"Прежде переведайся с нами, а потом уже поезжай во Псков". Ярослав отослал полки свои назад. Наместником Ярославовым в Новгороде сидел племянник его, Юрий Андреевич, но в 1269 году приходил туда сам великий князь и стал жаловаться:

"Мужи мои и братья мои и ваши побиты в войне с немцами": князь складывал всю вину на трех граждан - Жирослава Давыдовича, Михаила Мишинича и Юрия Сбыславича, желая лишить их волостей. Но новгородцы были за них; князь в сердцах собрался выехать из города: жители стали кланяться ему: "Князь! перестань сердиться на Жирослава, Михайла и Юрия и от нас не езди", потому что мир с немцами был еще непрочен. Ярослав не послушался и уехал; но они послали за ним владыку и лучших мужей и воротили его с Бронниц; чтоб угодить ему, выбрали тысяцкого Ратибора Клуксовича по его воле, а посадником на место Михаила Федоровича, умершего в 1268 году, был избран тогда же еще сын известного Анании, Павша.

Новгородцы хотели мира с Ярославом из страха перед немцами только, и когда этот страх прошел, то в следующем же 1270 году встал мятеж в городе: начали выгонять князя, собрали вече на Ярославовом дворе, убили приятеля княжеского Ивапка, а другие приятели Ярославовы, и между ними тысяцкий Ратибор, скрылись к князю на Городище; новгородцы разграбили их домы, хоромы разнесли, а к князю послали грамоту с жалобою, что отнят Волхов гогольными ловцами, а поле отнято заячьими ловцами, взят двор Алексы Морткинича, взято серебро на Никифоре Манускиниче, на Романе Болдыжевиче, на Варфоломее; кроме того, выводятся иноземцы, которые живут в Новгороде, Ярослав, несмотря на все свои старания, должен был выехать, и новгородцы послали за Димитрием Александровичем, но ошиблись в расчете: Димитрий отказался ехать к ним, сказавши: "Не хочу взять стола перед дядею". Новгородцы приуныли, особенно когда узнали, что Ярослав копит полки на них, мало того, послал к хану их прежнего тысяцкого Ратибора просить помощи на Новгород; Ратибор говорил хану: "Новгородцы тебя не слушают; мы просили у них дани для тебя, а они нас выгнали, других убили, домы наши разграбили и Ярослава обесчестили". Хан поверил и отправил войско к Ярославу. В такой крайней опасности Новгород был спасен не князем Южной, старой Руси, но родным братом великого князя, Василием Ярославичем костромским: этот князь вступился за старый город не по сочувствию с его бытом, но из соперничества с братом: как князь костромской, Василий боялся усиления князя тверского, ибо такое усиление грозило не только правам его на княжество Владимирское, но даже независимости его княжества Костромского.

Василий послал сказать новгородцам: "Кланяюсь св. Софии и мужам новгородцам:

слышал я, что Ярослав идет на Новгород со всею своею силою, Димитрий с переяславцами и Глеб с смолянами; жаль мне своей отчины". Но Василий не ограничился одним сожалением: сам поехал в Орду, сказал хану, что новгородцы правы, а Ярослав виноват, и возвратил с дороги татарскую рать. Между тем новгородцы поставили острог около города, имение свое вывезли в крепость, и когда явились сторожа Ярославовы, то весь город вышел с оружием от мала до велика. Ярослав, узнав об этом, засел в Русе, а в Новгород послал с мирными предложениями: "Обещаюсь впредь не делать ничего того, за что на меня сердитесь, все князья в том за меня поручатся". Новгородцы отвечали: "Князь! ты вздумал зло на св. Софию, так ступай: а мы изомрем честно за св. Софию; у нас князя нет, но с нами бог и правда и св. София, а тебя не хотим". Новгородцы могли так разговаривать - к Ярославу татары не приходили, а к ним собралась вся их волость. Псковичи, ладожане, корела, ижора, вожане пошли все к устью Шелони и стояли неделю на броде, а полк Ярославов - по другую сторону реки. Дело, впрочем, не дошло до битвы, потому что явился новый посредник: прислал митрополит грамоту, в которой писал: "Мне поручил бог архиепископию в Русской земле, вам надобно слушаться бога и меня: крови не проливайте, а Ярослав не сделает вам ничего дурного, я за то ручаюсь; если же вы крест целовали не держать его, то я за это принимаю епитимью на себя и отвечаю перед богом".

Митрополичья грамота подействовала, и когда Ярослав опять прислал в новгородский полк с поклоном, то новгородцы помирились с ним на всей своей воле, посадили его опять у себя на столе и привели к кресту. Зимою Ярослав отправился во Владимир, а оттуда в Орду, оставя в Новгороде наместником Андрея Вратиславича, а во Пскове князя Айгуста литовского.

В 1272 году Ярослав умер на возвратном пути из Орды. По старому порядку вещей великое княжество перешло к брату его Василию костромскому; но относительно Новгорода явился ему соперник, и, таким образом, новгородцы получили право выбора: послы Василия костромского и племянника его, Димитрия переяславского в одно время съехались в Новгороде; оба князя просили себе этого стола. Казалось, что выбор будет легок для новгородцев: благодарность заставляла их избрать Василия, недавно избавившего их от страшной опасности. Несмотря на то, они посадили у себя Димитрия. Есть известие, объясняющее причину такого поступка:

Василий требовал уничтожения грамот брата своего, следовательно, новгородцы выбрали того, кто согласился княжить у них на всей их воле. Однако новый великий князь не думал уступать своих прав: с татарами и племянником своим, князем тверским Святославом, он повоевал волости новгородские, взял Торжок, пожег хоромы, посадил своего тиуна, торговля с Низовою землею прекратилась, купцов новгородских перехватали там, и хлеб сильно вздорожал в городе. Зимою 1273 года князь Димитрий с новгородцами пошел к Твери, а к Василию послали сказать:

"Возврати волости новгородские и помирись с нами"; но Василий не хотел мириться - тогда в Новгороде возмутились люди и захотели Василия; Димитрий, не дожидаясь изгнания, добровольно уехал в свой Переяславль, и Василий сел на столе новгородском; по некоторым известиям, великий князь наказал своих противников, в числе которых был тысяцкий; судя по обстоятельствам, с вероятностию можно положить, что прежние требования Василия относительно грамот были исполнены.