К концу второй недели Клер почувствовала, что сходит с ума. Ей казалось, что еще немного — и она начнет бегать по дому, кричать и рвать на себе волосы. Она начала понимать, почему многие его обитатели были такими чудаковатыми. Однажды вечером, глядя на двух старых дам, прятавших столовое серебро в рукава, Клер подумала, а не испытать ли ей сладость кражи. Она схватила вилку и попыталась спрятать ее. В этот момент она поймала на себе удивленный взгляд дворецкого и немедленно положила ее обратно на стол.

На следующее утро Клер обратилась к Гарри.

— Я должна что-то делать.

— Вы можете делать все, что пожелаете, — ответил он, натягивая перчатки для верховой езды.

— Можно мне поехать с вами? — Уже несколько дней девушка виделась с Гарри только за столом, но не разговаривала с ним. Каждый день он отправлялся на охоту с ее отцом и гостями, приехавшими из Лондона.

Гарри нахмурился, но тут же улыбнулся. Он не считал, что женщины могут принимать участие в охоте, находя их слишком нервными.

— Конечно, можно. Только вы должны будете соблюдать правила.

Клер кивнула. Она готова была согласиться на все, лишь бы вырваться из душной атмосферы этого дома. Она пообещала, что не помешает охотникам.

Однако, оказавшись в седле, бок о бок с Гарри, она поспешила выговориться.

— Гарри, — тихо обратилась она к жениху, так, чтобы не услышали остальные охотники, — я жажду узнать, как ваша мать восприняла известие о замужестве Леатрис. Никто ни словом не обмолвился об этом в доме, даже шепотом. — Клер лукавила: она не только слышала тихие пересуды обитателей имения, но и ловила себя на желании спрятаться, подобно Отродью, за портьерой и подслушивать.

Гарри удивился.

— Мама пожелала Леа счастья. Она сказала, что если бы знала, как сильно Леа хотела выйти замуж, то устроила бы подобающую церемонию. Но Леа опозорила себя, и мама не собирается выделять ей приданое.

Клер отвернулась. Герцогиня осталась верна себе. Интересно, будет ли Леатрис и ее мужу на что жить…

— Вы знаете священника, который совершил церемонию бракосочетания? — спросил Гарри.

— Почему вы спрашиваете? — Клер постаралась скрыть волнение.

— Мама спрашивала. Мне кажется, она собирается выяснить это, — Гарри улыбнулся. — Ей не очень понравилось, как все вышло. Думаю, мама считает, что ей удалось бы отговорить Леа, если бы внезапно не появился священник и не поженил их.

Клер вымученно улыбнулась и отвела глаза. Теперь она знала, что ее первое впечатление о герцогине было, к несчастью, совершенно правильным. Эта ужасная старуха хотела, чтобы Леатрис продолжала служить ей, она ни за что не отпустила бы ее на свободу.

Следующая мысль Клер была о Тревельяне. Что сделала бы герцогиня, узнай она, что церемонию бракосочетания а вершил Велли? Клер видела мать Гарри всего один раз, но хорошо поняла, что эта женщина не из тех, кто легко прощает. Она просто взбесилась бы, если бы узнала, что старший сын яда и живет в доме, да еще осмелился посягнуть на ту, которую она считала своей рабыней.

Боже, ведь старуха может узнать, что она замешана в этом деле с Леатрис!

— Клер, — позвал Гарри. — Вы хорошо себя чувствуете? Вы побледнели. Может быть, вернетесь домой?

— Нет, благодарю вас, все в порядке, — пробормотала она и улыбнулась. Больше всего ей не хотелось возвращаться в дом.

Восемь часов спустя она с тоской думала о тишине и покое старого дома. Гарри привел ее в маленький шалаш и велел сидеть тихо. Сидеть было не на чем, а ей пришлось опуститься на сырую землю. Гарри и его слуга, заряжавший ружья, стояли у выхода и целый день стреляли птиц.

Пошел дождь, не очень сильный, но назойливый, крыша и стены шалаша протекали, и скоро Клер промокла насквозь.

Гарри спросил, не хочет ли она вернуться, и Клер заверила его, что ей здесь нравится, дождик мало ее волнует. Она знала, что, если в первый же раз проявит слабость, Гарри никогда больше не позволит ей сопровождать его на охоту.

В час дня слуга подал им холодный завтрак, и Гарри продолжил стрельбу. Он был в твидовом костюме и тоже совершенно вымок. Однако он не обращал никакого внимания на это неудобство. Клер вспомнила, как герцогиня сетовала на его слабое здоровье, но сегодня Гарри выглядел более чем крепким.

Клер сидела в углу на мокрой земле. Гремели выстрелы, и ей казалось, что еще немного — и она оглохнет навсегда! Девушка чихнула, и Гарри метнул на нее гневный взгляд

— Клер, если не можете сидеть тихо, вам придется уйти, шум распугивает птиц.

— Но ведь их не отпугивает даже ружейная канонада! — удивилась она вслух

Гарри обменялся со слугой красноречивым взглядом, ясно свидетельствовавшим, что они думают о женщинах на охоте.

Опускались сумерки, когда Гарри сказал, что пора возвращаться. Клер готова была прослезиться от радости. Она так продрогла, что едва стояла на ногах, промокшее шерстяное платье весило не меньше пятидесяти фунтов. К тому же от нее пахло, как от мокрой собаки.

— Не думаю, что вам понравилось, — сказал Гарри. — Дамам никогда…

— Я прекрасно провела время, — возразила Клер, стараясь не шмыгать носом и не чихнуть. — Это было так ново и интересно!

Гарри обнял ее за плечи и по-товарищески прижал к себе.

— Некоторые молодые англичанки любят охоту, но я никогда не встречал американку, которая увлекалась бы стрельбой. Мне понравилось, что вы были сегодня с нами. Вы хороший товарищ. Завтра мы едем на север, за куропатками, а через несколько недель пойдем на оленя. Но вы должны научиться сидеть совсем тихо, не так, как сегодня. — Он вновь обнял ее. — Клер, я думаю, мы будем прекрасной парой. Я всегда мечтал о женщине, которая охотилась бы со мной. Сознаюсь, меня несколько беспокоило ваше увлечение книгами, но сегодня я понял, что мои опасения напрасны. Когда мы поженимся, сможем проводить вместе целые дни, как сегодня.

Она чихнула, и он потрепал ее по плечу.

— Поехали домой, вам нужно переодеться. А завтра — в поход за куропатками.

Внезапно лицо Гарри озарила счастливая улыбка, он положил руки на плечи Клер и повернул ее к себе.

— У меня появилась прекрасная идея. Я сделаю вам свадебный подарок — пару охотничьих ружей. С серебряной гравировкой. Сегодня же напишу в Лондон, чтобы прислали человека, который подберет вам оружие по росту. — Он удовлетворенно улыбнулся. — Я с нетерпением жду нашей свадьбы.

Клер постаралась улыбнуться в ответ, хотя зубы у нее стучали от холода.

— Вперед, — сказал Гарри. — Я прикажу подать вам горячего крепкого чая.

Клер с тоской вспоминала о маленьком уютном домике Мактаврита и его крепком виски.

— Да, — ответила она. — Чай — это именно то, что мне нужно.

Через полчаса Клер была уже у себя в комнате и слушала причитания мисс Роджерс по поводу промокшего платья.

— Надеюсь, вы не думаете, что я смогу привести в порядок это! — сказала маленькая седая женщина, нюхая амазонку и укоряюще глядя на Клер. — Она, конечно, превосходного качества и французского покроя, но теперь безнадежно испорчена. Да уж, мы, англичане, и даже шотландцы не привыкли сорить деньгами, как вы, американцы.

Я слышала, вы можете позволить себе выбросить хорошее платье, надев его всего один раз. У меня свои обязанности, и я не имею права критиковать господ. Однако не могу себе представить, чтобы жительница страны, еще недавно населенной дикарями, была чем-нибудь лучше англичанки Впрочем, кто я такая, чтобы иметь собственное мнение? Я ведь только…

— Мисс Роджерс! — процедила Клер сквозь зубы, — извольте сказать, чтобы мне принесли сюда ванну с горячей водой!

— В это время дня?

— Да, именно сейчас! Мисс Роджерс фыркнула.

— Я уверена, что для таких дам, как вы, лишняя работа слуг ничего не значит. Мы ведь для вас — пустое место…

— Идите, — приказала Клер, пытаясь замерзшими руками расстегнуть пуговицы.

В дверь постучали, и вошел дворецкий с серебряным подносом, на котором стоял чайник, прикрытый полотенцем.