22.00. До смерти хочется есть! Сестра-негритянка унесла все мои запасы еды и питья. Велено спать, но разве заснешь в этом бедламе, когда какой-нибудь старик то и дело выпадает из койки!

Полночь. Над моей кроватью новая табличка: "Только внутривенное!" Умираю от жажды! Отдал бы правую руку за банку диетической "пепси-колы".

Вторник, 27 октября.

Новолуние.

4.00. Мой организм обезвожен!

6.00. Меня только что разбудили. Но ведь операция в 10.00, что же они не дадут поспать? Нет, снова потащили мыться. Меня же, говорю, внутри оперируют, но они и слушать не хотят.

7.00. В ванной сестра-китаянка следила, чтобы я не

выпил ни глотка.

7.30. Меня одели как психа, подготовили к операции. Сделали укол, после которого должно было клонить в сон, но я не сплю и слышу, как скандалят из-за чьей-то потерянной истории болезни.

8.00. Во рту все пересохло напрочь. Я с ума сойду от жажды - ни глотка воды с 21.45 вчерашнего дня! Голова плывет. Какие интересные на потолке трещины. Куда бы сунуть дневник подальше от любопытных глаз?

8.30. Подле моей постели сидит мама! Она спрячет дневник к себе в сумку Дала честное слово, что не будет читать. (Поклялась жизнью пса.)

8.45. Мама вышла покурить. Выглядит постаревшей и изможденной. Результат порочного образа жизни.

9.00. Санитары то и дело привозят из операционной в палату бесчувственных людей и перегружают их с тележек на кровати. Санитары носят зеленые комбинезоны и высокие сапоги. Должно быть, в операционной весь пол залит кровью!

9.15. Санитары с тележкой идут ко мне! Полночь. У меня удалены гланды. Боль адская. Мама искала дневник тринадцать минут. У нее в сумке семнадцать отделений, она их все еще не изучила.

Среда, 28 октября.

Говорить не могу. Стонать - и то больно.

Четверг, 29 октября.

Меня перевели в отдельную палату. Вид моих страданий непереносим для других больных.

Пятница, 30 октября.

Сегодня мог выпить немного бульона. Бабушка принесла в термосе. Папа принес пакетик хрустящего картофеля. С таким же успехом мог предложить мне бритвенных лезвий поглотать.

Навещала Пандора, но что я мог ей прошептать?

Трудно поддерживать разговор, когда находишься на грани смерти.

Суббота, 31 октября.

Канун дня всех святых.

3 часа утра. Был вынужден пожаловаться администрации на шум в ординаторской. Осточертело слышать (и видеть), как пьяные сестры и свободные от дежурства полисмены носятся по больнице, переодетые колдунами и ведьмами.

Воскресенье, 1 ноября.

Все сестры крайне со мной нелюбезны. Говорят, занимаю койку, в которой нуждаются настоящие больные! Перед тем как выписаться, должен съесть миску кукурузных хлопьев. Но я отказываюсь - знаю, что не перенесу боли.

Понедельник, 2 ноября.

Сестра Болдри насильно впихнула ложку хлопьев в мое израненное горло. И не успел я еще их проглотить, как она уже сняла белье с моей постели. Предложила оплатить мне такси, но я сказал, что подожду, пока за мной не приедет на машине папа.

Среда, 4 ноября.

Сегодня сумел выдавить первые слова за неделю: "Папа, позвони маме и скажи, что самое страшное уже позади". Отца охватили чувства радости и облегчения. . Его смех был близок к истерике.

Пятница, 13 ноября.

Мы с Пандорой откровенно обсудили сегодня наши отношения. Она вовсе не собирается выходить за меня через два года!

Вместо этого она собирается делать карьеру! Естественно, я сокрушен таким ударом. Объяснил Пандоре, что не имею ничего против, если она захочет после нашей свадьбы работать в кондитерской, скажем, или где-то в этом роде, но Пандора собирается поступать в университет, а в кондитерскую, говорит, зайдет разве что купить большой торт. Мы обменялись колкостями. (Ее колкости были кольчее моих.)

Четверг, 19 ноября.

Пандора предложила мне создать литературный журнал и печатать его на школьном ротапринте. На большой перемене сочинил первый номер. Журнал назвал "Голос юности".

Пятница, 20 ноября.

Прочитав "Голос юности", Пандора заметила, что мне следует привлечь и других талантливых литераторов, а не писать весь номер самому.

Предложила статью о разведении цветов на подоконниках. Клер Нельсон дала нам панковое стихотворение. Крайне авангардистское, конечно, но я не боюсь экспериментов:

Стих панка!

Общество - дерьмо.

Вонючая блевотина.

Британский флаг - зловещий символ.

Все дохнет в серости

Англия - сточная канава мира.

Помойка Европы.

Панкам - королям и королевам

Улиц - ура!

Опубликовать просит под псевдонимом: ее отец - член муниципалитета от консервативной партии.

Найджил накатал статейку об уходе за гоночным велосипедом. Жуткая мутотень, но не обижать же лучшего друга.

В среду сдаем номер в печать.

Пандора отпечатает восковки в выходные.

Вот текст моей первой заглавной статьи:

"Привет, ребятки!

Что же, вот вам ваш собственный школьный журнал! Написан и напечатан исключительно путем эксплуатации детского труда! С самых первых наших шагов мы пытаемся прорваться к новым творческим горизонтам. Многие из вас никогда не задумывались о радостях разведения цветов на подоконниках и ухода за гоночными велосипедами. Коли так - вас ждет удивительный сюрприз!

АДРИАН МОУЛ,

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР".

Будем продавать по двадцать пять пенсов экземпляр.

Суббота, 21 ноября.

Отец Пандоры слямзил на работе коробку восковок. Пока я пишу, Пандора печатает на них первые страницы "Голоса юности".

Я тружусь над очерком "Правда о Барри Кенте!". С тех пор, как в наши отношения столь эффективно вмешалась бабушка, он меня и пальцем не тронул, так что я знаю, что ничем не рискую.

Все не успеваю сходить навестить Берта. Завтра заскочу.

Вторник, 24 ноября.

Только что, весь надувшись, ушел Найджил. Недоволен тем, как я отредактировал его статью. Я пытался ему объяснить, что полторы тысячи слов о велосипедных спицах - это чересчур, но он и слушать не хотел. Снял свою статью. Ну и слава богу! Двумя страницами сшивать меньше.

Завтра "Голос юности" прозвучит на всю школу.

А я завтра схожу проведаю Берта.

Среда, 25 ноября.