Сначала я очень много ездил с ними по стране и выступал на выставках. Помогал, как мог, но в какой-то момент даже мне это надоело…

Я только хотел всеми доступными мне средствами помочь встать этим людям на ноги. Если чем помог – так и здорово. Теперь это история!

И если слово «митьки» появляется на Вашем горизонте, знайте – это фантом, это миф, это только экспонаты из галереи «Мадам Тюссо». К реальной действительности они не имеет никакого отношения. Персональные же выставки у «митьков» – просто заглядение! И ещё раз: «Я никогда не был „митьком“ – потому что им никогда не был!» Да и как можно всерьез заниматься пропагандой жадности? «Митьки. Часть Первая …РАЗДЕЛИТЬ ПОРОВНУ – вино разливается поровну. РАЗДЕЛИТЬ ПО-БРАТСКИ – митек выпивает большую часть. РАЗДЕЛИТЬ ПО-ХРИСТИАНСКИ – митек все выпивает сам».

Во всяком случае от подобной морали следует оградить категорию детей до 16-ти лет. Вот главный лозунг конца столетия: «Митьки» – дети до 16-ти лет не допускаются!»

Являясь отменными художниками, «митьки», однако, внесли неоценимую роль и в формирование «новой российской словесности». Наравне с «новорусскими» «ноухау» и «пирсингом», они своим фразеологизмом: «Дык, ёлы-палы» вбили осиновый кол в привычное Пушкинское представление о русском языке, как таковом, заменив им все мыслимые и немыслимые существительные, прилагательные, глаголы, а так же наречия, деепричастия и даже местоимения, оставив только имена собственные… «Это не мало, но и не много…»

Так что не обманывайте себя по-напрасну: «Трудно найти черную кошку в темной комнате. Тем более, если её там нет!»

Даже последний практикующий с «оттяжкой» «митек» – Андрюша Филиппов, все реже и реже отвлекается на «звон бокалов, да танцы до упаду» А я так «митьком» и не стал… «Вокруг такая тишина!»

Глава 24 Меморандум старого рокера

Всему своё время!

Когда любишь девушку – даришь её цветы. Когда миришься с девушкой – даришь её цветы. Когда уходишь от девушки – о цветах ни слова. Да и какие в этот момент цветы… А девушка любит цветы, и первый же букет на стороне – новая радость.

В американской армии, когда ты занимаешь должность полковника или генерала, то тебе по должности сразу и положено это звание, не дожидаясь ни повышения, ни выслуги лет. У нас не так, чем бы ты ни командовал – какое звание имеешь, такое и имей. Будь это хоть полк или дивизия, но если ты ефрейтор, то будь любезен, им и оставайся.

В случае же с музыкантами Гребенщикова, которые очень скоро, как грибы, стали расти на освободившейся полянке, получилось не совсем ясно.

Ну посудите сами, сколько по Европе и Америке ездит всевозможных «Uriah Heep», «Deep Purple» и тому подобного. Так и не доехавший к нам «ELO» своим современным составом вообще всех поверг в изумление – одно название, а за ним не было ни одного музыканта, из тех, кто начинал это дело.

Но в этих случаях ни разу речь не заходила о моральной стороне дела – все музыканты, что стояли за этими именами, не питали никаких иллюзий, относительно своего статуса…

Ну командует он, этот «ефрейтор-музыкант» «полком», так и понимает, случись что – его место опять в «каптерке». Мудрые они, эти западные артисты. В России все не так. Помните, как в одной сценке у Райкина?

«Можно я у вас тут на краю скамеечки посижу? А можно я тут ноги вытяну? А можно я тут прилягу? А можно тут свет погасить? Да и вообще, выйдите в тамбур, я сплю, не видите что ли?»

Ещё я не могу понять вот какой вещи, отчего случается, что все время кто-нибудь из последующих Бориных «лабухов»98 нет-нет, да выступает в прессе с заявлениями, типа «мы разошлись с Борисом по принципиальным творческим разногласиям». Резонно возникает вопрос: «Что ж ты своих песен не пишешь, раз такой умный?»

Или иной заявляет, мол не знаю, буду ли участвовать в серии концертов с Борисом, поскольку не доволен гонораром.

Странна и позиция звукооператора, который похоже знает только одну ручку на пульте – это Борин голос? Зачем тогда держать весь остальной подыгрывающий состав, раз его все равно не слышно? Всего этого я уже не пойму никогда, поскольку понимать не желаю. Остается только по-настоящему пожалеть Бориса.

Выбранная им дорога – скорее всего верна, но потери от этого выбора – невосполнимы. Чин феодала подразумевает власть, но он же лишает свободы, которой всегда был полон «Аквариум».

И наслаждение от собственной деятельности, становится тяжелым трудом. Но иначе на сцене и не бывает. Только это уже не «легкий на подъем» настоящий «Аквариум», а сырая трясина, что тянет не вверх, а вниз. И от этого вся энергия уходит не на взлет, а на то чтоб не утонуть. Причина этому одна. «Я же говорил, чумазый играть не может!»

Нельзя научить тому, что само складывалось десятилетиями, и что нельзя определить ни словом, ни жестом.

Если этого нет, то и воспитывать бессмысленно…. И бродят по земле странные личности со значком «Аквариум» в петлицах и осеняют белый свет крестным знамением, призывая всех покаяться с этим именем. И нет им теперь числа, и каждый прикидывается то Севой, то Фаном, то Ляпиным, то Дюшей…, только это не герои, и даже не их тени. Каждый норовит в картинную галерею с Борисом Гребенщиковым. Но с Борисом Гребенщиковым, а не с «Аквариумом»!

Слушатель, не верь глазам своим, когда видишь на афише слова «Золотой состав „Аквариума“. Дурачат твоего брата. Это для администратора зала он „золотой“. Для настоящего „фана“ „Аквариума“ это слово всегда будет связано с фамилиями Гребенщиков, Файнштейн, Романов, Гаккель, Ляпин и ещё несколькими людьми… Только эти имена соответствуют историческому знаку качества.

В противном случае «Трилистник» – это такой же «Аквариум», только под управлением Дюши Романова. Так даже когда-то было написано на афише моих казанских гастролей, устроенных ещё Олегом Сакмаровым99. Не ошибайтесь в выборе товара!

И последнее. Любой уважающий себя музыкант в академическом оркестре, всегда встает, когда на сцену выходит дирижер, а руку мастеру подает только первая скрипка. Особенно отличившимся исполнителям мэтр может пожать руку сам, но только по окончании концерта. Все цветы со сцены передаются мастеру, а музыканты постукивают смычком по инструменту в знак уважения.

Звания, типа «заслуженный» и все награды – денежные и вещевые, так же являются собственность руководителя оркестра и принадлежат только ему, а не остальным оркестрантам.

Музыкант имеет право на восьмичасовой рабочий день и своевременную выплату причитающегося вознаграждения, сумма которого позволяет ему ещё долгое время «не сдохнуть, как собаке». Право голоса – не желательно! Все остальные привилегии отменяются. Помните – то, в чем вы участвуете изобретено не вами и принадлежит не вам. Свободны!