- За полчаса до вашего приезда все улицы были забиты провестернитами, направлявшимися в Профацци-холл. Там их будут накручивать и возбуждать до тех пор, пока эти бедные идиоты не взвинтятся до массовой истерии. Надеюсь, мы успеем добраться до комплекса раньше, чем это произойдет.
- Но почему полиция не вмешивается? - искренне удивилась Патриция.
- Да потому, что половина их сегодня взяла отгул, чтобы присоединиться к толпе. Кто - "за", кто - "против", - усмехнулась Хиекка. - А остальные просто боятся встать кому бы то ни было поперек дороги: не хотят, чтобы их растоптали.
ГЛАВА 20
Они оставили электромобиль на окраине города у выхода номер двенадцать и пешком зашагали в ночную пустыню, где их уже ожидали два паровых автомобиля. В первый, с эмблемой штата, сели Лопес и сопровождающие его лица. Все остальные разместились во втором, на котором красовался символический американский орел. Машины двинулись в сторону пустыни, оставив за спиной огромный купол города в мареве уличных огней. Вскоре они выехали на извивающуюся горную дорогу. Свет фар выхватывал из темноты растущие по обочинам ели и сосны, и иногда под ними мерцали красные глаза кроликов, лисиц, опоссумов и оленей.
Хиекка сообщила, что вся территория между городом и "Мегистусом" принадлежит заповеднику.
- Но раз в три года здесь открывают охотничий сезон на оленей. В прошлом году я уложила наповал огромного самца. Обожаю оленину. А вот четыре года назад не добыла ни одного: слишком была занята - охотилась за людьми. Помните эту историю? Она же освещалась телевидением! Тогда здесь объявилась парочка защитников фауны, которые стали .отстреливать охотников. Двоих убили и еще троих ранили. Мы так и не поймали их тогда, и я очень надеялась, что они объявятся и в прошлом году. Но больше они не появлялись. - Она рассмеялась и добавила: - В прошлом году здесь вообще было мало охотников. Наверное, испугались, что олени начнут от них отстреливаться!
Она нежно погладила торчавшую из кобуры ручку коллекционной сорокапятки.
- Большинство из этих храбрецов с тем же успехом и радостью палили бы по коровам в стойле. Разве можно назвать таких охотниками?
У Карфакса создалось впечатление, что на людей ей нравится охотиться гораздо больше, чем на оленей.
Около двадцати километров дорога по большей части вилась по склонам гор. Затем они въехали в ущелье с высокими скалистыми стенами, на выезде из которого им открылся вид на широкое плато: "Мегистус-комплекс", сверкая множеством огней, лежал перед ними как на ладони. Он занимал площадь не больше квадратного километра. Четыре десятиэтажных здания и несколько построек пониже были огорожены высокой каменной стеной с бойницами и сторожевыми башнями через каждые сорок пять метров.
На подъездах к нему сгрудилось около сотни грузовиков и автомобилей (подсчитать точно было невозможно из-за множества постоянно перемещавшихся лучей карманных фонариков), а под самыми воротами бурлила темная масса на человеческой закваске.
В ночном небе над комплексом сверкали огоньки патрульных самолетов.
"Для бойни все готово", - подумал Карфакс. Но зато, если Вестерн будет сопротивляться и прольется кровь, его можно будет арестовать на законных основаниях, предъявив ему обвинение в массовом убийстве. И он не может этого не понимать. Но ведь если толпа выйдет из-под контроля и пойдет на приступ, ему волей-неволей придется защищаться: вряд ли он захочет добровольно отдаться суду Линча!
Через десять минут они выехали на равнину. Дальше дорога была перекрыта поставленными поперек машинами, и им пришлось остановиться. Тут же подошел лохматый верзила со шрамом на лице (повязка на рукаве говорила о том, что он здесь за старшего) и спросил, что им здесь нужно. Хиекка и Чанг предъявили удостоверения и объяснили цель своей миссии. Мужчина кивнул, сел к ним в машину, представился как Рекстер и приказал ехвть прямо к воротам. От него прямо-таки разило возбуждением и весьма ощутимо несло перегаром и потом. Метров за пятьдесят до стены Рекстер велел Чангу съехать на обочину. Выйдя из автомобиля, Карфакс огляделся и заметил только одну полицейскую машину. Рядом курили двое в форме окружной полиции.
Среди сновавших вокруг людей не было ни одного без винтовки или другого стрелкового оружия. Лица одних были бледны, других - пылали; не лица, а застывшие маски угрюмой решимости или яростного возбуждения. За внешней суетой все же чувствовалась, какая-то организованность: за порядком следили люди с черными нарукавными повязками.
Метрах в семнадцати от машины Чанга стоял (единственный, со включенным мотором, кроме полицейской машины) большой грузовик с трейлером. Его водитель о чем-то шептался с человеком с черной повязкой.
Чанг, высокий брюнет с короткой стрижкой и светлокарими глазами, с сомнением оглядел толпу, потом взял мегафон и торжественно направился к воротам. За ним последовали Хиекка и Лопес. Карфакс на секунду задержался у машины, в которой сидела Патриция.
- Не выходи без крайней необходимости. И с первым же выстрелом ложись на пол и не поднимай головы, пока стрельба не прекратится, - шепнул он и быстрым шагом догнал делегацию. Патриция только молча кивнула ему вслед - у нее от страха перехватило горло.
Чанг, остановившись перед двумя стальными пластинами ворот, прошептал: "Положеньице! Как в аду на сковородке!" - и поднес мегафон к губам. При первом же далеко разнесшемся звуке толпа разом смолкла.
Чанг назвал свое имя и пост и затем объявил, что у него есть ордер на обыск в "Мегистус-комплексе": он разыскивает Рафтона Карфакса, которого, по сведениям правительства США, здесь удерживают против воли.
Охранники на стенах взяли оружие на изготовку, целясь в толпу. Ворота не шелохнулись.
Чанг еще раз повторил свои требования и передал мегафон Лопесу, который загрохотал на всю округу, назвавшись и объявив о том, что округ Белой Сосны требует впустить в комплекс своего генерального инспектора по энергоконтролю.
Лопес должен лично убедиться, что система энергообеспечения, питающая МЕДИУМ, подключена в соответствии с законными инструкциями.