Один из известных афонских духовников, архим. Макарий (Сушкин) при основании Ново-Афонского монастыря близ Сухуми (конец XIX века) дал следующее напутствие его строителю иером. Иерону: «В нынешнее время монахи слабы. Диавол и так имеет много поводов, чтобы выгнать монаха из монастыря. Поэтому нужно как можно более облегчить жизнь братии. Пища должна быть достаточной. В скоромные дни – молочная и рыба. Заведи при обители сады и теплицы, чтобы круглый год на трапезе были фрукты и овощи. Для отдыха братии в свободные от богослужений и послушаний часы нужно устроить цветники и аллеи. Аллеи пусть будут посажены вдоль побережья моря, чтобы холодный ветер не задувал. Нужно сделать все возможное, чтобы братия не уходила из обители» («Мои дневники» архиеп. Никон (Рождественский)).
Последний настоятель Зосимовой пустыни, известный подвижник игумен Герман, когда разговор зашел о монастырской трапезе, сказал, что братию нужно кормить сытно и разнообразно, так как она труждается. Когда один известный современный духовник, постриженик Псково-Печерского монастыря, много лет проведший на Афоне, был назначен настоятелем строящейся обители, он обратился к схиархим. Иоанну (Крестьянкину) с вопросом, сколько установить трапез: две или три? К его величайшему удивлению, о. Иоанн ответил: «Четыре».– «Батюшка, Вы шутите?» – «Нет, не шучу».– «Благословите хотя бы три!» – «Я же сказал тебе: четыре»,– ответил о. Иоанн.
Обязанность настоятеля – накормить братию, а поститься – дело самой братии. Величайшая ошибка – налагать на современных, физически слабых иноков соблюдение строгих уставных постов. Святитель Игнатий Брянчанинов считал, что подвиг монашества вообще не дан нашему времени.. Поэтому мы, современные монахи, к сожалению, можем только смутно догадываться о том, что такое монашество.
«Монашество – великая Божия тайна» (свт. Игнатий). В древности монастыри устраивались Святым Духом через Его светильников – духоносных подвижников и старцев. Примером могут служить Тавенские монастыри преп. Пахомия Великого, основоположника общежительного монашества, монастыри преп. Венедикта Нурсийского, Великая Лавра преп. Афанасия Афонского, обители в Иверии, основанные учениками преп. Давида Гареджийского. В России таковыми явились Киево-Печерская и Троице-Сергиева Лавры, монастыри, основанные учениками преп. Сергия Радонежского, Соловецкий, Валаамский, Кирилло-Белоезерский монастыри, Саровская и Глинская пустыни, Пафнутиев-Боровский и Иосифо-Волоцкий монастыри, Тихонова пустынь и многие, многие другие. Их основатели в большинстве случаев вовсе не думали об устройстве обители. Они селились в пустыне с единственной целью – оплакать свои грехи. Но Божия благодать собирала к ним учеников, которые просили старца взять на себя труд управления обителью.
Основателем монастыря должен быть монах, который сам провел не один год в монашестве. Монах настоящий, знающий иноческую жизнь не по книгам и лекциям в семинарии. Сейчас же порой через год после Крещения принимают монашеский постриг и вскоре назначаются настоятелями. На то, чтобы человек основал обитель должно быть Божие благословение. Не может человек на себя ничего принимать, если не будет дано ему свыше (Ин. 3; 27). Администраторы поэтому должны устанавливать и поддерживать такие порядки, чтобы управлял монастырем Бог, вести себя так, чтобы дать в обители место Богу.
Для полноценной духовной жизни необходимо духовное общение. Церковь – это не отдельные личности, а общность, монастырь – «одна семья» (преп. Варсонофий Великий). Только в том случае будет монастырь, если будет единодушие, единомыслие между братиями. А это возможно, когда будет человек, вокруг которого они бы собрались. Вряд ли для создания такой духовной семьи достаточно только воли администратора.
Обычно принято считать, что чем больше человека «смиряют», тем он становится смиреннее. Но нельзя не отметить, что в гораздо большей степени стяжать смирение помогает пример истинно смиренного и кроткого человека. Милость Божия, если кто-то имеет перед собой пример жизни такого человека. Сугубая милость – если предоставляется возможность вступить в духовные отношения через послушание человеку смиренному. Это гораздо более назидательно, душеполезно и спасительно, чем пример хамства и грубости, особенно со стороны лиц начальствующих. С преподобным преподобен будеши, а со строптивым развратишися (Пс. 17; 26, 27).
Настоятель обители должен душу свою полагать за братию, быть не отцом, а матерью для нее. «Братия у меня, Божиею милостью, крайне смирная; а я стараюсь с ними быть как можно милосерднее и помнить оное Евангельское слово: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему послужили, но чтобы послужить (Мф. 20; 28)»,– писал иером. Игнатий (Брянчанинов) из Лопотова монастыря. «Вы знаете,– пишет он позже из Сергиевой пустыни,– как я живу в монастыре: не как начальник, а как глава семейства». Обители, в которых настоятельствовал архимандрит (будущий епископ) Игнатий (Брянчанинов) были примером истинной духовной семьи. Об обстановке в Сергиевой пустыни жизнеописатели святителя свидетельствуют: «Двери кельи о. архимандрита были открыты, к нему входили свободно от престарелых монахов-священнослужителей до юных послушников, вследствие чего все братство стало составлять одну великую семью, управляемую одним отцом, связанную союзом согласия и духовного единения, одушевляемую и руководимую высоким учением отца-наставника». «Архимандрит Игнатий соединял в себе и мудрость духовную, и внешнюю власть, а потому жительство под его руководством и в его обители было драгоценным приобретением для искавших монашествовать разумно»..
Так, собственно, и было в древних монастырях и до них – в первых христианских общинах, хранителями духа которых и явились монастыри. Все было едино: единая душа, единое сердце, все были вместе. Образцом самой первой христианской общины были апостолы Христовы с их Божественным Учителем во главе.
Для того, чтобы в обители была возможна монашеская жизнь во всей полноте, необходимо три условия: духоносный старец-руководитель; игумен, воспитанный в святоотеческих традициях, сам прошедший школу послушания и глубоко понимающий творения Святых Отцов; и чтобы при том епархией управлял бы близкий им по духу архипастырь, понимающий нужды современного монашества.
Примером такого монастыря может служить Оптина пустынь при старцах. Настоятелем монастыря был преп. Моисей, настоятелем скита – преп. Антоний, старцами являлись преподобные Лев и Макарий, позднее – Амвросий и другие. Епархией управляли митрополит Филарет (Амфитеатров) (1819-1825 гг.), ныне прославленный как местночтимый святой Украинской Православной Церкви Московского Патриархата; затем – Преосвященный Григорий (Постников) (1825-1828), впоследствии митр. Санкт-Петербургский; позже – архиеп. Григорий (Митькевич) (1851-1881 гг.), замечательный архипастырь-подвижник.. При этих архиереях Оптина пустынь расцвела, окрепла и получила известность. В ней воспиталась духоносная братия, так что впоследствии враги старчества уже ничем не могли повредить обители, хотя и пытались это сделать. Если не хватает одного из вышеперечисленных условий для нормальной духовной жизни в монастыре, братия будет неизбежно испытывать скорби.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что при отсутствии духоносных старцев-руководителей духовная жизнь в монастыре возможна, если в нем сохраняются святоотеческие заветы. Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них (Мф. 18; 20). Также, где собраны двое или трое иноков, почитающих писания Святых Отцов, старающихся исполнить отеческие заветы, там духом пребывают и Святые Отцы, там пребывает дух Святых Отцов. Даже если нет духоносных руководителей, монашеская жизнь в таком обществе возможна. Но уже во времена свт. Игнатия такие монастыри были крайне редки:
«Вы не найдете в нынешнее время ни одной обители в собственном смысле слова, ибо правила Святых Отцов поражены, разъединены светскими указами; остались по местам монахи: они-то должны своим общением, святым и непорочным, восстановить монашество, для которого, когда угодно будет Богу, найдутся и обители»,– говорил свт. Игнатий.