И это было так все увлекательно, так весело. Что и мне тоже захотелось принять в этом участие.

Я записался в секцию и начал регулярно заниматься. Потом я переключился на велоспорт и в результате на баскетбол.

Я очень благодарен Борису за то, что он вольно или невольно, но привлек меня к спорту.

Не могу сказать, что я был к спорту равнодушен, нет. Просто вот так вот, систематически и целенаправленно – это заслуга Бориса.

У нас в школе всегда были какие-то соревнования. То ГТО, то междушкольные турниры, то какие-то спортивные мероприятия городского масштаба. А ещё мы даже куда-то ездили, как команда нашего класса.

Уже в старших классах, мы стали заниматься ручным мячом, играя целой командой из нашего класса, участвовали в турнирах.

А летом у нас появилась возможность заняться парусным спортом. Ведь мы жили на берегу большого озера. И опять, экипаж нашей яхты состоял из команды, в которой были два парня из нашего класса и мы с Борисом.

И ещё, так как мы жили не далеко друг от друга, то вечера мы тоже проводили почти всегда вместе. То, катаясь на велосипедах, то на санках или коньках, в зависимости от времени года. То в его компании, т.е. компании его двора, то в моей компании – мой брат и наш двор. То рыбалка, то просто купание в озере.

В девятом классе, у нас появилась какая-то мода заводить отношения с девчонками из младшего на два года класса. И практически все парни из нашего класса нашли себе девчонок из одного класса. У этого класса была классным руководителем Валентина Ивановна – так её так и называли: – «классная теща».

Я не знаю, как там у кого складывались отношения. Но у меня это был первый опыт отношений с девушкой, именно как с девушкой. Не с одноклассницей и одновременно с девушкой, не с дворовой командой и девушкой, а вот именно и только с девушкой.

Но, наверное, все-таки это было, скорее всего, просто модное такое течение в нашей жизни, или определенный этап в половом созревании. Сейчас трудно это анализировать. Помнится, что болели этим все. Ну и мы с Борисом естественно тоже. Пару раз мы даже гуляли по вечернему городу вчетвером – две пары. Не думаю, что кто-то из нас относился к этому ну очень серьезно. Нет, мы конечно тогда не понимали и для нас всё было по всамделишному, по-взрослому, по серьёзному. Хотя один из нашего класса все-таки потом женился на этой девушке. Да, у каждого все происходило по-разному. Вот, ещё вспомнил, что девушка Бориса, оказалась младшей сестрой одного из наших одноклассников. Были даже из-за этого проблемы.

Но с проблемами даже интереснее.

Когда же подошло время выпускного и вообще окончания школы, мы с Борисом даже и не думали не о чем другом, как только ехать поступать в институт, после школы, и, конечно же, вместе, и, конечно же, в Петербург.

Так и случилось. Но мы собрали ещё, с собой, команду из шести человек. Три девчонки и три парня.

ГЛАВА 4. ЛЮСЬКА

Я, почему называю её Люськой, потому, что я до сих пор на неё зол. Хотя на самом деле звали её Людмила.

И это именно с ней, мы вступили в эту школу впервые. И это именно она оказалась той особенной из всего класса.

И это именно с ней связаны у меня самые острые и самые красочные воспоминания, вернее даже не воспоминания, а ощущения о школе.

С самого первого дня и до самого последнего дня.

В первый день мы вошли в школу вместе, рука об руку. Мы сели за одну парту (вернее нас посадили).

И конечно бывали моменты, когда мы просто не могли сидеть вместе – например, разругались или поссорились. Или было выгоднее сидеть с кем-то другим на каком-то предмете, по соображениям схитрить, или пообщаться. Или кто-то из нас заболел.

Такое тоже случалось.

Бывали разные случаи, когда мы не сидели вместе.

Но если сложить все разы, когда я сидел с кем-то другим, за все десять лет, то вряд ли наберется месяц, ну максимум два месяца.

Да.

А остальное время, то есть десять лет без двух месяцев мы сидели с Люськой за одной партой.

Нет, я не могу. Мне все ещё тяжело говорить о ней.

Попробую попозже.

ГЛАВА 5. ЕВГЕНИЙ

Вот о Жене можно рассказывать долго и спокойно. Но я не буду. А то будет выглядеть, что школа – это только портреты моих одноклассников и то, что меня с ними связывало.

Необходимо только объяснить, какую роль сыграл Евгений. Правильнее будет сказать – какая роль ему выпала. Потому, что он тоже является одним из главных действующих лиц.

Хотя вот как раз Женя и заслуживает, что бы был его портрет. Дело не в том, что другие не заслуживают, конечно, каждый человек, которого знаешь восемь – десять лет, да и ещё в такую пору, как детство, оставляет след в памяти. События, которые нас объединяют, дела и проблемы. Всё это заслуживает внимания. И всё это интересно.

А дело в том, что есть люди, которые с самого раннего детства несут на себе какой-то отпечаток избранности, сейчас бы назвали – «харизма». Я понимаю под этим словом что-то, что заставляет остальных людей прислушиваться к мнению этих избранных. И именно такие вот избранные становятся вехами в нашей истории. Личностями, которых уважают и почитают, или забывают, если они не попадают в поле зрения средств массовой информации и не стараются извлечь выгоду из своих поступков.

Ну, прямо Иисус Христос получился или Мересьев как минимум.

Но, вот примерно так можно сказать о Жене.

О «Бате», «батяне», как мы его почти все называли.

Конечно, прозвища, хоть чуть-чуть отражающие суть человека, появились у нас уже в старших классах. А до этого было то, что первое приходило в голову, что бы обидеть или унизить, или указать на свое место. И чаще всего эти прозвища рождались коверканием фамилий. Что мы ещё могли знать об однокласснике в начальной школе – только фамилию.

Так вот у Жени таких прозвищ не было с самого раннего детства – вот что значит «харизма».

Родители у него были простыми людьми. Отец, я не знаю, но мама его работала где-то в медицине.

Кличку «Батя» он получил тогда, когда мы начали заниматься парусным спортом. Потому, что в процессе подготовки яхты к спуску на воду приходилось делать очень много разных вещей, которые нам, пусть старшеклассникам, но пятнадцатилетним парням давались с большим трудом. И технически это было сложно. Разные приспособления, материалы и инструменты. И организационно это было тоже все не так как в школе – задали задание, решил, не смог – готовься. Нужно было уметь сосредоточиться на процессе, понять его и стараться выполнить.

Кто-то из нашей команды мог понять части процесса, кто-то мог взять на себя выполнение, кто-то был организатором.

А Женя был тем, кто все это связывал. В нём было, не свойственное пятнадцатилетнему пацану чувство взрослости, рассудительности и спокойствия.

Он, будучи нашим ровесником, смог вести себя так, как повел бы себя грамотный взрослый, пытающийся помочь ребятам справиться с такой нелегкой задачей.

И это ещё при всем, притом, что время поджимало, наступало лето, хотелось развлекаться, отдыхать, а не трудится день за днём.

Да и потом, когда мы уже стали яхтсменами, и совершали вояжи по озеру, вдоль пляжей, или участвовали в соревнованиях, или просто находились в длительных походах на яхте. Случалось всякое. Но Женя практически всегда в нашей команде вел себя не как капитан, капитан у нас был другой, а, скорее всего, как боцман. Боцман, который всегда знает всё, и готов ко всему, и на него всегда можно положиться.

В общем, он стал Батей.

Мы с ним были практически одного роста, на построениях «По-росту» я всегда искал его, а он – меня. Постоянно стояли рядом. Но он был крупнее меня, шире в плечах и как-то мясистее. Наверное, занимался спортом с самого детства. Да точно, он, так же как и Борис занимался борьбой, но только не вольной, а классической.