Иудейские и христианские апологеты стараются объяснить смысл этого запрета Моисея тем, что язычество - это религии злые, в которых совершаются человеческие жертвоприношения, и поэтому они так противны библейскому богу. "Все, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим: они и сыновей своих и дочерей своих сожигают на огне богам своим" (Втор.12:31). Несомненно, именно в язычестве, возникшем в раннепатриархальный период, стали впервые практиковаться ритуальные убийства людей. В Древней Религии их не было. По крайней мере, в результатах археологических работ указания на это действо во времена цивилизации Великой Богини нет. Правда, Роберт Грейвс предполагает, что в Матриархальной Древней Греции Женщинами совершались ритуальные убийства царей-мужчин, но при этом сам он признается: "Все сказанное мной о религии и ритуалах Средиземноморья, относящихся к дописьменному периоду - это прежде всего предположение, а свою интуицию я считаю далеко не безошибочной". Следовательно, уместнее предположить, что эти "убийства" были всего лишь бескровными обрядами, символизирующими смерть мужчин как указание на природную годовую цикличность. Например, в христианстве и поныне существует обряд крещения, символизирующий "погребение в смерть", но участники его остаются живыми и здоровыми. Вообще, Новый завет довольно много говорит о необходимости человеческих жертвоприношений, но символических: "Представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу" (Рим.12:1).

Но древним богам смерти и войны нужна была уже настоящая человеческая кровь. Она полилась на алтарях Ваала, Сета, Ареса, Дагона и других мужских божеств. Впоследствии, во имя осквернения памяти Великой Богини, Женским Божествам тоже стали приписываться кровожадные качества, и людей стали умерщвлять в святилищах Кибелы, Беллоны, Астарты, Танит. Вот только непонятно, почему же Иегова, так искренне ненавидевший эти языческие мистерии, сам повел себя еще худшим образом, чем нееврейские боги.

Начнем с того, что уже в 4-й главе книги Бытие он стравливает между собой Каина и Авеля. Именно стравливает, ведь по библейскому описанию он - бог всеведущий и, следовательно, должен был знать, что обиженный Каин, на жертву которого бог "не призрел", выместит свое раздражение на младшем брате. Тем не менее, Иегова допускает это убийство, а затем с чувством выполненного долга проклинает и изгоняет Каина, которого сам же подвигнул на злодеяние, посеяв между братьями зависть и желание отмщения.

В 22-й главе той же книги говорится о том, что Иегова потребовал от Авраама послушания в виде принесения "во всесожжение" его единственного сына. Правда, далее делается оговорка: оказывается, бог всего лишь устроил испытание на верность своему пылкому поклоннику, и в последний момент отменил убийство Исаака. Но даже это поэтическое добавление не может скрыть факта: в патриархальном еврейском обществе, поклонявшемся Яхве, человеческие жертвоприношения были делом очень знакомым. В этой главе даже содержится подробное описание приготовления к ритуальному убийству ребенка во имя "многомилостивого" Яхве.

Не менее сильная картина описана в 11-й главе книги Судей. Отправляясь на войну против аммонитян, еврейский полководец Иеффай дает Иегове обещание: "Если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение". Сражение выиграно, Иеффай возвращается домой, и первой встречает его у ворот его единственная Дочь. Она радуется тому, что отец Ее жив и здоров, но он, ради исполнения своего обета, данного богу, приносит Ее в жертву Иегове.

На этот раз бог не прислал ангела и не заменил Девушку барашком, запутавшимся рогами в кустарнике, а принял Ее Самое. Видимо, "приятное благоухание" от сожженных человеческих тел пришлось ему по вкусу со времен массовых убийств язычников еврейскими полчищами под предводительством Моисея и Иисуса Навина. Если язычники приносили своим богам войны в основном военнопленных, и к тому же в относительно небольшом количестве, то "кротчайший из всех людей на земле" Моисей, вдохновленный "человеколюбивым" Яхве, приказывает убивать без исключения все население захваченных языческих городов, включая Женщин, детей и стариков. Разумеется, эти бранные "подвиги" носили ритуальный характер, так как массовая резня совершалась по религиозным мотивам. По приказу Моисея и Иисуса Навина евреи истребляли все население города, а затем сжигали его дотла. Этот "холокост" красной линией проходит по всему Ветхому завету.

Таким образом, мы ясно видим, что во имя Иеговы проливалось ничуть не меньше человеческой крови, чем во имя его религиозных соперников. Значит, дело вовсе не в том, что язычники убивали людей на жертвенниках своих богов. В чем же тогда?

Озабоченный желанием придать своей власти вид "божественного права", Моисей удаляется от посторонних глаз на вершину горы Синай, взяв с собой только молодого Иисуса Навина, своего ученика и сообщника в заговоре, впоследствии заменившего Моисея на посту правителя еврейского народа. Там они проводят больше месяца, трудясь над "божьим законом", разрабатывая все новые его пункты, уделяя особое внимание делу унижения и порабощения Женщины, что находит отражение во множестве параграфов Синайского законодательства.

На это время евреи лишились своего жесткого, решительного вождя, твердой рукой насаждавшего жесточайшую религиозную дисциплину от имени ревнивого Яхве. Возможно, кое-кто этому даже обрадовался: прямой наследник власти Моисея, его брат Аарон, был человеком куда более мягким и сговорчивым. К нему-то и обратились вздохнувшие с облегчением странники пустыни со словами: "Встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось" (Исх.32:1). Аарон, пойдя навстречу пожеланиям народа, распорядился собрать побольше золота, из которого, по его приказу, был отлит золотой телец, то есть изображение молодого быка.