Эпизод 14

Петр Павлович Зиновьев

Петр Павлович всю жизнь проработал машинистом электропоездов московского метрополитена. Работу свою не то чтобы любил безумно, скорее привык, да так привык, что и не представлял себе иного занятия. Семьянином был примерным, носил усы и с теплотой думал о предстоящей через пару лет пенсии. Старшая дочь прилежно училась на экономиста, сын заканчивал школу, жена – дородная уютная крашеная блондинка, проработавшая честным бухгалтером двадцать лет, отменно пекла пироги и готовила курицу с картошкой. Кошка Маруська исправно приносила котят и не портила мебель, цветы на подоконниках не вяли и расцветали регулярно, а окна в доме обязательно мыли два раза в год.

После смены Петр Павлович ехал на вахтенном автобусе домой, поднимался на третий этаж, открывал дверь и тихо, чтобы не перебудить всю семью, разувался и шел на кухню. Там, на столе, под светом настольной лампы всегда ждал укутанный полотенцем горячий ужин. Петр Павлович ужинал, выкуривал в форточку одну или две «Явы» и отправлялся спать под теплый бок уютной супруги. Петр Павлович закрывал глаза и проваливался в свой постоянный, непрекращающийся кошмар…

Петру было двадцать три года, когда под его поезд бросился первый человек. Этот мужчина в костюме, распахнутом пальто, с дипломатом в руке стоял на самом краю платформы, а потом вдруг взял и шагнул вперед. Петр сначала ничего не понял, услышал только глухой удар и машинально резко затормозил. В вагонах попадали пассажиры, а люди на платформе все что-то кричали. Как Петр вышел из кабины, он помнил весьма смутно, перед глазами все расплывалось. Впереди, на вагоне была кровь, на рельсах кровь, валялся раскрытый дипломат, а рядом рука. Мужская рука, отрезанная по локоть, конвульсивно подергивалась. Петра долго рвало, кто-то протягивал ему початую бутылку водки, кто-то пытался бить по щекам, чтобы привести в чувство…

Придти в чувство он так и не смог. Никогда больше. Почему в голову его не посетила мысль просто уволиться с работы, Петр не знал. Не пришла и все.

Долгое время он находился в постоянном нервном напряжении, в ушах всё звучал глухой удар. Когда поезд выезжал из тоннеля и приближался к платформе, перед глазами Петра темнело, по вискам мельтешил пот. Мысленно он умолял пассажиров не делать страшных, непоправимых вещей в метро, даже желал всем, всем до единого здоровья, счастья и благополучия, мечтал, чтобы никому не хотелось покончить с собой на рельсах.

Прошло месяца полтора, все было в порядке и напряжение постепенно отпустило Петра. Ему стало казаться, будто его мысленные просьбы были услышаны пассажирами. Именно пассажирами, потому что в Бога Петр не верил.

Второй человек попал под поезд случайно. Это был студент, выпивший после сдачи сессии. Вместе с однокурсниками он стоял почти у самого края платформы. Дурачился, оступился и упал. Поезд был метрах в трех, пьяный студент не сразу сообразил, что случилось. Люди на платформе опять кричали и протягивали руки. Петр не успел затормозить.

После этого он больше не мог ездить в метрополитене как пассажир, он пользовался только наземным транспортом. Семья не знала, что твориться в душе Петра Зиновьева, он не рассказывал домочадцам об этих трагедиях.

За долгие годы работы в метро, таких случаев в практике Петра Павловича было девятнадцать. Он чувствовал, что однажды не выдержит и сломается…

И это произошло. Причем «слом» Петра Павловича странным образом совпал со знакомством машиниста с высоким уродливым мужчиной в мокром от дождя плаще.

Эпизод 15

Бизнесмен Георгий Бабубыкин

Свою карьеру бизнесмена Георгий Семенович Бабубыкин начинал в составе люберецкой группировки в восемьдесят третьем году и имел прозвище «Озон». Несмотря на бычью наружность, Георгий обладал хорошими мозгами и трезвым рассудком. Насмотревшись на то, как заканчивают свою «творческую деятельность» большинство его соратников, Озон всерьез призадумался о своей судьбе.

Пару дней он просто сидел дома, смотрел в окно и почесывал бритый затылок. Перед задумчивыми серыми глазами Озона проплывали четкие и не совсем приятные картинки из жизни окружающей среды и Озон окончательно утвердился в мысли – идти надо в легальный бизнес, иначе судьба не сложится, жизнь долго не продлится.

Через пару недель Озон бесследно исчез с лица земли и из Люберец и на свет возник Жора Бабубыкин. Связей у бывшего Озона было достаточно, а вот у Жоры не так много. Но Жоре очень уж хотелось много денег, причем честным… ну, относительно честным путем, потому что в реальную возможность получать большой стабильный доход в России и при этом не преступать законов, Георгий не верил и не поверил бы никогда. «Копни любого, – поговаривал он, – любого богатея с честными глазами и наружу вылезет, с чего он начинал».

Планов и идей у него было предостаточно, упорства и упрямства еще больше. Взяв в компаньоны старого, еще школьного приятеля Стаса Лопухина, за три года Георгий сколотил фирму, под названием «Крыша». Специализировалась фирма на строительстве частных коттеджей под ключ. Как Георгий сумел прозреть повальный бум, прямо-таки манию нуворишей возводить кирпичных монстров на подмосковных пустырях, известно только Георгию. Его фирме сопутствовала несомненная удача, заказы сыпались, как из рога изобилия, «Крыша» расширялась, создавала филиалы, нанимала хороших дизайнеров и архитекторов, хотя продолжала использовать дешевую рабочую силу приезжих, в основном из Молдавии и Украины.

Параллельно со строительством уродов по проектам богатых, полностью лишенных вкуса и чувства меры, заказчиков, «Крыша» занималась еще и деревянными коттеджами, созданными талантливыми архитекторами. Такие сказочно красивые, полностью отделанные дома, стоили под час гораздо дороже кирпичных неуклюжин с окнами-бойницами.

Недюжинный талант Георгия и верные помощники держали фирму на плаву, проводя через такие рифы и мели, на которых гибло множество с виду непотопляемых «титаников».

Почувствовав, что добился в этой жизни всего, чего хотел, Георгий решил немного расслабиться. Два месяца он «гудел» почти по всем элитным ресторанам Москвы, а когда протрезвел, выяснил, что каким-то образом умудрился жениться на собственной секретарше. Георгий Семенович был так поражен, что зарекся пить раз и навсегда. Секретарша отвечала всем мировым стандартам красоты, была умна и моложе Георгия Бабубыкина на десять лет, посему владелец «Крыши» решил с разводом не спешить.

Счастье Георгия Семеновича длилось еще год, за это время он совершенно потерял голову от любви к своей супруге Аллочке.

Золотые замки рухнули в тот момент, когда компаньон и школьный друг Стасик Лопухин, за рюмочкой коньяка на даче Георгия, поведал, что Жора практически банкрот. Пять лет долгого и упорного труда понадобилось Лопухину на то, чтобы выбить почву из-под ног Георгия и подмять фирму под себя, не без помощи Аллочки и своих людей в совете директоров. Памятуя о том, что они все-таки друзья, Стас предложил договориться полюбовно. Взбешенный Георгий собрался было свернуть шею Лопухину, но тот предусмотрительно извлек пистолет и, дав на раздумье Бабубыкину один день, благополучно отчалил вместе с Аллочкой.

Георгий сидел на веранде, пил коньяк, слушал, как вокруг шумят сосны и плакал в первый раз в жизни…

– Извините, – неожиданно раздался чей-то приятный тихий голос. Георгий поднял голову и с изумлением воззрился на незнакомого мужчину в шляпе и мокром от дождя плаще, неизвестно как прошедшего на закрытую территорию.

– Вы как сюда попали? – Бабубыкин закурил, пытаясь успокоиться и начать соображать.

– Это не важно, – по слегка изменившемуся тону незнакомца, Жора понял, что тот улыбается, – мне необходимо переговорить с вами по очень, очень важному вопросу. Важному для вас.