– Когда я должен вернуть книгу? – спросил он, выпрямляясь и отходя от стола.

– Через две недели; в противном случае, боюсь, вам придется заплатить штраф.

– Сколько?

– Не помню. Все сдают книги вовремя.

– Как добродетельно с их стороны!

– Это вообще добродетельное общество, – заметила Софи, и он выразительно поднял брови.

– В самом деле? – поинтересовался он мягко. – И вы не составляете исключения?

Она почувствовала, как краска бросилась ей в лицо, и еле удержалась от инстинктивного желания дать ему пощечину. В словах Грегори Уоллеса не было ничего грубого или оскорбительного, но тот факт, что он заставил ее покраснеть от смущения, а этого с ней не было очень давно, вывел ее из себя.

– Я особенно добродетельна, – ответила Софи наконец, глядя ему прямо в глаза, не моргая. – Надеюсь, что вы запомните это.

Глава 2

Через четыре дня Софи решила увидеть своими глазами, каким стал «Эшдаунский особняк». Постоянные разговоры о его основательной реконструкции лишь разжигали любопытство. Кроме того, у нее выдался свободный день – Джейд была в школе, а библиотека сегодня не работала.

Несмотря на холод, солнце светило слишком приветливо, чтобы сидеть в четырех стенах и заниматься домашними делами. И самое главное, судя по словам Кэт, которая, казалось, знала все подробности передвижений Грегори Уоллеса, его не было в Эшдауне – он отправился в Лондон. Софи тепло укуталась и, сев на велосипед, поехала к «Эшдаунскому особняку».

«Эшдаунский особняк» живописно расположился на холме неподалеку от деревни. В свои лучшие годы, задолго до рождения Софи, он занимал главное место в Эшдауне. Анджела Фрэнк жила там вместе с мужем и сыном на широкую ногу. Одетые по последней моде, красивые молодые люди прогуливались летом по аккуратно постриженным лужайкам и лениво потягивали шампанское; днем крокетные партии, плавно перетекающие в пиры, продолжавшиеся до поздней ночи, – такие истории Софи слышала не раз, но относилась к ним с некоторой долей скептицизма – память вполне могла подвести рассказчиков. Одно она знала точно – в один ужасный день муж и сын Анджелы Фрэнк погибли в автомобильной катастрофе, и этой блистательной жизни настал конец. С тех пор прошло больше тридцати лет, старая миссис Фрэнк жила в «Эшдаунском особняке», окруженная воспоминаниями, а дом ветшал…

Пока его не купил Грегори Уоллес, подумала Софи. Рыцарь в сверкающих доспехах, энергично принявшийся за благоустройство Эшдауна и ставший хозяином поместья.

Софи подъехала к дому с задней стороны.

Она слышала доносящиеся с фасада звуки проводившихся работ, но не увидела ни души. Тогда она слезла с велосипеда и пошла вдоль стены дома, по пути заглядывая в окна. Да, Кэтрин не преувеличила, когда сказала, что «Эшдаунский особняк» подвергается капитальному ремонту. А как же иначе, размышляла Софи, когда нынешний владелец дома богат, влиятелен и к тому же занимается строительным бизнесом. Стоит ему щелкнуть пальцами, и перед ним окажется целый отряд строителей и дизайнеров, готовых по его первому зову прервать все свои текущие дела и приняться за его проект, потакать его маленьким слабостям, потому что, откровенно говоря, он их хозяин. Он мог выглядеть воплощенным мистером Шармом, но Софи была слишком хорошо знакома с этим типом людей, чтобы представлять, что за привлекательной внешностью скрываются эгоизм и безжалостность. Он может быть душой компании, весело смеяться и шутить, но, едва закрыв за гостями двери, станет совсем другим человеком, у которого одна цель в жизни – подавлять близких ему людей, чтобы самому оставаться на вершине, во главе им же установленного порядка.

Софи скрестила руки, пытаясь спастись от холодного ветра, и заглянула в другую комнату, где умело и оперативно работали трое мужчин. Стены были оштукатурены, в углу сложены рулоны обоев. Софи попыталась разглядеть их расцветку, но это ей не удалось. Она подтянулась на руках, чтобы лучше рассмотреть, что делается в комнате, и вдруг услышала голос за спиной:

– Хорошо проводите время?

Это было так неожиданно, что Софи чуть не упала в кустарник. Она была уверена, что ее никто не видит. Грегори Уоллес стоял прямо перед ней и явно посмеивался.

– Что вы здесь делаете? – спросила взволнованно Софи, пойманная на месте преступления. Она подглядывала в чужие окна!

– Что я здесь делаю? – Казалось, он долго обдумывал вопрос, затем лицо его прояснилось, и он произнес, сопровождая свои слова вежливым поклоном:

– А да, я вспомнил! Я здесь живу.

Порыв ветра растрепал волосы Софи, и она раздраженно заправила прядь за ухо.

– Мне сказали, что вы уехали в Лондон.

– Ну и как, сплетням можно верить? – Он пристально смотрел на нее, пока она не покраснела. Тогда он спас ее от полного унижения, продолжив:

– На самом деле я должен был быть в Лондоне до завтрашнего дня, но я изменил свой график. Хотел сам проверить, как идут работы. – На нем был серый костюм, видневшийся из-под распахнутого пальто, которое, казалось, делало его еще выше и мощнее и оттого еще опаснее.

– Я прошу меня извинить за вторжение на вашу территорию, – чопорно произнесла Софи, оглядываясь в поисках велосипеда.

– Но вы живете по соседству…

– Нет.

– Значит, вам пришлось специально приехать сюда, чтобы посмотреть, что здесь делается?

– Верно. – Теперь, когда она не двигалась, стало еще холоднее.

– Я не заметил никакой машины поблизости.

– Я приехала на велосипеде. – Она кивнула на велосипед, брошенный в траве, и подавила желание вскочить на него и умчаться прочь от этого дома так быстро, как она сможет крутить педали.

– Очень холодно здесь. – Он наслаждался каждой минутой ее позора, горько подумала она. Ветер подул сильнее, качая голые ветви деревьев и прижимая кустарник к стене дома. – Почему бы вам не зайти внутрь? Так вы смогли удовлетворить свое любопытство.

– Я не так уж любопытна, спасибо!

– Да ради бога! В чем дело? У вас какие-то проблемы?

– Нет у меня никаких проблем. Сейчас слишком холодно, чтобы стоять здесь, доказывая это. Если вы позволите, я сяду на велосипед и…

– Да бросьте вы! – прервал он нетерпеливо. – Всем в Эшдауне интересно, что я здесь делаю. Не будьте лицемеркой, признайтесь, что вам это тоже интересно.

– Да что вы о себе воображаете? – возмутилась она.

– Я владелец этого места и тот, кто особенно нетерпим к упрямым женщинам, которые боятся сказать, что они думают.

Софи смотрела на него, лишившись дара речи, затем проговорила:

– Вы, может быть, привыкли обращаться так с женщинами, но позвольте мне сказать вам…

– О, ради бога. Это наша третья встреча, и я уже начинаю думать, что нет другой женщины на свете, которая могла бы приводить меня в бешенство с таким же успехом, как вы. Почему бы вам не уступить и не укрыться ненадолго от ветра, войдя внутрь? Вы будете в полной безопасности – в доме полно рабочих. – Он посмотрел на нее, и его взгляд убедил ее лучше слов, что, даже если дом будет пуст, он не покусится на ее честь.

Софи не видела причины сомневаться в его словах. Она знала, как она выглядит. На ее лице не было макияжа, прическа растрепалась. Впечатление усиливали длинная юбка, шерстяные колготы, ботинки на шнуровке почти до колен и два бесформенных свитера, из-под которых совсем неэротически выглядывала толстая, теплая фуфайка. Последний штрих к туалету добавляли перчатки без пальцев.

– Если это вас не затруднит, – сказала Софи, сознавая, что ее отказ будет выглядеть ребячеством.

– Если бы меня это затрудняло, – произнес он, слегка наклонившись к ней, – я бы не стал вас приглашать.

Софи пожала плечами и посмотрела на лужайки, раздумывая, есть ли у него какие-нибудь планы относительно них. Возможно, несколько фонтанов, статуи. Кто знает, какие вкусы у этого человека. Ей все же интересно было посмотреть, что стало с домом внутри. Она была в нем несколько раз и всегда расстраивалась из-за того, что прежде столь великолепный особняк пришел в такое плачевное состояние. А ведь Кэт отдала бы все за возможность побывать здесь, неожиданно подумала Софи с улыбкой.