–

28 января

...Сегодня вечером жена неожиданно потеряла сознание. Пришел Кимура, мы вчетвером сидели за столом, когда она поднялась, вышла из комнаты и некоторое время отсутствовала. «Не случилось ли чего?» – заволновался Кимура. Переусердствовав с коньяком, жена и прежде, случалось, покидала стол, скрываясь в туалете, поэтому я сказал: «Ничего страшного, сейчас придет!», – но она все не возвращалась, и Кимура, встревожившись, пошел на поиски. Вскоре он вызвал в коридор Тосико: «Боюсь, что-то не так»... Тосико сегодня, как обычно, все быстро умяла и была в своей комнате. «Странное дело, вашей матушки нигде нет», – сказал ей Кимура. Поискав, Тосико обнаружила, что мать уснула прямо в горячей ванне, уронив голову на сложенные на краю руки. «Мама, проснись!» – крикнула Тосико, но ответа не последовало. «Беда!» – прибежал ко мне Кимура. Поспешив в ванную, я взял запястье жены. Пульс едва прощупывался. Раздевшись, я влез в ванну и, обхватив жену, перетащил на деревянный настил в предбанник. Тосико обернула мать большим полотенцем и со словами: «Приготовлю постель», ушла в спальню. Кимура, не зная, как себя вести, мялся на пороге, пока я не окликнул его: «Ну-ка, подсоби!» Тогда только он, отбросив стеснение, вошел в ванную. «Надо поскорее ее обтереть, пока не простудилась, ты уж извини, нужна твоя помощь!» – сказал я. Сухими полотенцами мы принялись вдвоем вытирать мокрое тело. (Даже в это мгновение я не забывал, что «использую» Кимуру. Я предоставил ему верхнюю половину, а сам взялся за нижнюю. Вытер насухо ноги, даже между пальцами, и Кимуре велел сделать то же самое с руками. И все это время я беззастенчиво наблюдал за его жестами и выражением лица) Тосико принесла исподнее кимоно, но, увидев, что мне помогает Кимура, тотчас ушла, сказав: «Нужно сделать горячий компресс». Вместе с Кимурой мы натянули на Икуко кимоно и перенесли ее в спальню. «Если это церебральная анемия, лучше воздержаться от горячего компресса», – сказал Кимура. Некоторое время мы обсуждали втроем, не вызвать ли врача. Я склонялся к тому, чтобы послать за доктором Кодамой, хоть мне было неприятно выставлять перед ним жену в столь неприглядном виде. Однако зная, какое у нее слабое сердце, я все же вызвал его. Оказалось, и в самом деле церебральная анемия. «Ничего страшного», – сказал доктор, сделал инъекцию витакамфары и ушел. Было уже два часа ночи...