Сорок восемь часов!

А потом – гоп! – эта чертова поездка в Чикаго, город гангстеров! В общем, мне светит радужное будущее!

Я выбираю жемчужно-серый галстук в мелкую поперечную полоску синего цвета.

Немного одеколона, и я готов к бою.

– Придешь обедать? – спрашивает Фелиси.

– Скорее всего нет...

Я целую ее и убегаю, приветливо помахав рукой через забор малышке Маринетт, горничной, вытряхивающей в окне простыни своих хозяев...

Любовь со служанками – это моя специализация. Я предпочитаю трахать горничную, чем маркизу: обслуживание ничуть не хуже, зато стоит дешевле!

Четверть часа спустя я останавливаю машину на улице Шапталь, перед домом двадцать... Чуть дальше театр Гран Гиньоль3 . В общем, атмосферка что надо!

Консьержки на месте нет, но список жильцов приколот к ее двери.

Парьо, пятый этаж, справа...

Лифт поднимает меня со скоростью свечки, уходящей в глубину прямой кишки.

Пятый, справа...

Звоню. Полная тишина...

Прижимаюсь ухом к двери... Внутри квартиры слышится непрерывный тихий звук вроде дуновения ветерка. Одновременно мои ноздри начинает щекотать характерный запах.

Я достаю маленький инструмент для убеждения замков и открываю дверь. Ничего сложного, она была только захлопнута.

Я тут же убеждаюсь, что не ошибся. Зажав нос платком, я, словно метеор, проношусь по квартире, направляясь прямиком к источнику свиста. На кухне, на газовой плите, стоит кастрюля с молоком, а конфорка, на которой она стоит, включена, но огня нет. Я сразу все просекаю, закрываю газ и открываю на всю ширину окно на кухне, а потом в соседней комнате, после чего быстренько осматриваюсь.

Парьо лежит на диване в позе спящего, но он мертв...

Я выдаю серию ругательств, заставивших бы покраснеть даже извозчика.

А я-то пришел попросить у него объяснений по поводу его таинственного «На помощь». Ага, попросил!

В квартире воняет газом, и я чувствую, что мою голову начинают сдавливать тиски. Открываю все окна и двери, а сам на секунду выхожу на площадку.

А собственно, зачем терять время? Я нажимаю на звонок соседней квартиры. Мне открывает дама с длинной тощей шеей и сорокасантиметровым слоем краски на лице.

– Что вы хотите?

– Произошел несчастный случай, – говорю. – Ваш сосед отравился газом... Нужно вызвать пожарных...

– Какой кошмар! – восклицает старая дама. Вставная челюсть едва не вываливается у нее изо рта, но она опытной рукой вставляет ее на место.

– Как это случилось?

– Поставил на газ кастрюльку с молоком, забыл про нее, заснул и теперь до Страшного суда уже не проснется... Старуха возмущена.

– Как вы можете острить в подобный момент? – восклицает она.

– Непроизвольно, – говорю я. – Это профессиональная деградация. В полиции труп – рабочий материал, это надо понять!

– Вы полицейский?

– Уже несколько лет... Давайте не будем стоять на пороге, а то тут слишком воняет!

Я заставляю ее войти в квартиру и закрываю за собой дверь.

– Давайте для начала позвоним пожарным, – решаю я. Она предоставляет действовать мне. Позвонив медным каскам, я поворачиваюсь к старухе.

– Вы знали Парьо?

– Так... по-соседски...

Я догадываюсь, что он на нее не залазил, или тогда он любил антиквариат во всем!

– Он женат?

– Вдовец.

– Дети?

– Нет.

– Любовницы?

– О, какой ужас! – И добавляет: – Я девушка...

– Но это вряд ли могло помешать вашему соседу трахать телок, когда его одолевало желание, – возражаю я.

Ее челюсть вторично пытается сделать ноги. Если бы она не подхватила ее на лету, эта штуковина упала бы мне на ногу!

– Ну и манеры! – возмущается старая дева.

– Согласен, они не ахти, но вы мне не ответили. У Парьо были подружки? Должно быть, она краснеет под своей штукатуркой.

– Были. По меньшей мере одна, – признается она, целомудренно опустив глаза.

– Ну вот видите... Часто она приходила?

– Почти каждый день...

– Вы знаете ее имя?

– Ее звали Изабель...

– А вы, часом, не путаете с последним романом из серии «Блюетт»?

– Оставьте ваши выходки! – вопит старуха. Она приняла разумную предосторожность прикрыть рот рукой, прежде чем крикнуть это, иначе ее челюсть ушла бы от нее.

– Где живет эта Изабель?

– Не знаю.

– Она оставалась здесь на ночь?

– Иногда...

– Этой ночью, например?

Я уверен, что старуха проводила все вечера, приклеившись ухом к стенке и слушая, как резвятся Парьо и его киска.

– Она пришла вчера вечером и вскоре ушла.

– Как она выглядит?

– Молодая... Брюнетка...

– Хорошенькая?

– Зависит от вкуса. Лично я считала ее неприятной, но мужчины крайне неразборчивы!

По-моему, ребята, милашка Парьо должна быть очень хороша собой, чего ей не может простить эта старая перечница.

Я говорю себе, что надо как можно скорее отыскать эту красотку, потому что она может меня во многом просветить. Если вы решили, что я хоть на полчетверти секунды поверил в случайность смерти Парьо, значит, у вас в голове солома вместо мозгов...

– К Парьо ходило много гостей?

– Нет.

Раздается сирена пожарных. Этим парням всегда надо прилетать с громким шумом!

– Возможно, нам понадобятся ваши свидетельские показания, – говорю я старухе. – Как ваша фамилия?

– Мадемуазель Вердюрье.

– О'кей, спасибо.

У пожарных отличная техника. Провонявшая квартира за десять минут снова становится пригодной для жизни.

Командующий нарядом унтер-офицер, которому я показал мое удостоверение, говорит мне:

– Тип готов... Мы его заберем?

– Нет, – отвечаю. – Мне нужно поработать, и он может мне пригодиться... Его заберет полицейский фургон.

– Отлично.

И вот я один в квартире покойного. Наедине с ним... Старая дева успела растрезвонить о происшествии, и лестница гудит, как печка, в которой забыли закрыть заслонку. Нет нужды вызывать архангелов, уверен, что они сами скоро явятся и начнут разгонять собравшихся пелеринами! Это фирменная тактика номер один.

Квартира в порядке. Она состоит из роскошно обставленной большой комнаты, маленькой прихожей, кухни, ванной, туалета и крохотной комнатки – кладовки.