— Желание смерти, — сказал он и выключил психиатра. Молча продолжая собирать вещи, он думал: «Боже мой. А ведь так недавно мы с Рони строили такие грандиозные планы! Мы собирались по-крупному продать Лео и перейти к Элдричу. Что же случилось? Я тебе скажу, что случилось, — ответил он сам себе. — Лео начал действовать первым. И теперь Рони занимает мое место. Именно этого она и хотела».

Чем больше он думал, тем больше злился, не видя выхода. Сделать ничего было нельзя, по крайней мере здесь. Возможно, когда он примет Кэн-Ди или Чуинг-Зет, то он окажется во Вселенной, где…

В дверь постучали.

— Привет, — сказал Лео. — Можно войти?

Он прошел в комнату, вытирая платком огромный лоб.

— Жарко. В газете я прочитал, что стало теплее еще на шесть десятых…

— Если ты пришел, чтобы предложить мне вернуться на работу, — сказал Барни, отрываясь от сборов, — то опоздал, поскольку я добровольно поступил на службу. Завтра я улетаю на Файнберг-Кресчент.

Если Лео решил с ним помириться, то это настоящая ирония судьбы. Полный оборот колеса фортуны.

— Я не собираюсь предлагать тебе вернуться на работу. И я знаю, что ты поступил на службу. У меня есть информаторы в отделе мобилизации, а кроме того, мне сообщил об этом доктор Смайл. Я платил ему — о чем ты, естественно, не знал, — чтобы он информировал меня о твоих успехах в снижении устойчивости к стрессам.

— Так чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты поступил на работу к Феликсу Блау, — сказал Лео. — Мы уже все продумали.

— Остаток своей жизни, — тихо сказал Барни, — я проведу в Файнберг-Кресчент. Не понимаешь?

— Успокойся. Я пытаюсь найти какой-то выход из этого положения, и для тебя тоже. Мы оба поступили слишком необдуманно: я — когда уволил тебя, а ты — когда отдался этим вампирам из призывной комиссии. Думаю, Барни, я знаю способ, как заманить в ловушку Палмера Элдрича. Я поговорил с Блау, и ему нравится эта идея. Ты будешь изображать…, а вернее, жить как колонист, — поправился Лео. — Ты станешь одним из них. На днях, вероятно на будущей неделе, Элдрич начнет продавать Чуинг-Зет в твоем районе. Скорее всего, предложат и тебе. По крайней мере, мы надеемся. Мы на это рассчитываем. Барни встал.

— И надо полагать, я должен с радостью ухватиться за это предложение.

— Совершенно верно.

— Почему?

— Ты подашь жалобу в ООН. Наши юристы напишут ее за тебя. Ты заявишь, что эта проклятая, отвратительная, паршивая дрянь высокотоксична и обладает побочным действием, не важно каким. Мы организуем показательный процесс, потребуем от ООН, чтобы она запретила производство Чуинг-Зет, как вредного и опасного для здоровья… Мы не допустим его распространения на Земле. Это великолепно, что ты оставил работу в «Наборах П. П.» и поступил на службу. Ты выбрал самый удачный момент.

Барни покачал головой.

— Что это значит? — спросил Лео.

— Я не согласен.

— Почему?

Барни пожал плечами. Собственно, он не знал почему.

— После того, как я тебя подвел…

— Ты впал в панику. Ты не знал, что делать; это была не твоя работа. Мне нужно было приказать Смайлу связаться с шефом полиции нашей фирмы, Джоном Зельцером. Ладно, все ошибаются. Дело прошлое.

— Нет, — ответил Барни.

«После того, что я узнал о себе, я не могу об этом забыть. — подумал он. — Эти приступы самокритики сильнее всего действуют на сердце. Последствия необратимы».

— Не упрямься, ради Бога. Это уже патология. У тебя впереди вся жизнь, даже если ты проведешь ее в Файнберг-Кресчент. Я думаю, тебя бы и так призвали. Верно? Согласен? — Лео раздраженно ходил кругами по комнате. — Черт побери. Ладно, можешь мне не помогать. Пусть Элдрич и его проксы делают что хотят, пусть завоевывают Солнечную систему или, еще хуже, всю Вселенную, начиная с нас.

Он остановился и с яростью посмотрел на Барни.

— Дай мне…, дай мне подумать.

— Думай, пока не примешь Чуинг-Зет. Сам увидишь. Это отравит нас всех, наш разум и тело, приведет к полному хаосу. — Тяжело дыша от возмущения, Лео закашлялся. — Слишком много сигар, — слабо сказал он. — Господи… — Он посмотрел на Барни. — Ты знаешь, что этот тип дал мне двадцать четыре часа? Я должен подчиниться, или… — Он щелкнул пальцами.

— Я не смогу так быстро оказаться на Марсе, — сказал Барни. — Не говоря уже о том, что не смогу так быстро освоиться там настолько, чтобы покупать Чуинг-Зет у торговца.

— Я знаю, — твердо сказал Лео. — Однако ему не удастся так быстро меня уничтожить. Это займет недели, может, даже месяцы. А к этому времени у нас появится некто, кто докажет в суде, что Чуинг-Зет вреден для здоровья. Я знаю, это кажется невозможным, но…

— Свяжись со мной, когда я окажусь на Марсе, — сказал Барни. — В своем бараке.

— Я сделаю это! Сделаю! — крикнул Лео, а потом вполголоса добавил:

— И у тебя появится оправдание.

— Не понял?

— Ничего особенного, Барни.

— Все-таки объясни. Лео пожал плечами.

— Черт возьми, я знаю, во что ты вляпался. Рони получила твое место. Ты был прав. И я следил за тобой; я знаю, что ты сразу же помчался к своей бывшей жене. Ты все еще ее любишь, а она не хочет с тобой лететь, верно? Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Я хорошо знаю, почему ты не появился, чтобы вытащить меня из лап Палмера. Ты всю жизнь стремился к тому, чтобы занять мое место, а теперь, когда все рухнуло, тебе придется начинать все заново. Жаль, но ты сам виноват. Ты просчитался. Как видишь, я не собираюсь уходить и никогда не собирался. Ты хороший работник, но только как консультант-прогностик, а не как начальник. На это тебя не хватит. Вспомни, как ты отклонил вазочки Ричарда Хнатта. Этим ты себя выдал, Барни. Мне очень жаль.

— Ладно, — помолчав, сказал Барни. — Возможно, ты прав.

— Ну вот, ты многое о себе узнал. И можешь начать все сначала, в Файнберг-Кресчент. — Лео похлопал его по спине. — Можешь стать начальником своего барака, творить, производить, или чем там еще занимаются в бараках. И ты будешь разведчиком Феликса Блау. Это очень важное дело.

— Я мог перейти к Элдричу, — сказал Барни.

— Да, но ты этого не сделал. Кого волнует, что ты мог сделать?

— Думаешь, я правильно поступил, согласившись добровольно?

— Парень, а что ты еще мог сделать? — тихо сказал Лео. Этот вопрос не имел ответа. И оба об этом знали.

— Когда у тебя появится желание пожалеть о своей судьбе, — сказал Лео, — вспомни об одном: Палмер Элдрич хочет меня убить… Я в значительно худшем положении, чем ты.

— Догадываюсь.

Это была правда, и Барни понял еще кое-что. Как только он подаст жалобу на Палмера Элдрича, то окажется в том же положении, что и Лео.

Подобная возможность его вовсе не радовала.

Ночью он уже находился на борту транспортного корабля ООН, летящего на Марс. Рядом с ним в кресле сидела симпатичная, испуганная, но отчаянно пытавшаяся сохранить спокойствие брюнетка с настолько правильными чертами лица, что вспоминались манекенщицы из журнала мод. Как только корабль вышел на орбиту, она сразу же представилась ему — изо всех сил пытаясь снять напряжение, она разговаривала с кем угодно и о чем угодно. Ее звали Энн Хоуторн. Она призналась с легкой тоской, что могла избежать призыва, но не сделала этого, ибо верила в свой патриотический долг.

— А как вы могли этого избежать? — с любопытством спросил Барни.

— Шумы в сердце, — пояснила Энн. — И еще аритмия и судорожная тахикардия.

— А как насчет сужения предсердий и желудочков, тахикардии предсердий, фибрилляции и ночных судорог? — спросил Барни, который в свое время безрезультатно искал у себя эти симптомы.

— Я могла предъявить документы из больниц, заверенные врачами и страховой компанией. — Она смерила его взглядом и с интересом добавила:

— Похоже, вы тоже могли отвертеться, мистер Пайерсон.

— Майерсон. Я явился добровольно, мисс Хоуторн.

«Я не мог отвертеться, по крайней мере надолго», — подумал он.

— Люди в колониях очень религиозны. Во всяком случае, я так слышала. Какой вы веры, мистер Майерсон?