«Один Юрка пропадет, — размышлял Вася. — Что бы придумать? В горы с ним поехать? Далеко он отправляется. Сталинабад у самой границы…»
— Поедем со мной, — упрашивал Юрка. — Я и твой рюкзак буду носить, и поджигало тебе дам.
Новенький полушубок и каракулевую кубанку Юрка еще в первый день пути забросил на верхнюю полку. Сырой ветер треплет черные кудри, Юрка ежится от холода, но упорно выбегает на станцию без пиджака.
— Одеваться надо, — посоветовал Вася.
— Хочу — одеваюсь, хочу — нет, — нарочито весело ответил Юрка.
Много бывает у Васи желаний, приходится бороться с ними. Не все же они выполнимы. И вот новое желание: может, и правда в горы закатиться?..
Дожди кончились, небо словно подменили — ни одной тучки на голубом просторе. Солнце, большое, яркое, печет и печет. Пассажиры повеселели, чаще смотрят в окна. Деревья, на удивление, еще в зеленой листве. Дома с плоскими — будто бритвой срезали — крышами, распахнутыми окнами. Босые, загорелые детишки машут руками. Едешь, едешь, а кругом только желтая бескрайняя степь. Казахстан!
Юрка объясняет:
— Дыни здесь растут. Кумыс все пьют. И пшеницу сеют — осваивают новые земли. Если идти прямо по степи, можно в Китай попасть. Хочешь поедем? У меня китайский шар из слоновой кости есть. В нем еще три шара; наверно, сто лет китайцы делали, такой он сложный и красивый.
— А через границу как? — спрашивает Вася.
— Китай теперь свой, социалистический.
Вдали степь поднимается, упирается в небо. Хоть бы домик. И дороги нет!
Утро. Пассажиры оживленно переговариваются, укладывают чемоданы. Пришел конец путешествию. Вася решил серьезно поговорить с Юркой. Ночью он пытался сойти на какой-то станции — пришлось забрать его рюкзак. Вначале Юрка возмущался, потом отвернулся к стенке. Чего он обижается?
— У тебя есть специальность?
— А зачем мне специальность?
— С луны, что ли, свалился? У каждого человека должна быть специальность. Паньку Рогачева знаешь?
— Не знаю.
— Эх, семилетка, даже газет не читаешь! Паньку весь Советский Союз знает, он на голубом комбайне работает.
Вася достал из внутреннего кармана телогрейки «Комсомольскую правду».
Юрка пробежал глазами газету.
— Найду самородок, обо мне тоже напишут.
— Напишут, как же, держи карман шире… Инженеры — и те золото не сразу находят.
— А я найду! — Юрка отвернулся к стенке.
Вася уцепился за полу Юркиного поджака.
— Повернись, а то стащу…
— Вот пристал! — Юрка сел. — Ну!..
— Хочешь быть настоящим героем, как Панька?
— Ну!..
— Я туда еду, где он учился. Поехали?
— Не приставай, не хочу с тобой…
Но Вася не из таких, которые сразу отступают.
— Понимаешь, Юрка, на голубом комбайне будем работать. Красивый просто заглядишься, и главное — новая марка. Выпустили всего двадцать штук: десять штук привезли в училище — специально для нас.
Глаза у Юрки большие, удивленные: о «голубом комбайне» он первый раз слышит.
— Это же целый агрегат: пашет, сеет и убирает, — горячо утверждает Вася.
— Так нам сразу и дадут комбайн.
— Не сразу. Чуть-чуть подучимся — и за руль. В поле выедешь, на тебя все будут смотреть, скажут: «комбайнер».
Юрка морщится: а как же горы? Чуть не забыл про них! Он перелистывает заветную «геологию». У Васьки своя цель. Пусть катается на голубом комбайне. У Юрки своя — поступить в геологическую партию.
Вася выхватил из рук Юрки книгу и выбросил в окно. Юрка только ахнул.
— С ума сошел!.. — замахнулся он на Васю.
— Но, но… Понюхай, — Вася спокойно повертел перед носом Юрки кулак. — Когда потребуется, я тебе куплю твою книжку.
— Дурак! — крикнул Юрка на весь вагон и соскочил с полки. А Вася похлопал по тяжелому рюкзаку Юрки.
— Не отдам. Никуда ты не поедешь, голова садовая.
Глава четвертая
«МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ РУГАЮТ»
Вот это город! Площадь — как за деревней поле, только совсем гладкая.
— Куда теперь пойдем? — Юрка настороженно оглядывает огромную привокзальную площадь. Пассажиры с только что прибывшего поезда торопливо и деловито садятся в трамваи, троллейбусы, такси. Площадь пустеет, а ребята все еще стоят у фонарного столба. Куда идти?
— Ладно, поехали, — говорит, наконец, Вася и берет товарища за руку. — Это не твой Саратов, городище на сто километров.
— Я с папой и в Москве был.
— Все с папочкой да с мамочкой… Не хвастался бы…
Милиционер отдал честь и внимательно посмотрел на ребят. Потом вытащил из кожаной сумки блокнот, вырвал лист и начертил план, обозначив путь к училищу механизаторов стрелкой.
Доброе утро расцветает над городом. Из-за домов выплывает солнце, такое теплое, приветливое, что Вася от удовольствия смеется. Щурясь, он глядит на восток, там солнце поджигает реденькие перистые облака. Много улиц в городе — хорошо! Просторные и длинные — конца им нет… Подумать только! Сентябрь, а люди ходят в белых рубашках и белых брюках. Хорошо!
— И чего ты дуешься? Смотри, какой город!
Юрка молчит. С каждым пройденным шагом лицо его все больше мрачнеет.
— Пусти меня. Какое твое дело? Ты мне не отец и не мать, — он решительно выдергивает свою руку из Васиной.
— Не валяй дурака, — усмехнулся Вася, ухватив снова Юрку за руку. Идем, теперь я отец. Я бы на твоем месте от радости на голове ходил.
— Вот и ходи. А я в горы поеду.
И тут в Васиной голове возникает замечательная мысль.
— Значит, не хочешь со мной в училище?
— Не хочу! — кричит Юрка, чуть не плача.
— Значит, домой хочешь?
Юрка приостанавливается. Оглянувшись, он испуганно моргает: как это домой?
— Не послушаешь меня — заявлю в милицию, и тебя как миленького под конвоем к мамочке отведут. Понял?
«Это же подлость. Вот он какой! Что же делать?» — кипит Юрка.
— А как же билет? Пропадет. Мне же до Самарканда ехать.
— И пусть пропадет. Лишь бы ты не пропал. Понял?
В ответ Юрка только вздохнул.
Невысокая, с замысловатыми завитушками металлическая ограда. Ворота широкие, сетчатые створки приветливо распахнуты — пожалуйста, входи. Чуть поднимешь голову — и прочитаешь: «Училище механизаторов». Рядом написано «Добро пожаловать», но ребята приостановились, словно забыли что-то взять с собой. Хорошо хоть Юрка рядом — вдвоем веселее…
Они идут через фруктовый сад по широкой дорожке. Разлапистые яблони с побеленными стволами низко клонят ветви к земле; зато гладкокорые могучие орешины устремились в вышину. Вася иногда оглядывается, прищуривает уверенные серые глаза, всматривается в листву. «Хоть бы одно яблоко увидеть или грушу. И винограда нет!»
— Не отставай! — Вася приостановился. — Ты пробовал виноград?
Юрка кивнул головой.
— У вас же не родится!..
— Мама в магазине покупала.
— В магазине не то, самому бы сорвать… Наверно, как мед.
— Неужели не ел? — искренне удивился Юрка.
— Даже не пробовал.
Что это такое? В стороне от аллеи стоит дерево, усыпанное какими-то зеленоватыми шариками. «Фрукты, наверно», — думает Вася, сбрасывает на землю мешок, ушанку, старательно плюет на руки и ловко взбирается на дерево.
Легко рвутся шарики, и он довольно быстро набивает ими карманы.
— Полундра! — шепчет испуганно Юрка. Вася замечает девушку, быстро направляющуюся к Юрке. Он измеряет глазами расстояние и прыгает на землю.
— Ой! — девушка отступает на шаг.
— Не бойся, это я! — удало говорит Вася.
— Я не боюсь. Кто вам разрешил лазить на дерево?
Вася пожимает плечами. Откуда он знал, что нужно разрешение? У них в деревне хоть целый день сиди на дереве, никто ничего не скажет — может, только бездельником назовут. Васе кажется, что девушка вот-вот улыбнется. Он молча ждет этой улыбки. Девушка в клетчатом шелковом платочке. У них в деревне таких платков не носят. Волосы пушистые, черные. Красивая… Глаза добрые, внимательные.