Я молчал, молчал и он, покорно стоя у двери. Пауза затягивалась, повышала напряжение. Мне этого не хотелось. Ну не мог я сюсюкать с этим особистом, чуть было не пославшим меня к праотцам, тем не менее право первого слова оставалось за мной. В каком ключе начать? Это очень важно. От первых слов зависит все.

- Ну, садись, убивец. - Я великодушно кивнул на стул.

- Такие вещи еще доказывать надо.

- Вон ты куда косишь! Не боись, Гоша, все схвачено.

- Например?

- Например, есть свидетель того разговора, ну того, сам знаешь, о чем я...

- Ой, помру, ой, мамонька, и на этот собачий хрен ты думаешь меня посадить? От твоей лапши отряхнется даже пятиклассник! Ой, умора. Дешево купить хочешь, или сам туп, как самаркандский ишак.

- Это твое дело не верить, а мое предупредить. Есть также свидетели того, как ты их убивал.

- Не бери на понт, начальник вшивый, и где же я их убивал?

- У себя дома. Они же к тебе явились!

- Полный маразм, стал бы я их при жене и детях мочить!

- Конечно нет, ты их в баньке, в баньке у себя положил...

- Ага, по пол-обоймы "стечкина" на каждого. Вся бы улица сбежалась. Кончай бодягу, ничего ты не узнаешь! Тычешь вилкой в кисель.

- Вот, вот, на что-нибудь да наткнусь.

- На хрен ты у меня скоро наткнешься, Джеймс Бонд сопливый. Нашел, с кем связаться. Меня тут зеки за версту обходят, а ты-то... Только и можешь, что с баб панталоны стягивать. Вот и стягивай дальше, а ко мне не лезь, если хочешь живым отсюда выбраться.

Господи, я так и не удосужился убрать эти проклятые рейтузы, они, вероятно, смотрятся очень гармонично вкупе с безмозглой гончаровской башкой. Я совершенно потерял инициативу и ничего лучшего предложить не смог:

- Выпить хочешь?

- Наливай!

- Сам наливай.

- А не боишься?

- Чего мне тебя бояться?

- Буду наливать, привстану да ненароком кандалами своими тебе по тыкве заеду.

- Не успеешь.

- Почему?

- Потому что в правой руке у меня револьвер, и направлен он точно тебе в лоб, хоть и через одеяло.

- Опять блефуешь?

- Смотри. - Я на мгновение откинул одеяло, чтобы он не заметил пустого барабана. - Устраивает?

- Вполне. Чего ты от меня хочешь? Ну завалил я двух подонков, мне за это многие люди могли бы спасибо сказать. Да, убил, но ты этого не докажешь никогда. Все пули прошли навылет, в телах не осталось ни одной. Это я узнавал.

- У меня есть магнитофонная запись наших переговоров в подвале панаевского дома.

- Оставь, уже неинтересно. Нет у тебя никакой записи, если бы была, ты бы сыграл этим козырем с самого начала. Давай, за твое выздоровление. Я очень рад, что ты остался жив.

- Удивительно.

- Ничего удивительного. Димка клялся, что пристрелит меня, если ты помрешь. Живи долго и не путайся под ногами.

Двумя руками Вассаров поднял стакан. За его спиной приоткрылась дверь. Дима показал большой палец, а потом аудиокассету. Исправляется парень, растет не по дням, а по часам.

- Отомкни наручники, надоело. Двенадцать дней живу как однорукий бандит! Не бойся, никуда отсюда не побегу, потому что не я, а все вы у меня в плену. Не могу понять, чего вы от меня хотите?

- Помощи, Георгий Георгиевич, исключительно помощи, если вы нам ее окажете, то мы с Димой забудем все недоразумения и вернем вам кассету.

- Опять за свое, нет у вас ничего.

- Есть, Георгий Георгиевич, есть, и в десять часов Дмитрий отвезет ее в банк в сейф-ячейку с заявлением о том, что в случае его смерти кассета передается областному прокурору. У вас с ним хорошие отношения?

По тому, как он побелел, я понял, что не очень.

- Слушать будете?

- Не надо. Что вы хотите, конкретно?

- Спасти Панаева Федора Александровича. Могу повторить еще раз.

- Господи, можно об этом было сказать раньше, а не играть в дурацкий детектив. Я бы с радостью согласился без всякого запугивания и подземного мешка.

- Не уверен.

- Почему?

- На то есть целый ряд причин. Все они косвенного характера, но в целом создают картину некоторой неприязни между вами и Панаевым.

- Это то, что я Ритку трахаю? Так он об этом знает.

- Не будем копаться во всем этом. Потому что ясно и очевидно одно. Если председателем становится Гнедых, то вам до этого кресла рукой подать. И не надо мне, по вашему выражению, вешать на уши лапшу.

- Конкретно, что от меня требуется? Где искать Панаева?

- Сейчас объясню. Видите кальку? Это копия той карты, которую вы, очевидно, искали в подвале. Верно?

- Не знаю, я ее не видел ни разу, а где сама карта?

- В надежном месте. Вы работаете в этих местах довольно давно, не кажется ли вам эта местность знакомой?

- Да тут же ни одной привязки! Ни севера, ни юга. Что за реки? Лебедь или его притоки... Ни одного пояснения. Конспирация полная. А может, это не Лебедь, а какая-нибудь Темза. Ерунда какая-то. Выходит, зря я за ней охотился. Ни черта не разобрать. Может, наш геолог что-нибудь здесь раскумекает.

- Геолог... Это идея, но нужно ли нам иметь лишнего свидетеля?

- Тогда поднимайте вертолет и погнали.

- Дмитрий говорит, что с воздуха скит не разглядеть. Напрасная трата времени.

- Скит? Какой скит?

- Вот этот круг в зубчиках, скорее всего, старообрядческий скит, и, скорее всего, там и находится Федор Александрович.

- Ну, уж скит-то я различу. Дима, иди сюда.

- Что такое, - остановил я активную атаку Вассарова. - Вы согласны сотрудничать?

- Да! И вполне серьезно. Димка, сукин сын, где ты там?

- Да что же это такое? - Недовольный Гранин смотрел то на Вассарова, то на меня. - Чего это он раскомандовался?

- Он согласен, не щадя живота своего, служить вере, отечеству и начальнику артели. Добровольно и совершенно бескорыстно.

- Насчет бескорыстия разговора не было. А отца найти помогу. Я в баню, а ты гони сюда вертушку. Сейчас десять, в двенадцать я на аэродроме. Дуся, протопи баньку, а то смердит от меня. Дима, захватишь мою одежду и рюкзак.

- Дима сначала заедет в банк, - прервал я уж слишком деловое приготовление, - и положит пленку в сейф. Дима, ты слышишь?

- Я знаю, у меня весь разговор записан, и о прокуроре тоже. Все сделаю как надо.

- Шантажисты!

- Замолчите. Георгий Георгиевич, а вдруг этот хрен, в смысле Гнедых, не даст вертушку?

- Скажи, что я ему намотаю его член на его же шею. А лучше я изложу это письменно. Он у меня со своими аферами вот где.

Вассаров со вкусом сжал оба кулака и потряс цепью наручников. Получилось очень впечатляюще. Похоже, все три начальника жили подобно Лебедю, Раку и Щуке.

- Да снимите, наконец, с меня браслеты! Я сказал - работаю с вами, значит, так оно и будет. Без компромиссов. И лучше - без компроматов.

- Хорошо, попробуем, но оружия ты пока не получишь. Дима, расстегни ему ручки и дуй в банк, а дальше - как он сказал. Какой вертолет?

- "МИ-4". С запасным баком.

- Нормально. Отличная старая машина. Во сколько вас ждать?

- Сейчас соображу!.. На аэродром подходите к часу. Если что, подождете, в два будем точно, если все технически исправно. Провиант брать?

- Да, на всякий случай, - вмешался Вассаров. - Вдруг сразу найдем.

- Я кальку заберу - размножу. Может, кого из мужиков прихватить?

- Нет, ярмарку мы устраивать не будем, - отрезал Вассаров, - справимся вдвоем. Лишние уши имеют глаза и рот. Вперед!

Дмитрий уехал, а я с некоторым огорчением подумал, что начинаю выходить в тираж. Может, так оно и лучше. Хватит бить по головам других и подставлять свою голову. Без меня справятся. Вассарову я почему-то доверял. То ли из-за его жестокости, то ли из-за алчности. А чего он, собственно, орет, наручники с него сняли, водкой напоили, отогрели, а ему все неймется!

- Евдокия, Евдокия. - Наконец до меня, до полусонного, дошло, что особист ходит по комнатам и ищет хозяйку.