- Послушай, брат, как тебя там зовут, призабыл...

- Василием, - подсказал бывший ракетчик и с любопытством посмотрел на своего провожатого. Надо же, успел позабыть его имя!

- Похмелье - бич всех музыкантов, - оправдывался Евгений, смущенно потирая лоб. - Давай пивка примем для поправки здоровья?

- Ну, если только твоего, - пожал плечами Василий. - А по моему делу мы не опоздаем?

- Не боись, - оживился уличный музыкант. - Туда придти никогда и никому не поздно!

Вскоре спутники находились в небольшой стеклянно-металлической забегаловке, именовавшейся в достославно-застойные времена "стекляшкой", расположенной неподалеку от станции метро "Тушинская", и поправляли пошатнувшееся здоровье уличного виртуоза. Сидели они за одним из пластиковых столов, коими была меблирована "стекляшка", среди густого дыма и чада, в компании довольно многочисленных посетителей, стремившихся подобно Евгению помочь своему пошатнувшемуся здоровью. Дым и чад происходил от некоего гибрида мангала и гриля, приткнувшегося в углу "стекляшки", на котором для клиентов заведения готовили мясо и осетрину, а шум, производимый клиентурой заведения, свидетельствовал, что процесс "лечения" проистекал весьма успешно. Евгений к нескольким бутылкам пива присовокупил два по сто водки. Бывший ракетчик, после недолгих уговоров, тоже принял вовнутрь сорокоградусную. И между ними завязался тот доверительный разговор, который почему-то возникает между собеседниками в таких вот, как эта "стекляшка", сомнительных заведениях.

- Думаешь, они тебе помогут чем-то? - спросил Василия музыкант, почему-то двусмысленно улыбаясь. - Эти, к которым мы сейчас идем?

Бывший военный неопределенно пожал плечами и, в свою очередь, поинтересовался:

- Ты ведь тоже в Москву за лучшей жизнью приехал?

- Я другое дело, - еще шире заулыбался гитарист, хмель приятно ударил ему в голову. - Я приехал сюда не за хорошей жизнью. Тоже мне хорошая жизнь - побираться с гитарой в руках! Я бежал из дома от нищеты и беспросветности.

- Откуда это?

- С Украины. Есть такой край Донбасс, а в нем небольшой шахтерский город Енакиево. Еще недавно совсем шахтеры неплохо зарабатывали, ну и я, грешный, кое-что от этого имел. Работал в трех местах - в местной похоронной конторе музыкантом, в ресторане в оркестре и в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле одной из енакиевских шахт.

- Не понял, - отставил в сторону стакан с пивом Василий. - Работал в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле? Бесплатно?

- Ансамбль этот только числился самодеятельным, - махнул рукой Евгений. - На самом деле там одни профессионалы играли. Во-первых, платили зарплату электрослесаря подземных работ, во-вторых, шел подземный стаж пенсия с пятидесяти лет плюс кое-какие льготы.

- Да, неплохо, - согласился отставной ракетчик. - Чего же сбежал оттуда?

- Да оттого же, что и ты из своего Ужура, - насмешливо скривил губы бывший "электрослесарь". - Начался этот демократический бардак - Украина стала самостийной. Шахтеры из гвардии труда превратились в обузу для страны, соответственно стали падать заработки, ансамбль наш распустили...

Евгений замолчал, уставившись куда-то невидящим взглядом.

- Давай выпьем за прежние хорошие времена и деньги, - нарушил затянувшуюся паузу Василий и потянулся с бутылкой пива к стакану собутыльника.

- Э нет, - отвел руку Василия Евгений и поднялся из-за стола. - Под такой тост надо еще по сто граммов взять!

Спустя два часа душевно сроднившиеся собутыльники продолжили свой тернистый путь к месту назначения.

- Находятся эти твои люди на улице Яблочной, - пояснял Евгений своему спутнику. - Знаешь, как в песне Антонова - пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную!

- Тише, Женя! - Обнимал за плечи разомлевшего от спиртного лабуха Василий. - Не трать свои способности забесплатно, тебе за это деньги должны платить!

Минут через двадцать они вошли в грязный подъезд большого мрачного дома, так называемой сталинской постройки и поднялись на четвертый этаж.

- Почему лифта нет? - удивился гость столицы. - Я думал, в Москве все дома с лифтами.

- Так это дом для пролетариев был построен, - парировал уличный музыкант. - Не положено им лифтов, здоровье должны были укреплять моционом!

Они остановились перед обшарпанной входной дверью. Василий потянулся было к кнопке дверного электрического звонка.

- Бесполезно, хозяина нет дома, - остановил его Евгений. - Он зато мне ключ дал, чтобы тебя разместить, пока он вернется.

Музыкант покопался в карманах, вытащил ключ и, немного повозившись с замком, отпер дверь.

- Добро пожаловать в сей храм!

- Если дорога не ведет к храму, тогда зачем она? - в тон собутыльнику воспроизвел бывший ракетчик сентенцию из кинофильма времен пресловутой перестройки и первым шагнул в открытую дверь.

Эта была обыкновенная квартира - запущенная и давно не ремонтировавшаяся. В прихожей, под вешалкой, стояло с десяток пар домашних тапочек. Василий понял, что квартиру действительно посещает множество гостей. Прихожая плавно переходила в большой коридор с несколькими дверями, ведущими в три жилые комнаты и кухню.

- Хозяин разрешил расположиться в его комнате, - сказал Евгений, показывая на одну из дверей.

- Тише, - вдруг произнес бывший военный, настороженно прислушиваясь. Ему показалось, что из-за дверей напротив комнаты хозяина доносилась тихая музыка, перемежаемая какими-то сдавленными стонами.

- Ты чего? - опешил его спутник, но, тоже прислушавшись, расцвел сальной ухмылкой: - Все понятно. Приготовься, сейчас увидишь картину, за показ которой деньги берут.

Уличный музыкант на цыпочках подошел к двери, из-за которой доносились звуки, взглядом приглашая своего спутника следовать за собой, и резко распахнул дверь.

Посреди практически пустой и такой же запущенной, как прихожая и коридор, комнаты стояла двуспальная кровать. Среди скомканных простыней расположились две голые девки, лежавшие друг на дружке "валетом" и наслаждавшиеся обоюдным оральным сексом. Рядом с кроватью стояла кассетная магнитола, из динамиков которой лилась негромкая приятная мелодия, Все это дополнялось специфическим запахом изнывавшей от сексуальных утех разгоряченной вагины.

- Прямо как в порнографическом фильме, - промямлил ошеломленный Василий. Он ожидал, что девицы завизжат или хоть как-нибудь отреагируют на внезапное вторжение, но те увлеченно продолжали заниматься своим делом. Наконец одна из лесбиянок оторвалась от столь сладостного для нее интимного места партнерши и заявила противным голосом:

- Долго пялиться будете, козлы?! Или закройте дверь с той стороны или присоединяйтесь!

Собутыльники тихонько вышли из срамной комнаты, закрыв за собой дверь.

- Ну, вот ты и отыскал свою дорогу к храму, - подмигнул Евгений отставному офицеру. - Это и есть храм Церкви Божественного Секса.

* * *

В салоне "Мазды" работал кондиционер, Миша Штерн включил стереоприемник и принялся разворачивать машину, чтобы выехать на проезжую часть Голливуд-бульвара.

- Что за муть ты слушаешь? - потянулся Фима к ручке настройки радиоприемника. - Давай найдем станцию, работающую по металлу.

- Еще чего, - возмутился Штерн. - В своей тачке будешь права качать.

- Жмот, он и в Америке жмот, - сказал в пространство чудо-мальчик из Одессы.

- Кстати, где твоя машина? - спросил Миша, пропуская мимо ушей замечание о жмотстве.

- Где-где, - сердито пробурчал Фима. - В нашем паркинге стоит. Не видел, что ли?

- Я в том смысле - почему она там стоит на мертвом приколе? поправился Миша. - А ты пешком гуляешь?

Фима мрачно покосился на своего спутника - хотел бы и он знать, кто сломал его автомобиль, сделав его, владельца великолепного спортивного "Корвета" со специально переделанным двигателем с двойной турбиной, обладателем бесполезной кучи металла. Это могли быть благодарные соседи по дому. Фима пару раз "ревизовал" содержимое их автомобилей вместе со своими дружками-мексиканцами. Хотя добыча оказалась скудненькой - несколько магнитол и комплектов автоинструментов, бывший одессит очень забавлялся этими ночными рейдами в подземный паркинг своего дома.. Да и его авторитет среди членов банды они поднимали.