Камера 17: плетка с рукоятью из китового уса плетеная в четыре полосы из буйволиной кожи с вплетенной в охвостье свинцовой проволокой бамбуковая палка с расщепленным концом стек из вязовой лозы обтянутой лайкой резиновый шланг с оливковым маслом три целлофановых мешка кружка эсмарха одноразовые шприцы два стальных клина перчатка из еврейской кожи четыре топора крюк набор пилок и надфилей аппарат искусственное дыхание тиски банки с лимфатическими узлами англичан распятие бормашина наручники шелковая удавка кастет компьютер макинтош. ( )

Камера 21 : жри меня и я вернусь только очень жри жри когда наводят грусть жирные дожди жри когда метель метет жри когда жара жри когда никто не жрет все прожрав вчера жри когда из жирных мест жира не придет жри когда уж надоест даже тем кто жрет не понять не жравши им как среди огня выжиранием своим ты спасла меня как я выжрал будем знать только мы с тобой просто ты умела жрать как никто другой. ( )

Камера 22: шмерц шмерц шмерц шмерц сделал предложение маргарите и шмерц а гретхен побледнешмерц шмерц шмерц ерпеть и скрывать наши чушмерц шмерц шмерц мы не дети хвашмерц шмерц шмерц мне тридцать четыре шмерц шмерц шмерц я любшмерц шмерц и она тоже любшмерц шмерц и я ехал тольшмерц шмерц мы вполне отдаем себе отшмерц шмерц будет правильно поняшмерц шмерц шмерц шмерц шмерц гретхен должна с понишмерц шмерц главное не идти на поводу у эгоистшмерц шмерц что мы не можем друг без шмерц шмерц наша любовь записана на небешмерц шмерц я готов доказать сейшмерц шмерц шмерц.

Камера 23: дададаааааааааааааааааааааааа похожий на сырный но хуже гаже мягче я уверен что имея солидный запас прошлогоднего частично переработанного вещества восемьдесят восемь мы можем надеяться на своевременное общегражданское евхаристическое фашистское интимно-прикладное богочеловоческое детоненавистное технологическое позитивно-допустимое легированное психосоматическое правительственное обоснование загнивания десен и направился членистоногий паразит в ребенке. ( )

Камера 25: протягиван протягиван протяги ван по прессованно лайхеногной сквозило скв сквозь трупогной рекеношверкрафтотелое и обмывано облитие гноеструе когдо я облитие оберстозаубермахен вымыть гостя из далекоснего и гутнахрихтен рейхсфюрер разрешил свадьбу нам нам разрешил свадьбу рейхсфюрер разрешил свадьбу рейхсфюрер.

Камера 26: дурх дас ламм дас вир зрхальтен вирд хир дер генусс дес альтен остерламмес абгетан унд дер вархайт мусс дас цайхен унд ди нахт дэм лихьте вайхен унд дас нойе фэнгт нун ан дизес брот зольст ду эрхебен вельхес лебт унд гибт дас лебен и венчание прошло по католико-православному обряду, что безусловно устраивало Маргариту, меня и всех заинтересованных лиц, к коим, тем не менее, не могу отнести Гретхен, поведение которой было по меньшей мере странным. Накануне свадьбы во время одевания невесты с ней случился сильнейший истерический припадок, она кричала на Маргариту, называя ее блудливой свиньей, продавшейся большевикам, рыдала, клялась, что добьется аудиенции у рейхсфюрера и расскажет ему о преступлениях и предательстве Маргариты и Дитриха, плевалась, рвала одежду, грозила испражниться в храме в момент венчания. Естественно, я был вынужден вызвать полкового врача, который сразу же сделал ей инъекцию, после чего она впала в полусонное состояние и пребывала в нем до брачной ночи. Долгий обряд, по-видимому, успокоил ее еще сильнее, с бледным, заторможенным лицом внимала она торжественным голосам седобородого отца Пимена и выбритого до синевы патера Визе, и лишь дважды нервная судорога сводила это лицо, - когда пели аллилуйю и в момент нашего с Маргаритой поцелуя. Но как чуден, как дивно прелестен был лик моей возлюбленной! Божественный свет любви исходил от него, голубые очи Маргариты сняли, золотистые пряди вились возле нежных щек. С почти болезненным содроганием смотрел я на ее губы, произносящие jа!, и звук этот сотрясая мое сердце музыкой непредсказуемого, сладострастного, дорогого. Сон, терпкий сон наяву нес нас на стальных германских крыльях: Мюнхен, дворец новобрачных, прохождение между ледяными и огненными свастиками, поклонение Праху Героев, целование реликвий, возложение венков, посещение советского консульства, возвращение в лагерь, торжественный спуск по головам в подвальный зал, стол крестом, белые розы, черный лед, свечи и факелы, офицеры СС и шампанское, знамена и штандарты дивизии, леопарды в кровавых клетках и гильотина, голубой мрамор и розовые потроха. Движение, движение умелых рук хирурга, вхождение, вхождение скальпеля в сонную артерию флорентийского юноши, кровь, кровь, воспламеняющая хрустальные грани бокала: пригуби, пригуби же, голубоокий ангел мой, вино тысячелетней выдержки из подвалов Всемирной Истории, вино жизни, вино Человечества. Музыка сфер, эликсир бессмертия, смятение чувств. Ты пьешь, я вижу прекрасное лицо твое, я люблю тебя, моя Лорелея, мы целуемся кровавыми устами: музыка, музыка, музыка камерного оркестра, милая Вена, руки, руки твои, серебряный овал блюда с фаршированными ушами, пряная конвульсия белого соуса, соленый спазм сердечной мышцы: английские, африканские, русские, еврейские, немецкие, китайские уши, еще недавно внимавшие грозному хоралу Нашей эпохи, теперь же запеченные с мозгами бывших хозяев, о, проткни, проткни же серебряной вилкой золотисто-румяную раковину, протяни, моя прелесть, и да почувствуем мы в сладком хрусте Музыку Вечного Возвращения, и да запьем ее Парным Вином Жизни, и да возрадуемся Черно-белому Союзу Нашему, и да вкусим Пищи Богов: проведи, проведи меня в Серебряно-Хрустальный Парадиз Стола Новой Жизни Нашей, накорми, накорми меня Заливной Грудью Голландки, нежнейшей Ветчиной Француженки, поднеси, поднеси мне Пурпурной Кровяной колбасы из Греческих Девушек, придвинь, придвинь мне блюдо с Еврейским Языком, преподнеси мне, преподнеси чашу Польского Паштета, ешь, ешь со мной вместе тончайший Ростбиф Англичанок, обрамленный венком Ирландских Цветов и Сосисок, вложи, вложи мне в рот кусочек Арабской Почки, вымоченной в Черногорской Крови, и наконец, наконец, доведи, доведи до Высшего и Последнего Блюда Согласия Нашего, протяни, протяни Правильные Руки Свои, подними, подними Золотую Тарелку над Головами Друзей и Соратников Своих, поднеси, поднеси, поднеси мне Последнее и Завершающее Трапезу новой жизни нашей: Сердце новгородского Артиллериста Нашпигованное Салом Баварской медсестры, горячим, горячим паром дышит Бордовая Плоть Его, тончайшим ножом Золинген разрезаешь, разрезаешь ты пополам Пополам Мясной Гранат Любви Нашей, сверкает, сверкает Нож Твой голубым и белым, дымятся, дымятся Дымом Плоти Горячие Половины, сверкает, сверкает, сверкает Золото Соединения Нашего, поет Хрусталь Звенящих Душ Наших, требует, требует Ледяной Крови Покоренной Европы, вспененным Ночным Кислородом Пиршества Нашего, пей, пей Глазами и Ладонями, пей Легкими и Щеками, пей Трахеями и Гениталиями, пей, пей, пей Вино Адских Откровений, Вино Райского Причастия, Вино Прикосновения Нашего, Вино из Снежного Подвига Полей и Гор, Вино Нового Завета Топоров и Цветов, допей, допей и брось Бокал Прозрачных Заимствований на мраморный пол Осеннего Богатства, крикни, крикни Криком Темного Лезвия, разорви, разорви, разорви Платье Первых Достоинств, протяни Руки Бури и Натиска, нажми, нажми, нажми на Спусковой Крючок Красных Желаний, стреляй, стреляй, стреляй, стреляй из Пулемета Белокурой Радости по Друзьям и Соратникам, стреляй, Венценосная, стреляй, Нечеловеческая, стреляй, Мечеподобная, води, води, води раскаленным Жерлом Воли Представлений по Головам и Телам, по Судьбам и Отношениям, по Родовым Нитям, по Деловым Узорам, устраняй, устраняй Струей Свинцовой Любви всех, кроме меня, всех, кроме меня, повели, повели повалить, повели повалить Тебя, Марсоликую, на Теплые Трупы Друзей, на Холодные Трупы Врагов, дай, дай захлебнуться Горькой Пеной Кружевного Белья Убежденности Твоей, плеснувшей, плеснувшей Мне в Лицо, в Слюнные Железы, в фиолетовый Контур философствующего Железобетона Силы и Славы, заставившей Меня понять Твой Антиродовой и Антибуддийский Принцип Избранных Зависимостей, Принцип Псевдомагической Упаковки Чувственных Антиномий, Принцип Стрелы и Лилии, заставь, заставь проникнуть в Вестевальдовскис Кущи Вен и Артерий Твоих, в Заросли Искреннего Псевдоприсутствия, в Расщелины Жертвенных Слабостей. в фосфоресцирующие Лакуны Неотъемлемости, прикажи разрешить Мне Очаровательные Излишества по отношению к Твоему Горячему, Продолжительному, Несовершенно-первородному, к Твоему Тайному: