Тем самым войска противника фактически лишилсь прикрытия с воздуха, ибо авиация, действуя с расположенных в Румынии аэродромов, решить эту задачу уже не могла.

В ночь на 11 мая вместо предполагавшейся эвакуации войск удалось эвакуировать только командование и штаб 17-й армии.

К этому времени на оборонительных рубежах оставалось около 30 000 человек, а всего на полуострове - чуть более 50 000 немцев и румын{27}.

Попробуем уяснить себе положение в этих частях, вновь используя документы, в том числе и протоколы допросов сумевших вырваться из Севастополя немецких военнослужащих - очевидцев событий, составленные по их горячим следам.

Дело WF-03/5072. л.921: Приложение N 6 к документу

49-го горно-стрелкового АК, оперотдел, No 2/44,

сов.секр. от 16.05.1944 г.

Майор Кнабль,

командир 70-го корпусного батальона связи

Допрос.

Сегодня, я допросил лейтенанта Алоиса Виммера из 70-го корпусного батальона связи. Предупрежденный о даче правдивых показаний, он рассказал:

Личность: Меня зовут Алоис Виммер, родился 13.02.1912 г. в Эферинге (Овердонау). 13.04.1931 г. я вступил в тогдашнюю австрийскую армию, а с 13.03.1938 г. - в немецкий вермахт. С 1.08.1938 г. служу в 70-м корпусном батальоне связи.

По делу:

Я получил задание вместе с 50-ю солдатами 9.05 вечером находиться на причале в Камышовой бухте, чтобы погрузиться на судно "Тея". Там уже находилось около 1 500 чел., которые тоже ждали "Тею". После того, как до полдня 10.05 без толку прождал там, а артогонь противника все усиливался, я вместе с другими покинул место посадки и двинулся в направлении "Максим Горький II"{113.1}, чтобы там получить новые указания. Вечером я получил из штаба, занимающегося погрузкой, приказ присоединиться к группе капитана фон Берга, чтобы между 00.00 часов и 01.00 погрузиться вместе с другими (300 чел.) на противолодочный корабль No 110. Но ни противолодочный корабль, ни плавсредства для перевозки людей на этот корабль не появились. Мы ждали там до 6.00 утра, подвергаясь сильному артобстрелу и ударам авиации противника, которые выводили людей из строя. Наконец, появились две самоходные баржи. Первая баржа простояла только несколько минут, загрузилась наполовину и немедленно отошла. На вторую баржу я погрузился с моими людьми. Эта баржа тоже наполовину загрузилась и тоже хотела немедленно отойти. Я выхватил свой пистолет, подошел к командиру баржи и пригрозил его расстрелять, если он отойдет от пристани. В этот момент и артогонь противника уменьшился. Командир баржи увидел большой поток тяжело раненных и уже не сопротивлялся, помог вместе с матросами погрузить их всех на баржу. Он, действительно, теперь загрузился достаточно. Затем мы кружились возле берега с 7.00 до 12.00, чтобы пересадить людей на другой пароход. После того как этот пароход не появился, собрался караван в составе одного минного тральщика и четырех самоходных барж и взял курс на Констанцу. Из этих самоходных барж одна была не нагружена и около 15 - 16 часов на нее перегрузили людей, которые находились, на судне, не имеющем своего хода (на буксире).

А снаряды, предназначенные для выполнения приказа Гитлера об обороне Крыма, все прибывали в трюмах кораблей, но разгружать из было уже некуда и некогда. Машина вермахта начала давать сбои...

Дело ЦА-03/5072. л.918: Копия

Приложение No 3 к документу 49-го горно-стрелкового АК, оперотдел, 13/44, сов.секр. от 18.05.1944 г.

Гюттенраух, обер-фейерверкер

49-й горно-стрелковый АК

Штаб, 16.05.1944 г.

Относительно: Донесение о гибели корабля "Хельга" в 15 км западнее маяка на мысе Херсонес.

11.05.1944 г. до обеда я и еще 150 чел. получили приказ разгрузить пароход "Хельга", который доставил 300 т артснарядов и взрывчатку, чтобы подготовить его для погрузки солдат, которые ждали на причале.

Капитан и команда судна находились на суше и не были с нами на борту. Корабль стоял на якоре в 200 м от причала. Мы были доставлены на борт при помощи парома и немедленно начали разгрузку, а именно бросали боеприпасы за борт. Через час, вследствие точного артогня противника, мы должны были сменить позицию судна, но оказалось, что на судне нет экипажа, и мы не смогли маневрировать. Офицер-инженер, который находился на судне, получил приказ от одного подполковника инженерных войск сменить позицию судна. Находившиеся на борту солдаты начали выполнять работу кочегаров и машинистов. Немедленно после прибытия "Хельги" на борту при помощи солдат-зенитчиков были развернуты также зенитные средства.

После длительных усилий удалось поднять якорь. Корабль отошел в море. Во время этого маневра прямое попадание артснаряда повредило руль судна. Пароход мог теперь двигаться только вперед. Солдаты исправили это повреждение также сами. За борт все время выбрасывались снаряды. Имеющиеся на судне подъемники невозможно было использовать, ибо солдаты не знали их устройства. Поэтому выгрузка судна задержалась или просто стала невозможной. С помощью имеющихся же приспособлений можно было бы скорее разгрузить судно, и уже после обеда оно могло бы грузить людей. После обеда начались налеты авиации противника, а бортовое зенитное оружие уже почти не стреляло, так как солдаты расстреляли имеющиеся снаряды, а где находился боезапас на судне, они не знали. Русские летчики получили очень удачную цель и смогли спокойно атаковать судно. В 18.00 одна бомба попала в котельую. Корабль остановился, часть солдат прыгнула за борт. И здесь не было настоящего руководства. Во время последнего налета около 18.00 прибыли на паром капитан и солдаты, которые готовились к отправке. По показанию старшего фельдфебеля Брантнера, капитан вместе с ним выбросился за борт{114.1}. Когда бомба попала в корабль, чтобы спастись от возможной детонации снарядов. Паром сразу же отошел от судна. Через час солдаты, находящиеся на "Хельге", были перегружены двумя прибывшими паромами. Пароход "Хельга" затем был потоплен огнем собственной артиллерии.

Дело WF-03/5072. л.920: Копия

Приложение N 5 к документу 49-го горно-стрелкового АК, оперотдел, No 3/44, сов.секр. от 18.05.1944 г.

Майор Кнабль,

командир 70-го корпусного батальона связи и

Штаб, 16.05.1944 г.