ВПЕРЕД, НА ПРОСТОКВАШИНО!

(Глава третья. Военная)

Лето началось, сначала зеленое, свежее, как салат. Потом уже настоящее, жаркое. Хорошо стало жить в Простоквашино тому, кто умеет хорошо жить.

Почтальон Печкин хорошо жить не умел, но начал пытаться. Он решил почту приватизировать.

Создал закрытое общество, напечатал на машинке одну акцию и сам себе эту акцию вручил.

И первым делом повысил плату за доставку писем и газет.

— Это почему так? — спрашивает Матроскин. — Почему ты один всю почту приватизировал? Почему ты народные интересы не учитываешь?

— Потому что я на ней работаю. Кто где работает, тот то и приватизирует. Наш премьер-министр весь газ страны приватизировал, его заместитель — ВАЗ, который автомобили делает.

— А мне что приватизировать? — спрашивает Матроскин.

— Ты свой сеновал приватизируй.

— А Шарику что приватизировать?

— Будку свою, вот что.

Матроскин на такое дело никак согласиться не мог. Он пошел на речку мужиков поднимать.

Мужиков в Простоквашино было трое. Их поднять ничего не стоило. Они пришли и почтальона Печкина побили. Мало того, еще в речку запихнули, чтобы он остыл немного от своей приватизации.

И все думали, что этим дело и кончится. Ан нет!

— Я вам покажу! — сказал Печкин. — Я с министром, который всей милицией командует, в школе за одной партой сидел. Умнейший человек. Он всегда у меня списывал. Он вам покажет. Он войска введет. Он наведет конституционный порядок. Он вам такую зачистку устроит!

И точно. Позвонил он министру, пожаловался на Матроскина и Шарика и на местных мужиков, и на другой день десантная бригада из десяти человек в Простоквашино высадилась. Нельзя, чтобы по всей стране одни порядки были, а в Простоквашино другие.

В газете «Простоквашинская правда» сообщение появилось. Что село Простоквашино вооружено с ног до головы. Что там есть подземные бункера, доты, колючая проволока. Что там есть незаконные бандформирования. Что недавно эти незаконные бандформирования расстреляли всех старейших почтальонов.

Газета писала:

«Особую опасность представляют местные сепаратисты Шарик и Матроскин, которые не признают приватизации почт. Они несут за это особую ответственность. Фактически, они поджигают бочку с бензином, в которой плавают. Их надо немедленно призвать к порядку или приговорить к высшей мере наказания».

Шарик и Матроскин обиделись на это сообщение и сразу в полевые командиры ушли. Построили себе лагерь в дубовой роще и стали готовиться танки и самолеты под откос пускать.

— А чем воевать будем? — спрашивает Шарик.

— Как чем? Оружием.

— А где мы его возьмем?

— У десантников купим.

— Да, что ли, они совсем уж без ума? — кричит Шарик. — Чтобы нам оружие продавать, которым мы в них и стрелять будем!

— Верно, — говорит Матроскин. — У этих покупать не будем. У соседних приобретем. Там за рекой дачи генеральские строят целыми гроздьями, там солдаты что хочешь продадут.

Возвращается Матроскин на другой день радостный, и не пешком, на БТРе. Шлем на нем, в руках автомат, весь он сверкает.

— Я установку ГРАД купил и БэТэЭр.

— Где?

— Там, где дачи генеральские строят.

— А зачем им БэТэЭры?

— Они на них под видом боевых учений дачи строят, как укрепления. Там дзот-туалеты стоят, понтон-бассейны, заборы из колючей проволоки.

— И сколько ты им заплатил? — спрашивает Шарик.

— Одну цистерну молока. У них один полковник-язвенник, оружием торгует. Ему молоко полезно, а БэТэЭры не нужны.

Шарик обиделся:

— Они нам государственное продают, а мы им — свое. Вот, наверное, твой полковник радуется.

— Не долго он будет радоваться. Я в эту цистерну сырок бросил. Молоко скоро скиснет и в творог превратится. Его из цистерны никогда не вытащить.

— Слушай, — насторожился Шарик, — так, быть может, он нам БэТэЭр тоже испортил? Что с такого взять, возьмет и в бензобак песку насыплет.

— Не насыплет. Ему честь мундира на позволит. Все, Шарик, хватит болтать, пора технику к бою готовить.

Тут откуда-то из кустов местный авторитет Печкин в маскхалате и в каске с листочками вылезает.

— Нельзя вам технику готовить. Надо солдат накормить сначала. Они три дня не ели. Вы же не варвары какие!

— Ничего себе, — кричит Матроскин. — Они наше Простоквашино захватили, а мы их еще кормить должны. Пусть твой министр их кормит.

— Не может он их кормить. Его за хорошую работу повысили. Ему сейчас некогда с одной армией возиться. Он сейчас всеми армиями командует.

Матроскин даже за голову схватился:

— Ни одной страны нет в Европе, в которой все так же было бы запутано, как у нас в Простоквашино! На следующих выборах выставляю свою кандидатуру в президенты. Будем в стране порядок наводить.

— Почта уже согласна! — встал Печкин по стойке «смирно».

И пошли они десантников кормить.

КАК В ДЕРЕВНЕ ПРОСТОКВАШИНО

ДЕСАНТНИКОВ В ПЛЕН СДАВАЛИ

(Глава четвертая. Гуманно-воспитательная)

С тех нор как в Простоквашино войска ввели для наведения конституционного порядка, жизнь полевых командиров Матроскина и Шарика с каждым днем все больше осложнялась.

Вот, например, попробуй разберись, что им делать с десантниками, которые на почте засели. С одной стороны, они были захватчики, а с другой стороны, им так начальники приказали, они же не сами пришли.

Командование про них забыло. Высадить-то их высадили, а про армейское обеспечение не вспомнили. Их было жалко, потому что несколько дней их никто не кормил.

Хитрый Печкин уговорил Матроскина и Шарика десантников спасти — поддержать в продовольственном смысле. Они договорились так, что десантники им в плен сдадутся часа на два, на время обеда.

Как было договорено, Матроскин и Шарик в полном вооружении к почте подошли. Суровый старшина своих десантников выстроил и командует:

— Равняйсь! Смирно! Всем в плен шагом марш!

Шарик его останавливает:

— Не всем. Вы, старшина, здесь останетесь.

Старшина кричит:

— Это почему? Я что, хуже всех, что ли?

— Потому что вам удалось бежать, — говорит Шарик. — Должен же кто-то начальству доложить, что эти десантники захваченные, а не дезертирные.

Все, конечно, с этим согласились. А старшина на почте не пропал, выжил. Он там посылку нашел одну, продуктовую.

Таким образом, все очень хорошо получилось, только вовсе не очень хорошо. Десантники обратно уходить не захотели.

День они не хотят, два не хотят. Тут Матроскин забеспокоился:

— Да мы же их не прокормим! Почему о них не спрашивают? Что у них, командования нет? О чем там твой маршал думает? Это же войска, а не забытые песни.

Послали они в аппарат маршала запрос:

— Не пропали ли у вас десантники?

Оттуда ответ:

— Не пропадали. Все наши на месте.

Тогда Mатроскин выслал фотографии десантников и их личные номера:

— Не ваши ли?

Ему отвечают:

— Вроде похожи. Под наших работают. И номера наши, и лица нашинские. Только у наших сзади парашюты были, а у этих нет.

Пришлось Матроскину и Шарику десантников по одному по домам отправлять, билеты им покупать за собственный счет.

Но все опять не так. Как только десантники домой приезжали, их тотчас же военкоматчики находили, арестовывали и в кутузку запихивали как дезертиров.

Матроскин все думал:

— Как-то странно у нас в Простоквашино устроено. Все через голову. Наверное, еще лет двести пройдет, пока все окончательно распутается. А может, кому-то это очень выгодно все так запутать?

Но об этом в следующий раз.