В ноябре того же года Генеральный прокурор РСФСР внес в Президиум Верховного Суда РСФСР протест, в котором поставил вопрос об отмене определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 25 февраля 1991 года. Было предложено наказание, назначенное приговором Люблинского районного народного суда г. Москвы от 29 апреля 1982 года считать правомерным. Однако этот протест был вскоре отозван в связи с получением уведомления из СТ-2 г. Тулуна об освобождении Иванькова из мест лишения свободы, которое состоялось 5 ноября 1991 года.
Бумажное противоборство продолжалось еще какое-то время. По юридическим канонам освобождение осужденного не является основанием для отзыва протеста. И 6 ноября 1991 года в МВД РСФСР поступает еще одно письмо за подписью заместителя Генерального прокурора РСФСР. В нем сообщается о внесении нового протеста в Президиум Верховного Суда РСФСР, где предложено считать приговор Люблинского районного народного суда г. Москвы правильным.
Тяжба блюстителей закона продолжалась, а Япончик уже находился на свободе. Он некоторое время пожил в Москве. Здесь им была даже проведена воровская схожа. Решив свои злободневные проблемы, он в марте 1992 года нелегально выехал в поселок Веселый Ростовской области. Здесь он прописался в общежитии и предпринял усилия для выезда за границу. С этой целью через советско-американское предприятие «Приоритет» им подается обращение в консульское управление МИД России. Он получает загранпаспорт и визу для выезда по маршруту: "Москва — Пекин — Будапешт".
В феврале 1992 года Иваньков обращается в посольство США в России с целью получения визы на въезд в эту страну. Он скрывает судимости, изменяет анкетные данные, а именно искажает дату рождения, домашний адрес, место работы, номера домашнего и служебных телефонов. Его вопрос решается положительно. Он покидает пределы России. А спустя месяц, после успешного отбытия Иванькова за границу СП «Приоритет» самоликвидируется.
О "ВОРОВСКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ", «ПОЛОЖЕНЦАХ», "КНЯЗЬЯХ" И «ВОРОВСКИХ» РЕКРУТАХ
Нередко в средствах массовой информации "воры в законе" преподносятся идейными борцами с государством, насаждающими «воровскую» справедливость. Так, например, во время судебного процесса над известным "вором в законе" Япончиком, который проходил в США в Нью-Йорке, он сам и адвокаты пытались представить его активным борцом с коммунизмом в России, эдаким узником советского режима. Некоторые авторы приписывают «законникам» роль «хирургов», устанавливающих равновесие и порядок в преступном мире. Примерно такой посыл был в статье "Воровской мир", опубликованной Г. Подлесских и А. Терешонком в еженедельнике «Россия» N5 (за 28 февраля 1994 г.). Там, в частности, говорилось: ""Воры в законе" прибегают к насилию подобно тому, как хирург применяет скальпель: тогда, когда нужно, там, где нужно, и ровно столько, сколько нужно. Это коренным образом отличает их от заурядных уголовников, для которых насилие что топор для мясника: знай машут с плеча, не глядя, точно хмелея от пролитой крови". Делая такой вывод, авторы статьи не приводят конкретных примеров. А это бы стоило сделать непременно.
Обобщение и анализ имеющихся фактов таких "хирургических вмешательств" говорят о противоположном. В начале 1990 года на территории Брянска и области органы внутренних дел зарегистрировали четыре дерзких убийства. В центральном аппарате Генеральной прокуратуры предположили, что началась "брянская вендетта". Осуществленный комплекс оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий четко вывел сотрудников правоохранительных органов на "вора в законе" Барыгу — Бориса Петрушина, организовавшего эти опасные преступления. Впоследствии это и было доказано процессуально. В апреле 1993 года Барыга был осужден к длительному сроку лишения свободы по статье 77 УК РФ за бандитизм. В настоящее время отбывает наказание в одной из тюрем России.
Из обвинительного заключения по уголовному делу N01376:
"Расследованием было установлено следующее:
Петрушин Борис Глебович, ранее неоднократно судимый, по кличке «Барыга», признанный в преступной среде "вором в законе", упорно не желал встать на путь исправления. Более того, пользуясь присвоенным ему криминальным титулом, наводил страх и требовал бесприкословного ему подчинения среди ранее судимых лиц, склонных к правонарушениям, и иных лиц, со слабой волей и характером, обеспечив тем самым для себя условия, исключающие возможность сообщать указанными лицами о его преступных действиях в правоохранительные органы и давать на него, как на "вора в законе", показания. Преследуя корыстные и личные выгоды, он завел обширные знакомства с лицами, работавшими в кооперативах, используя как их самих, так и их личный транспорт в своих преступных целях. Имея незаконно у себя огнестрельное оружие, Петрушин навязывал его хранение судимым и иным, находившимся с ним в связях лицам. Используя данный ему в преступной среде «титул» "вора в законе", Петрушин организовал у себя преступную кассу и занимался сбором денег от судимых в качестве так называемого «общака», строго контролируя их поступление.
Ближайшим помощником и единомышленником по преступным целям и преступной деятельности был ранее неоднократно судимый и также упорно не желавший вставать на путь исправления Беляев Михаил Иванович по кличке «Мыца». С целью продолжения и облегчения преступной деятельности, придания ей организованного характера, усиления своего влияния и авторитета, завладения государственным, общественным и личным имуществом граждан, нападения на отдельных лиц, Петрушин совместно с Беляевым в 1989 году создали устойчивую, сплоченную, вооруженную пистолетами «ТТ» преступную группу-банду, в состав которой входили, как правило, нигде не работавшие Заикин П.Н., близкий родственник Беляева — Немешаев Р.Ю., а также — Кленин А.В., Шлянцев Г.В., работник кооператива «Вера» Клюев А.М.
В январе 1990 года Петрушин, узнав, что ранее неоднократно судимый Баронов Ю.Н. не вносит в «общак» добытые преступным путем деньги, по сговору с Беляевым решили совершить убийство последнего. Реализацию своих преступных планов решили осуществить в тот момент, когда Петрушин должен находиться по определению суда под административным арестом с 29 января по 5 февраля 1990 года в спецприемнике УВД Брянского облисполкома, используя арест как алиби. В конце января 1990 года во второй половине дня Беляев на не установленной легковой автомашине, взяв непосвященную в их преступный план Ткачеву М.В., приехал к спецприемнику УВД, возле которого уже находились Рощина Г. В. и председатель кооператива «Вера» Ладыгин Г. И. Последние воспользовались недобросовестным отношением к исполнению служебных обязанностей работников спецприемника и добились представления Петрушину кратковременного выхода на свободу. Его привезли в г. Сельцо. Затем на автомашине марки «Жигули» Петрушин, Беляев и Ткачева приехали к дому, где проживал Баронов. Зайдя в квартиру Баранова, напали на него и подвергли сильному избиению, причинив ему множественные переломы ребер, повредив печень, а также нанесли многочисленные ушибленные раны на лице, туловище и конечностях. После чего Петрушин вместе с Беляевым затащили не оказывавшего сопротивления Баранова в автомашину Петрушина, где была Ткачева. Взяв с собой Василевскую Т. А, которая находилась в квартире Баранова, все выехали в лесной массив, расположенный в районе Новостройки Володарского района города Брянска. В лесу, выйдя из автомашины, Беляев, желая втянуть в качестве соучастника убийства Ткачеву, с применением физической силы пытался ее руками удушить Баранова, но последняя вырвалась. Тогда Беляев по команде Петрушина задушил лежавшего на земле Баранова.
В марте 1990 года у Петрушина возник конфликт с преступной группировкой Атаманенко П.Б., Гурова В.Г. и Чечикова В.Л. Поводом послужило изобличение Атаманенко в использовании Петрушиным не по назначению «общака». Понимая, что Атаманенко своим протестом подрывает авторитет Петрушина, как "вора в законе", тот решил совершить убийство Атаманенко, Гурова и Чечикова. В течение марта 1990 года Петрушин, Беляев, Заикин, Немешаев, Клюев разыскивали скрывавшихся от них Атаманенко и его соучастников. В конце марта 1990 года по указанию Петрушина, совместно с ним Беляев, Заикин, Немешаев, Клюев, Шлянцев, вооруженные тремя пистолетами «ТТ», ворвались в квартиру матери Гурова — Гуровой В. А., где его обнаружили и подвергли жестокому избиению. Петрушин заявил Гурову, что за неподчинение и выступление против него, как "вора в законе", он, Атаманенко и Чечиков подписали себе смертный приговор.