На территории Белоруссии фашисты создали сильную оборону, сосредоточили крупные соединения, превратили многие города в настоящие крепости. Здесь, в небе Белоруссии, судьба наконец и свела меня с Михаилом Кривцовым. Наши самолеты шли параллельными курсами бомбить вражеские эшелоны на железнодорожном узле Калинковичи. Кривцов, теперь уже подполковник, командовал 54-м авиаполком 301-й дивизии. Кстати, в этой операции участвовал и 24-й Орловский Краснознаменный авиаполк, где еще совсем недавно вместе с бесстрашным его командиром Юрием Николаевичем Горбко сражался Михаил Антонович.

...12 января 1944 года выдался ясный, не по-зимнему теплый день. Обычно так бывает в марте, а тут январь, самый разгар зимы, и вдруг оттепель. Казалось, сама природа радовалась успехам наших войск, изгонявших фашистскую нечисть с советской земли.

После напряженных боев летный состав 54-го авиаполка отдыхал в землянках. Вместе со своими друзьями прикорнул и Кривцов. Чувствовал он себя неважно видимо, сказалось ранение легких, да и сильно переутомился. Ведь за последние недели чуть ли не ежедневно ему приходилось подниматься в воздух по 2-3 раза. Полк его бомбил тяжелую артиллерию на огневых позициях возле развилки дорог Морицкий - Кудляр, тремя девятками наносил сосредоточенный удар по скоплению железнодорожных эшелонов на станции Злынка... Да разве можно перечислить все вылеты, куда водил своих питомцев Михаил Антонович? Конечно, он устал, вот и решил немного передохнуть, набраться новых сил...

Но где там! Тут же в землянку вбежал посыльный.

- Товарищ подполковник! Вас срочно требует к телефону комдив Федоренко.

Командир дивизии поставил перед полком боевую задачу: уничтожить скопление эшелонов на железнодорожном узле Калинковичи.

- Ведущим первой девятки пойду сам,- доложил Михаил Антонович.

- Нет, уж вы лучше полежите. Зачем рисковать здоровьем? Война ведь завтра не кончается - еще успеете полетать! - говорил ему полковник Федоренко.

- Не могу, товарищ комдив. В такой день оставаться в землянке - просто преступление.

И командир дивизии ничего не мог возразить командиру полка. Да и сам полковник Федоренко тоже участвовал в этом полете, вместе со штурманом майором Авдеевым он возглавил вторую девятку Пе-2 в полковой колонне Кривцова.

Взлетев звеньями и быстро собравшись в боевой порядок, "Петляковы" под прикрытием истребителей Як-7 следовали к линии фронта. С воздуха были отчетливо видны многочисленные огневые вспышки. Это наземные войска вели ожесточенные бои с врагом.

Прошло немного времени, и штурман полка майор Сомов доложил ведущему о приближении к цели.

"Петляковы" еще не успели лечь на боевой курс, как вокруг них взметнулась плотная стена огня. Зенитная артиллерия вела ураганный заградительный огонь.

Восемь истребителей с фашистской свастикой набросились на ведущие самолеты - Кривцова и Федоренко. Завязался жестокий воздушный бой. Стрелки-радисты вместе с истребителями прикрытия отражали натиск самолетов противника.

Умело маневрируя, Федоренко и Кривцов упорно вели свои самолеты на цель. Взоры всех были устремлены на флагманскую машину командира полка. Первые сброшенные с нее бомбы - сигнал для действия других.

Бомбовой залп был точен. Взорвались вагоны с боеприпасами. От прямых попаданий одна за другой умолкли зенитные батареи. В груды исковерканного металла превратились танки, пушки, автомашины. Фотопленка зафиксировала эту картину. Через день разведка донесла: "Налет был неожиданным для фашистов. На станции Калинковичи нашли себе могилу сотни фашистов. Большинство эшелонов уничтожено. Узел полностью вышел из строя".

Еще один заход на станцию Калинковичи предприняли в тот день пикировщики. И тут-то случилось непоправимое: зенитный снаряд угодил в левый мотор самолета Кривцова. "Петляков" вспыхнул, потерял управление. Машина горящим факелом неслась к земле, где бушевало море огня. Конечно, можно было воспользоваться парашютом. Но подполковник Кривцов, штурман майор Сомов и стрелок-радист Павлов предпочли героическую смерть фашистскому плену.

Весь полк, вся дивизия тяжело переживали смерть Кривцова и его боевых товарищей. Все неудержимо рвались в бой, чтобы сполна отплатить врагу за гибель славного экипажа.

В тот же день, 12 января, в воздух поднялась девятка, возглавляемая старшим лейтенантом Ленским и штурманом Куранцевым. В сопровождении шестерки истребителей Як-7 они снова бомбили железнодорожный узел Калинковичи, чтобы не дать противнику вести восстановительные работы. И на этот раз на высоте две тысячи метров разыгрался воздушный бой. Семерка "Фокке-Вульфов-190" пыталась не допустить самолеты Пе-2 к станции, заставить их сбросить бомбы не по цели. Не вышло! На станции возникло еще несколько очагов пожаров.

И на другой день десятки пикировщиков 54-го полка продолжали наносить удары по крупной базе фашистов. На этот раз группы, возглавляемые боевыми соратниками.

Михаила Кривцова - капитаном Куцым и старшим лейтенантом Ленским, бомбили скопление эшелонов на железнодорожной станции Птич. Было выведено из строя 2 эшелона, уничтожено 26 автомашин. Противник продолжал неистово огрызаться. А мощь бомбовых ударов, производимых воспитанниками Кривцова, все нарастала. Вновь отличились экипажи эскадрильи капитана Куцого и штурмана Пенкина при налете на железнодорожную станцию Житковичи -они взорвали два эшелона с боеприпасами.

Несколько раз в эти дни довелось вылетать и мне. Смотрел я на землю и радовался, как "чисто" поработали экипажи. Ни одного вагона, ни одного паровоза! Все разбито, сожжено, уничтожено.

Четырнадцатого января 1944 года войска Белорусского фронта освободили город Мозырь и железнодорожный узел Калинковичи. Глубокой ночью сюда приехала группа воинов 54-го авиационного полка. С большим трудом удалось разыскать останки экипажа Кривцова. Их привезли на аэродром Песочная Буда (южнее Гомеля), где базировался тогда полк, и похоронили со всеми воинскими почестями.

Герои остались навечно на белорусской земле, а Краснознаменный полк продвигался все дальше, на запад. Питомцы Михаила Антоновича беззаветно сражались в Бобруйской, Альтдаммско-Кюстринской, Висло-Одерской и Берлинской операциях. В последние дни войны экипажи совершали до трех боевых вылетов в сутки, уничтожали последние огневые точки в центре самого Берлина. Подвиги экипажей высоко оценила Родина. В 1945 году 54-й Клинский Краснознаменный бомбардировочный авиаполк за образцовое выполнение боевых заданий командования при прорыве обороны немцев и наступлении на Берлин был награжден орденом Кутузова III степени.

Огню навстречу

Однако вернемся к событиям незабываемого сорок первого года. Мы летим бомбить передовую линию фашистских окопов.

Скоро передний край. Штурвал - чуть на себя, секторы газа - вперед. Моторы берут высокую ноту. Сомкнувшаяся вокруг кабины облачность заставляет сосредоточить внимание на приборах и карте. Движение стрелок часов и контрольных приборов предупреждает о приближении к извилистой линии на карте, которая совпадает с линией переднего края на земле.

Пора! Отданный от себя штурвал приводит в движение стрелку высотомера, покатившуюся влево. Облачная муть стремительно превращается в кисею. Она начинает редеть, и, когда дрожащая стрелка альтиметра указывает на цифру 1500, внизу, за распахнувшейся нижней кромкой облаков, раскинулась панорама поля боя. Один за другим девять "Петляковых" выходят в горизонтальный полет, а затем становятся в круг. Внизу, среди разрывов снарядов, просматривается линия боевого соприкосновения наших войск с фашистскими. В центре видны вражеские позиции, остро вклинившиеся в наш передний край. Минометные батареи противника, плотно опоясанные окопами пехотного прикрытия, образовали здесь петлю. Вплотную к ней примкнули подразделения нашей пехоты. Бомбы, сброшенные на эту цель с горизонтального полета, неминуемо поразят и подразделения нашей механизированной дивизии, ведущей здесь бой. Поэтому, оказавшись почти над самыми вражескими позициями, каждый из наших пилотов отчетливо себе представляет всю ответственность задания. Оно успешно может быть выполнено только с пикирования. И вот моторы зазвучали басовыми нотами. Самолеты почти вертикально устремились к земле. Все большую площадь занимают в прицеле позиции вражеских минометов. Все более отчетливыми становятся сначала контуры этих позиций, а затем и сами, изрыгающие пламя и смерть, минометные стволы. Стрелка высотомера миновала отметку 900. Подходит к 700... Темные остроносые тела бомб сначала как бы нехотя, а потом стремительно несутся к земле. И вот черной пылью брызнула земля. Один за другим самолеты взмывают вверх и ложатся в круг на тысячеметровой высоте. Вслед за быстро сникшим пламенем улегся внизу и дым. Наша пехота рванулась вперед. Фронт отодвинулся от Москвы еще на несколько сот метров...