Здесь дожидался их сын великого князя Юрия, Всеволод, с беглецом рязанским князем Романом Ингваревичем и воеводою Еремеем Глебовичем: после крепкой сечи великокняжеское войско потерпело поражение; в числе убитых были князь Роман и воевода Еремей, а Всеволод Юрьевич успел спастись бегством во Владимир с малою дружиною. Татары шли дальше, взяли Москву, где убили воеводу Филиппа Няньку, захватили князя Владимира Юрьевича и отправились с ним ко Владимиру. Великий князь оставил здесь своих сыновей, Всеволода и Мстислава, с воеводою Петром Ослядюковичем, а сам с тремя племянниками Константиновичами поехал на Волгу и стал на реке Сити; потом, оставив здесь воеводу Жирослава Михайловича, он отправился по окрестным волостям собирать ратных людей, поджидал и братьев - Ярослава и Святослава, 3-го февраля толпы татарские, бесчисленные как саранча, подступили к Владимиру и, подъехавши к Золотым воротам с пленником своим князем Владимиром московским, стали спрашивать у жителей: "Великий князь Юрий в городе ли?" Владимирцы вместо ответа пустили в них стрелы, татары отплатили им тем же, потом закричали: "не стреляйте!" - и, когда стрельба прекратилась, подвели поближе к воротам и показали им Владимира, спрашивая: "Узнаете ли вашего княжича?" Братья, бояре и весь народ заплакали, увидавши Владимира, бледного, исхудалого. Возбужденные этим видом, князья Всеволод и Мстислав хотели было немедленно выехать из Золотых ворот и биться с татарами, но были удержаны воеводою Ослядюковичем. Между тем татары, урядивши, где стать им около Владимира, пошли сперва к Суздалю, сожгли его и, возвратившись опять ко Владимиру, начали ставить леса и пороки (стенобитные орудия), ставили с утра до вечера и в ночь нагородили тын около всего города. Утром князь Всеволод и владыка Митрофан, увидавши эти приготовления, поняли, что города не отстоять, и начали приготовляться к смерти; 7-го февраля татары приступили к городу, до обеда взяли новый город и запалили его, после чего князья Всеволод и Мстислав и все жители бросились бежать в старый, или Печерный, город; князь Всеволод, думая умилостивить Батыя, вышел к нему из города с малою дружиною, неся дары; но Батый не пощадил его молодости, велел зарезать перед собою. Между тем епископ Митрофан, великая княгиня с дочерью, снохами и внучатами, другие княгини со множеством бояр и простых людей заперлись в Богородичной церкви на полатях.

Татары отбили двери, ограбили церковь, потом наклали лесу около церкви и в самую церковь и зажгли ее: все бывшие на полатях задохнулись от дыма, или сгорели, или были убиты. Из Владимира татары пошли дальше, разделившись на несколько отрядов:

одни отправились к Ростову и Ярославлю, другие - на Волгу и на Городец и попленили всю страну поволжскую до самого Галича Мерского; иные пошли к Переяславлю, взяли его, взяли другие города: Юрьев, Дмитров, Волоколамск, Тверь, где убили сына Ярославова; до самого Торжка не осталось ни одного места, где бы не воевали, в один февраль месяц взяли четырнадцать городов кроме слобод и погостов.

Великий князь Юрий стоял на Сити, когда пришла к нему весть о сожжении Владимира и гибели семейства; он послал воеводу Дорожа с трехтысячным отрядом разузнать о неприятеле; Дорож прибежал назад и объявил, что татары уже обошли русское войско кругом. Тогда князь сел на коня и вместе с братом Святославом и тремя племянниками выступил против врагов 4-го марта 1238 года; после злой сечи русские полки побежали пред иноплеменниками, причем князь Юрий был убит и множество войска его погибло, а Василько Константинович был взят в плен. Татарам очень хотелось, чтоб Василько принял их обычаи и воевал вместе с ними; но ростовский князь не ел, не пил, чтоб не оскверниться пищею поганых, укоризнами отвечал на их убеждения, и раздосадованные варвары наконец убили его. Летописец очень хвалит этого князя: был он красив лицом, имел ясный и вместе грозный взгляд, был необыкновенно храбр, отважен на охоте, сердцем легок, до бояр ласков; боярин, который ему служил, хлеб его ел, чашу пил и дары брал, тот боярин никак не мог быть у других князей: так Василько любил своих слуг. От Сити татары пошли к юго-западу, осадили Торжок, били в него пороками две недели и наконец взяли 23-го марта, истребили всех жителей. От Торжка пошли Селигерским путем, посекая людей, как траву; но, не дошедши ста верст до Новгорода, остановились, боясь, по некоторым известиям, приближения весеннего времени, разлива рек, таяния болот, и пошли к юго-востоку, на степь. На этой дороге Батый был задержан семь недель у города Козельска, где княжил один из Ольговичей, молодой Василий; жители Козельска решились не сдаваться татарам. "Хотя князь наш и молод, сказали они, - но положим живот свой за него; и здесь славу, и там небесные венцы от Христа бога получим". Татары разбили наконец городские стены и взошли на вал, но и тут встретили упорное сопротивление: горожане резались с ними ножами, а другие вышли из города, напали на татарские полки и убили 4000 неприятелей, пока сами все не были истреблены; остальные жители, жены и младенцы подверглись той же участи; что случилось с князем Василием, неизвестно; одни говорят, что он утонул в крови, потому что был еще молод. С тех пор, прибавляет летописец, татары не смели называть Козельск настоящим его именем, а называли злым городом.

По взятии Козельска Батый отправился в степи, в землю Половецкую, и разбил здесь хана Котяна, который с 40000 своего народа удалился в Венгрию, где получил земли для поселения. В следующем 1239 году татарские толпы снова явились на северо-востоке, взяли землю Мордовскую, повоевали по Клязьме, пожгли город Гороховец, принадлежавший владимирской Богородичной церкви. Весть о новом их нашествии нагнала такой ужас, что жители городов и сел бежали сами не зная куда.

На этот раз, впрочем, татары не шли далее Клязьмы на северо-востоке; но зато путем половецким явились в пределах Южной Руси, взяли и сожгли Переяславль Южный, половину жителей истребили, других повели в плен. В то же время Батый отправил отряд войска и на Чернигов; на помощь осажденным явился двоюродный брат Михаила, Мстислав Глебович, но потерпел поражение и убежал в Венгрию; Чернигов был взят и сожжен, но епископ был пощажен; так уже обозначилось обыкновение татар - уважать религию каждого народа и ее служителей. По взятии Чернигова племянник Батыя, сын Угедея, Менгухан приехал к Песочному городку на левый берег Днепра, против Киева, чтоб посмотреть на этот город; по словам летописца, татарин удивился красоте и величеству Киева и отправил послов к князю Михаилу и гражданам склонять их к сдаче; но те не послушались, и послы были убиты. Михаил, однако, не дождался осады и бежал в Венгрию; несмотря на опасность, красота и величество Киева привлекали еще князей к этому городу, и на место Михаила явился из Смоленска внук Давыдов, Ростислав Мстиславич; но старший по родовой лествице четвероюродный брат его Даниил галицкий не позволил ему долго оставаться в Киеве: он схватил Ростислава и взял Киев себе; сам, однако, не остался в нем, а поручил оборонять его от татар тысяцкому Димитрию. Между тем во время бегства Михаилова в Венгрию жена его (сестра Даниилова) и бояре были захвачены князем Ярославом, который овладел также Каменцом. Услыхав об этом, Даниил послал сказать ему: "Отпусти ко мне сестру, потому что Михаил на обоих нас зло мыслит".