех миллионах!

– Он повернулся к Мискину, тыча в него письмом.

– Свинячий, мерзкий трюк! Вы, американские дельцы, все одинаковы. Шакалы, унюхавшие кость. Но она вам не достанется! – он яростно рявкнул: – Вы ничего не получите, потому что мы отдаем материал в другое место! Детвайлер, звоните в Берлин, Париж, Лондон, Милан, японцам. Сепаратные сделки со всеми! А этих вонючих американцев пошлем к… матери!