- Я ищу родственников этого юноши! Он из рода Дук-Кая. Какое ваше племя?

- Дук-Кай пропадать. Шарганы Дук-Кай искать. Шарганы мертвый жена Дук-Кай находить. Шарганы мертвый шарган находить давно. Шарган Дук-Кай терять. Шарган думать. Шарган думать: Дук-Кай умереть лес? Зверлин Дук-Кай убить? Человек Дук-Кай убить? Плохой человек Дук-Кай хватать? Плохой человек Дук-Кай продавать? Шарганы не знать!

- Я знаю, а теперь и он знает судьбу своей семьи и своего отца!

- Человек говорить: шарган дети Дук-Кай?! Человек идти шарганы лес. Шарганы говорить близко костер. Человек говорить шаман. Шарган-шаман старая, мудрая! Шаман говорить человек хорошо! Человек идти шарган лес!!

- Хорошо, идем! Мрын-Кай идет с нами, я его не брошу!

- Да, да, человек идти, Мрын-Кай идти! - согласился другой охотник.

Сделав по факелу, Эйрик и Мрын-Кай потушили костер, засыпав его землей. Два шаргана пошли чуть сзади, здоровяк указывал путь через густые заросли. Они, наконец, остановились возле образования из трех-четырех больших осколков некогда гигантской скалы - камни сложились, как шатер, и шарганам лишь оставалось их немного укрепить деревянными подпорками из целых стволов. Ветви, переплетенные воедино, придавали сооружению еще большую прочность.

Внутри шатра было так просторно, что там разместилось больше десятка шарганов. Очаг, что в середине помещения, был полон дров, которые ярко горели.

В окружении прочих шаргнов на возвышении из шкур сидела старуха-шарганка. На ее шее висели ожерелья из когтей и зубов медведя и еще пара каких-то амулетов. Ее взгляд сверлил собеседника, пронзительный и проникновенный.

По знаку шаманки все сели на подстилки из шкур. Первым раздался ее голос, резкий, скрипучий, как звук пилы, вгрызающейся в толстый ствол. Удивительно, но слова она произносила очень чисто, по-человечески:

- Кто ты и что здесь делаешь, человек? Шарган, что с тобой, он раб или слуга?!

- О нет, госпожа! Мрын-Кай здесь для того, чтобы отыскать своих родственников. Я лишь сопровождаю его по данному мной слову его покойному родителю!

- Это так? - спросила старуха Мрын-Кая, ответ которого прозвучал на шарганском. - Хорошо, мальчик, я тебе верю! Скажи мне еще, чужестранец, не служишь ли ты человеку, которого звали Люсиферус Каийн?

- Нет, и я впервые слышу это имя!

- Это у него я прожила в беспросветном рабстве почти тридцать лет! Он был жесток, алчен и коварен, у него была великая жажда власти и, получая даже малую ее долю, он упивался ею, как дымным дурманом. Посмотри мне прямо в глаза, человек, потому что вы, люди, можете лгать так похоже на правду!

Они обменялись долгими взглядами.

- Расскажи теперь, что случилось с отцом этого юноши, и как ты познакомился с ним!

Эйрик поведал шаманке эпизод в лесу и историю своих приключений в тюрьме. Шаманка, слушая повествование, расстегнула подсумок на своем широком поясе, достала оттуда кисет и длинную прямую трубку с маленькой курительницей, набила в нее сухой синий мох и какие-то сушеные злаки, а потом, так же медленно и степенно двигаясь, раскурила трубку от пылающей головни. Дым заструился из трубки, наполняя шатер терпким ароматом горящих трав. Когда рассказ кончился, она молчала несколько минут, глубокомысленно пуская кольца дыма из ноздрей.

- Да, я знаю: Ун-Кай ведет свой род к гибели, а вместе с ним будут сокрушены и те племена, что пошли за ним! Юному Мрын-Каю надлежит стать вождем нашего народа, - я только шаманка и не могу вести воинов в бой без риска потерпеть поражение! Да, его дом здесь, у нас. Мы действительно близкие родичи, и вам обоим повезло, что наткнулись именно на наших охотников! Я всецело буду подчиняться воле юного вождя, буду ему советчицей и помощницей, как велят нам наши обычаи. Будут ли шарганы нашего племени сражаться в войне с Темными работорговцами бок обок с твоими людьми - я не знаю, время покажет! А теперь вы должны расстаться - Мрын-Кай проведет ночь в пещере с самыми опытными воинами и нашими стариками, они должны подготовить его к ритуалу вручения власти. Для того, чтобы мстить за своего отца, он уже достаточно взрослый. Он должен обрести дух вождя и воина внутри себя!

- Что ж, прощай, Мрын-Кай, мой добрый приятель, не знаю, свидимся ли мы еще с тобой! Я рад за тебя, - теперь ты обретешь своё место среди своих родичей. Будь счастлив!

Два воина-шаргана с каменными топорами сопроводили Мрын-Кая к выходу и удалились с ним в темноту.

- Что сейчас делать мне? - спросил Эйрик.

- Ты свободен, человек! Правда, место здесь довольно глухое, так что тебе лучше отправиться в путь утром. Переночуешь здесь, в Большом доме Четырех Камней. Ни о чем не беспокойся - гость с добрыми намерениями и добрыми новостями для шарганов священен, на него никто не поднимает руку. Мы чтим и эту традицию, в отличие от Ун-Кая!

- Я хотел бы отправиться завтра засветло!

- Нет, человек! Ты пришел сюда и не знал дороги. Мы хотим, чтобы так и оставалось. Мы достойно тебя проводим, даю слово. Иначе мы вынуждены будем держать тебя в роли пленника или - еще хуже! - в качестве трофея!

- Мою голову ты хочешь повесить на стену своего жилища?!

- Не пугайся, просто я объясняю тебе порядок вещей здесь, в нашем поселении! Так что завтра, на рассвете, тебя проводят на то самое место, где вы остановились с Мрын-Каем. Оттуда ты поедешь сам. Твой конь не пострадает, мы проследим за этим, будь уверен!

- А что теперь?

- Если не желаешь ночевать здесь, иди вслед за охранником, он покажет дорогу к Общей пещере - там недалеко от входа есть место, где можно лечь спать. Доброй ночи, как у вас говорится!

- Доброй ночи, госпожа!

… Туманный рассвет для Эйрика начался с того, что ему завязали глаза. Ночью он не разглядел пути и шарганы могли быть спокойны - даже если бы он и захотел, то не смог бы кого-нибудь привести в их лагерь.

Грач всё так же стоял, привязанный к дереву, как его вчера оставил хозяин. Теперь предстоял обратный путь в Тайвелкам с относительно хорошими новостями. "Да, на союз с этими существами рассчитывать не приходиться! - размышлял Эйрик, - Мрын-Кай еще не стал опытным воином, чтобы вести войну от лица всего племени. Ему, как пришельцу, вряд ли будут сильно доверять, хотя они и признают его наследственное право быть вождем"

- -

Тайвелкам шумел и суетился. Новости приходили одна мрачнее другой. Во-первых, прибыл гонец из Келдвана, едва живой, и сообщил, что город умоляет о помощи, потому что враги плотным кольцом окружили его - никому не войти, не выйти по суше. На другом берегу озера встал лагерь, где враги строят суда для переправы и десанта. У полковника Бергледа, коменданта города, всего пять баллист, две из которых он вынужден постоянно держать в порту, чтобы вовремя отразить удар с воды озера. Однако одновременной атаки с двух сторон город не выдержит - гарнизон Келдвана хоть и большой, но врагов наверняка больше!

Кроме этого, город ослаблен предательством, - генерал Тарух и шесть его офицеров бежали за озеро, угнав или испортив почти все имевшиеся лодки, от больших до самых малых. В городе поймали четырех шпионов в черных плащах, которые перерыли городскую сокровищницу и хотели выкрасть карты города и какой-то кристалл. Оказалось, что эту побрякушку за три дня до начала осады вывез бургомистр Еленёк, когда покинул город со своей семьёй и домашними слугами, но его судьба неизвестна - то ли он тоже переметнулся, то ли погиб, пытаясь бежать. Пройти теперь за городские стены можно только вскарабкавшись по Красному Косогору - глинистому и скользкому холму, где местами торчат острые, как ножи, обломки скал. Одна сторона Косогора обрывается в озеро, другая круто падает в ущелье Шепота, в котором скалы отражают звук с удвоенной силой и по дну которого лежит дорога на северо-запад, в сторону столицы. Пройдя к основанию стены, нужно вызвать из города уцелевшую лодку, иначе внутрь не попасть.