— Я был взбешен потому, что Пауэлл наверняка удерживает ее насильно. Джэк всегда считал Ниссу чем-то вроде музейного экспоната. Я не хочу, чтобы ее держали как пленницу в какой-нибудь маленькой душной гостиной. — Тревельян пристально посмотрел на Клер. — Некоторые женщины могут это вынести, но Нисса не из их числа.

Клер сделала вид, что не поняла намека.

— А кем считаете эту женщину вы?

Он улыбнулся, потом нахмурился.

— Что это с вами?! Если бы кто-нибудь услышал наш разговор, наверняка решил бы, что мы любовники и вас снедает ревность к моему прошлому.

— Это просто смешно. Я совершенно вас не ревную. Я… просто изучаю капитана Бейкера, не больше. Я ведь собираюсь написать его биографию, хоть вы и не умерли. Поэтому мне нужно знать о вас все. Читателям будет интересно узнать, что вы пленили прекрасную молодую женщину и увезли ее из священного города, потому что влюбились. Им понравится рассказ о молодом и красивом исследователе и прекрасной дикарке…

— Когда мы впервые встретились, вы сказали, что я стар и безобразен. Кроме того, Нисса вовсе не невинная девушка.

— О! Вы хотите сказать, что она…

— Не презирайте ее. Вы бы тоже вели себя достаточно вольно, если бы знали, что жить вам осталось всего пять лет.

— А я уверена, что жила бы, как и сейчас: вышла бы замуж за человека, которого люблю, и жила бы счастливо и спокойно.

— Сидя в молчании за столом в доме, где вас не пускают даже в библиотеку и где вам пришлось бы следить за рационом лошади Гарри.

— Замолчите! Я по горло сыта вашими разговорами о человеке, которого люблю. А вы любили эту Ниссу? — вдруг неожиданно громко спросила она.

— Если вы скажете мне правду, то сознаюсь и я. Клер отвернулась. Этот человек приводил ее в ярость.

Он мог свести с ума любого. Ничего удивительного, что кто-то стрелял в него и пытался убить. Она подняла глаза на Тревельяна.

— Ваша рука в порядке?

— Я бывал в переделках похуже.

Клер улыбнулась, гнев ее внезапно испарился. Иногда, разговаривая с Тревельяном, она забывала, что он — капитан Бейкер. Забывала о том, что сделал, написал и открыл этот удивительный человек.

— Расскажите мне о вашем путешествии в Пеш.

— Так, чтобы вы смогли использовать это в собственной версии моей биографии? — спросил он сердито.

— Нет. Просто хочу послушать. Отродье сказала мне, что вы ей много рассказывали о Пеше. Что там случилось на самом деле? Пауэлл вошел в город вместе с вами?

— Нет я был там один.

Клер улыбнулась. Она была права: Пауэлл никогда не был в этом таинственном месте. Она устроилась поудобнее и уставилась на Тревельяна. Девушка так хорошо узнала Велли, что, казалось, могла даже в темноте угадать выражение его лица. Она знала, что ему нравятся ее вопросы. Внезапно Клер ощутила, что атмосфера в коляске стала напряженной. Он — мужчина, она — женщина, они остались наедине…

Клер почувствовала, как затрепетало ее сердце.

— Расскажите мне что-нибудь, — прошептала она. Она не смотрела на Тревельяна, а он в ответ лишь глубоко, прерывисто вздохнул.

— С чего мне начать?

— Как вы были одеты, собираясь войти в город, как скрывали, что вы белый? Вы быстро выучили местное наречие? Как выглядят женщины Пеша, другие, кроме этой Ниллы… так ее кажется, зовут?

— Нисса, — ответил с улыбкой Тревельян и начал повествование о своем путешествии.

Он был прекрасным рассказчиком. Обладая актерскими способностями, умел так расставить акценты и держать паузу в своих историях, что слушатели умоляли его продолжать. Он рассказал ей, как встретил однажды человека, бывшего рабом в Пеше, и взял его с собой в путешествие, на поиски священного города. Рассказал, как учился у него пешанскому языку.

Когда Тревельян начал описывать, как входил в Пеш, Клер затаила дыхание. Хотя она знала, что его экспедиция благополучно завершилась, рассказ заставлял ее волноваться. Онa узнала, что город вовсе не выстроен из золота как гласят легенды. Это небольшой, старинный город, окруженный крепостными стенами, с каменными домами, в которых, по описанию Тревельяна, живет много стариков.

— А женщины? — спросила Клер.

— Единственными женщинами в городе были Нисса и восемь ее девушек-прислужниц. Они служат ей пять лет а потом, после ее смерти, их отсылают обратно к родителям. Пока они находятся в Пеше, им запрещено иметь дело с мужчинами.

— Что это значит?

— Запрещено спать с мужчинами, предаваться любви, сожительствовать с ними, — объяснил Тревельян.

— А Ниалле? — быстро спросила Клер.

— Ниссе дозволено все. Вы хотите побольше узнать о городе или вас интересует интимная жизнь Ниссы? Быть может, ваш интерес вызван собственной неопытностью?

— Ха-ха! Продолжайте, прошу вас.

Тревельян поведал, как Нисса спасла ему жизнь: если бы открылось, кто он, его бы немедленно убили. Как он жил в ее покоях, какие видел там украшения, драгоценности и оружие, собиравшиеся много сотен лет. Описывал шелка, мебель и картины.

— Считается, что только самые драгоценные вещи достойны украшать жизнь верховной священнослужительницы.

— До тех пор пока ее не убьют, — перебила его Клер. — А как они ее убивают, отрубают голову? Надеюсь, они придумали быстрый и безболезненный способ убийства женщины, которой поклоняются целых пять лет? Мне страшна сама мысль о мучительной смерти.

— Не следует судить о том, чего не понимаешь, — отрезал, стиснув зубы, Тревельян и продолжил рассказ о своем путешествии.

На рассвете они остановились у гостиницы и плотно позавтракали. Клер зевала.

— Почему бы вам не остаться здесь и не отдохнуть, а я тем временем отправлюсь в город и найду Ниссу, — предложил Тревельян.

Клер лишь улыбнулась в ответ, но эта улыбка не оставляла ни малейшего сомнения в том, что именно она собирается делать.

Тревельян вздохнул.

— Ну ладно, тогда поторопитесь. Нам предстоит долгий путь.

Глава 19

Следующие несколько часов Тревельян рассказывал ей разные истории. Он говорил об Африке и Китае, о местах, куда хотел бы поехать. Только один раз она рассердилась: когда он описывал свое посещение африканской деревни. Вождь тамошнего племени возымел желание узнать, какой ребенок получится от союза черной женщины и белого мужчины. И вот он собрал двадцать пять молодых женщин и попросил капитана Бейкера оплодотворить их.

— И что же вы сделали?

— То единственное, что было возможно в тех обстоятельствах.

Клер улыбнулась.

— То есть вы сказали «нет»? Глаза Тревельяна сверкнули.

— На следующее утро мы покидали деревню на час позже.

Прошло несколько минут, прежде чем Клер поняла, что он имел в виду. От открыла было рот, чтобы задать е множество вопросов, но заставила себя промолчать.

В три часа дня они остановились у следующей гостиницы, Тревельян попросил две комнаты.

— Мы недалеко от города и дома, где живет Пауэлл. Поспим до полуночи.

Клер отказывалась лечь спать, пока он не поклялся, что разбудит ее и не оставит одну в гостинице, когда пойдет в дом Пауэлла. Получив это обещание, Клер ушла. Она так устала, что едва могла раздеться и натянуть ночную рубашку. На то, чтобы снять покрывало, сил у нее уже не хватило. Она легла поперек кровати и провалилась в сон.

Когда девушка проснулась, на улице было темно, но в комнате горел яркий свет. Она потерла глаза и огляделась. На стуле, у дальней стены, сидел Тревельян с альбомом для рисования в руках. С крюка на потолке свисал обруч от ее турнюра.

Клер яростно терла глаза, чтобы наконец проснуться. Тревельян рисовал обруч.

— Хорошо поспали?

— Что вы делаете?! — Клер вскочила с кровати и сдернула обруч с крюка.

— Довольно интересная штука. В Африке некоторые племена носят нечто подобное, только сплетенное из травы. Выглядит, как корзина. В общем, их можно использовать, чтобы носить тяжести, воду, например. Но я никак не пойму, какое практическое применение может иметь ваш обруч.