12. ТРЕТЬЯ ФАЗА БИТВЫ ЗА АТЛАНТИКУ (Январь — июль 1942 года)

Боевые действия в американских водах В беседе с Гитлером 17 сентября 1941 года, во время которой он еще раз приказал избегать каких бы то ни было инцидентов с США, был затронут вопрос об обстановке, какая могла сложиться для подводной войны в случае конфликта с Соединенными Штатами. Учитывая возможность такого конфликта, я просил разрешения заблаговременно обучать экипажи подводных лодок, чтобы уже с началом войны подводные лодки могли находиться у американских берегов. Только при этом условии можно было бы рассчитывать на полное использование преимуществ «операции Паукеншлаг», цель которой состояла в нанесении неожиданного удара по району, имеющему слабую оборону. Но все произошло иначе. Германское командование было буквально ошеломлено нападением Японии на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года. К этому времени, следовательно, ни одна подводная лодка не находилась в американских водах. Только 9 декабря 1941 года штаб руководства войной на море сообщил командованию подводных сил, что Гитлер снял все ограничения, касающиеся кораблей Соединенных Штатов и панамериканской «зоны безопасности». В тот же день командование подводных сил попросило у штаба руководства войной на море разрешения выделить 12 подводных лодок для боевых действий у американского побережья. Планируя действия этих подводных лодок у берегов США, командование подводных сил возлагало на них большие надежды. До сего времени война еще не затронула американских вод. Торговые суда плавали там в одиночку. И в канадские порты, в первую очередь в Галифакс и Сидней, где группировались ходившие в Англию конвои, транспорты также следовали по одному. Правда, учитывая взаимодействие и обмен опытом между американскими и английскими флотами, следовало ожидать, что в прибрежных водах Соединенных Штатов, противолодочная оборона как-то организована. Но, по-видимому, она была слабой и потому не заслуживала высокой оценки. Во всяком случае мы надеялись здесь найти по меньшей мере такие же условия, с какими год-два назад встретились в английских водах. Эти вначале благоприятные условия в дальнейшем, естественно, должны были ухудшиться. После появления наших лодок в Западной Атлантике там несомненно усилили бы противолодочную оборону, а одиночные суда стали бы сводиться в конвой. Поэтому задача состояла в том, чтобы «как можно скорее и интенсивнее использовать благоприятные условия, прежде чем наступит ожидаемое изменение обстановки» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 9 декабря 1941 года и 11 января 1942 года). Снятие ограничений, касавшихся действий немецких лодок в американских водах, создало еще одно оперативное преимущество для ведения подводной войны. На обширных морских пространствах, где намечалось использование лодок, имелось большое число узловых пунктов морского судоходства, в которых лодкам предстояло действовать впервые. К тому же предусматривалось неожиданное для противника перенацеливание атак с одного узлового пункта на другой. Поскольку США не могли одновременно защищать все эти пункты одинаково эффективно, они вынуждены были плестись за нами как нападающими, которые удерживали инициативу в своих руках. Именно таким путем можно было достигнуть действительного распыления и отвлечения сил и средств противника. Принцип ведения боевых действий в американских водах был прежний. Основная задача состояла в том, чтобы потопить как можно больше судов с минимальными потерями подводных лодок. Это означало, что результат действий каждой подводной лодки в течение дня, проведенного в море, по возможности, должен быть максимальным. Следовательно, направлять подводные лодки в отдаленные морские районы на узловые пункты судоходства разрешалось лишь в тех случаях, когда, несмотря на продолжительный переход туда и обратно, подводную лодку там ждал более значительный успех, чем в близлежащих районах. В этой связи для командования подводных сил было очень важно точно и своевременно узнавать об интенсивности судоходства противника в различных районах и о слабых участках обороны. Наступательные удары не могли наноситься в пустоту. Высоких результатов, которые окупали продолжительные переходы, командование подводных сил ждало именно в девственных районах американских вод. Как же обстояли дела с подводными лодками, предназначавшимися для действий в американских водах ? В «Журнале боевых действий штаба подводных сил» имеется запись от 1 января 1942 года, в которой приведены точные сведения о подводных лодках. К этому времени общее число немецких боевых подводных лодок достигало 91 единицы. Из этого числа 23 подводные лодки — «самая результативная часть подводных сил» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 19 декабря 1941 года), — находились на Средиземном море; три лодки по приказу штаба руководства войной на море должны были направиться также на Средиземное море; шесть лодок находились западнее Гибралтара и четыре предназначались для действий у берегов Норвегии. 60 процентов от оставшихся 55 подводных лодок, которые должны были действовать против торгового судоходства, задерживались в ремонте из-за нехватки рабочей силы на судоверфях. Только 22 подводные лодки находились в море, причем приблизительно половина их находилась на переходе: одни шли на задание, другие возвращались в базы. Таким образом, из числа лодок, предназначенных для атаки торговых судов, лишь 10-12 подводных лодок, или около 12 процентов от боевых подводных лодок, имевшихся в наличии к началу 1942 года, то есть после двух лет и трех месяцев войны, можно было использовать одновременно для выполнения нашей главной задачи на море — действий против торгового судоходства. Роскилл, упоминая о большом уроне, который нанесли судоходству немецкие подводные лодки у американского побережья, пишет: «Говоря о тех опустошениях, которые были произведены в первые дни 1942 года у американского побережья, приходится констатировать поразительный факт: здесь никогда не действовало одновременно более 12 подводных лодок» (Roskill S.W., Vol. II, p.96). На первых норах мы не имели здесь даже этого числа подводных лодок. Мое предложение от 9 декабря 1941 года как можно скорее направить к американскому побережью 12 подводных лодок штаб руководства войной на море отклонил. Стремясь получить для ведения боевых действий в американских водах наибольшее число лодок, а именно 12, я попросил выделить для этой цели еще шесть больших лодок ХI серии (740 тонн), которые по приказу штаба руководства войной на море находились западнее Гибралтара, тем более что они были «мало приспособлены для использования на Средиземном море н в районе Гибралтара. Их легче обнаружить, чем лодки VII серии. Они сложнее по конструкции и больше подвержены атакам глубинными бомбами из-за трудности управления ими на глубине. Поэтому главное их преимущество — более значительный запас топлива — не могло проявиться в должной степени ни на Средиземном море, ни в районе Гибралтара». («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 11 декабря 1941 года). Я заметил также, что рассчитывать на успех этих лодок у Гибралтара трудно, в то время как у берегов США их можно использовать довольно эффективно. Но добиться чего-то мне так и не удалось. Штаб руководства войной на море считал недопустимым уменьшить число боевых подводных лодок на Средиземном море. Подводные лодки, занимавшие пассивные позиции западнее Гибралтара, так и не были переданы в мое распоряжение. Для нанесения первого удара у американского побережья я получил только шесть лодок. Пять из них с 16 но 25 декабря 1941 года стояли в портах Бискайского залива, готовые к выходу в море. Таким образом, первый удар в «операции Паукеншлаг» нам пришлось нанести этими пятью подводными лодками. Расстояния от побережья Бискайского залива до наиболее выгодных пунктов ударов по судоходству в американских водах составляли: Сидней — 2200 морских миль Галифакс — 2400 морских миль Нью-Йорк — 3000 морских миль Тринидад — 3800 морских миль Ки-Вест — 4000 морских миль Аруба — 4000 морских миль Большие подводные лодки IХ серии, достигнув этих пунктов, имели еще значительный запас топлива, которого хватало примерно на три недели ведения боевых действий. Командование подводных сил рассчитывало на одиночное плавание судов в этих районах, поэтому подводные лодки предполагалось рассредоточить на значительном пространстве американских вод. Район рассредоточения не должен был быть слишком малым, ибо в случае смены маршрутов или прекращения здесь судоходства вообще большое число подводных лодок могло одновременно оказаться на невыгодных позициях. В то же время нельзя было делать этот район и чересчур большим: выделенные подводные лодки не смогли бы эффективно контролировать столь обширное пространство. Первоначально «операцию Паукеншлаг» мы хотели ограничить определенными пунктами, чтобы из нашего появления в них противник не сделал вывода, что мы вскоре можем появиться и в других районах с интенсивным судоходством. Поэтому первые пять лодок, направленные к берегам США, получили задание действовать между рекой Святого Лаврентия и мысом Хаттерас. В целях обеспечения внезапности действий этим подводным лодкам переход от Большой Ньюфаундлендской банки к восточному побережью Соединенных Штатов приказали совершить скрытно. Во время этого перехода им разрешалось атаковать лишь крупные цели, то есть суда свыше 10 000 рег.-бр. тонн. Кроме того, я оставил за собой право назначить время нанесения удара по судоходству у американского побережья всеми пятью лодками одновременно. Так как нанесение первого удара следовало сообразовать с погодой и зависящей от нее скоростью хода направляющихся на запад подводных лодок, время начала атаки лучше всего было сообщить по радио. Получив необходимые указания, первые пять лодок вышли в Атлантику в конце декабря 1941 года. Тем временем были приняты определенные меры с целью получить остальные подводные лодки, необходимые для ведения боевых действий у берегов Америки. Я снова обратился к командованию с предложениями, которые касались подводных лодок, действовавших на Средиземном море и в районе Гибралтара. В документе говорилось: «1. Согласно приказу штаба руководства войной на море № 2024 в восточной части Средиземного моря должны находиться одновременно готовые к действиям 10 подводных лодок и, кроме того, в западной и восточной частях Гибралтарского пролива — 15 подводных лодок (примерно в равном количестве). Для выполнения приказа необходимо направить на Средиземное море около 34 подводных лодок. 2. В настоящее время на Средиземном море находятся 23 подводные лодки. Поэтому следует направить туда дополнительно 11 лодок. Это количество превышает число лодок, указанное командующим подводными силами в секретном документе № 763, так как за данный промежуток времени имелись потери, и штаб руководства войной на море приказывал эти потери восполнить. 3. С момента потопления „Арк-Ройяла“ и до настоящего времени при прохождении через Гибралтарский пролив потери составляли 33 процента. Из 24 подводных лодок, направленных на Средиземное море после потопления „Арк-Ройяла“, четыре лодки погибли в Гибралтарском проливе и четыре возвратились в базу из-за повреждений, полученных в результате атаки бомбами. На Средиземное море прорвались только 16 лодок. Таким образом, требование направить на Средиземное море дополнительно 11 подводных лодок вызывает необходимость подготовить 17 подводных лодок, учитывая, что при прохождении через Гибралтарский пролив возможна гибель пяти — шести подводных лодок. 4. Точно так же требование, чтобы в западной части Гибралтарского пролива одновременно находилось семь подводных лодок, заставляет подготовить для выполнения этого задания примерно 10 лодок, так как в период новолуния в этом сильно охраняемом районе придется считаться с такими же потерями. 5. Поэтому необходимо взвесить, оправдываются ли такие потери с военной точки зрения и соображениями возможности успешных действий подводных лодок. а) До сих пор подводные лодки, действовавшие на Средиземном море, оказывали помощь военным операциям в Африке. В случае если удастся уничтожить крупный корабль противника, значительно повысится безопасность собственных морских перевозок в Африку. Противолодочная оборона в этом районе пока еще слабая, но вместе с тем заметно усиливаются перевозки морем, которые ведет противник. Поэтому решение увеличить число подводных лодок, действующих на Средиземном море, следует признать правильным. Подводные лодки уже имели успехи, и потери их пока невелики. б) В районах западнее и восточнее Гибралтара — сильная оборона противника. Самолеты патрулируют и ночью при всех фазах луны. При встречах с военными транспортами и действиях против других объектов, на что рассчитывает штаб руководства войной на море и для чего, собственно, сосредоточиваются подводные лодки в районе Гибралтара, несомненно, придется иметь дело с чрезвычайно сильной обороной. Перспективы на успех поэтому малообнадеживающие. Добиться успеха очень трудно, он будет связан с большими потерями. 6. Командующий подводными силами поэтому считает, что решение ввести в действие одновременно 15 подводных лодок в районе Гибралтара экономически не оправдано. Командующий полагает, что целесообразно ограничиться направлением в районы восточнее и западнее Гибралтарского пролива примерно двух-трех подводных лодок для разведки н ведения в проливе в случае необходимости наступательных действии. 7. Исходя из этого, командующий подводными силами предлагает: а) выслать на Средиземное море дополнительно две-три подводные лодки и на этом пока закончить увеличение числа лодок на Средиземном море; на возвращение в ближайшее время этих лодок в Атлантику командующий подводными силами не рассчитывает; б) в район западнее Гибралтара направить одновременно только три подводные лодки. 8. Принятие указанного в пункте 7 предложения, помимо всего прочего, будет благоприятствовать возобновлению подводной войны в Атлантике. Это обстоятельство, по мнению командующего, еще более убеждает в том, что не следует сковывать силы подводного флота в районе Гибралтара: это неэкономично. Не следует посылать в Средиземное море больше лодок, чем это необходимо, иначе нельзя будет рассчитывать на отправку дополнительных лодок в Атлантику. 9. Просьба принять соответствующее решение, чтобы командующий подводными силами имел возможность распоряжаться подводными лодками, которые могут в настоящее время войти в строй» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 11 и 23 декабря 1941 года). В ответ на это предложение 24 декабря 1941 года штаб руководства войной на море разрешил при необходимости использовать подводные лодки, находившиеся западнее Гибралтара, в районе Азорских островов. 2 января 1942 года это решение было изложено в совершенно секретном документе № 2220. В нем указывалось: «1. Дополнительно направить на Средиземное море две-три подводные лодки. Впредь до особого распоряжения на Средиземное море лодок не направлять. 2. Основные усилия на Средиземном море сосредоточить в его восточной части. В западной части оставить только две — три лодки. 3. Западнее Гибралтара постоянно иметь три подводные лодки. В случае необходимости разрешается перебросить их к Азорским островам». 2 января 1942 года в моем «Журнале боевых действий» появилась такая запись: «Итак, согласно этому решению подводные лодки на Средиземное море впредь направляться не будут. В то же время предусматривается возобновление боевых действий в Атлантике, которые в основном были прекращены два месяца, а практически — шесть месяцев назад». Командование подводных сил снова могло комбинировать. Самые опытные подводники находились на Средиземном море, поэтому борьбу против торгового судоходства в Атлантике приходилось возобновлять с помощью подводных лодок, впервые выходивших на задание. В середине января на верфях Бискайского залива к выходу в море была подготовлена вторая группа из четырех больших подводных лодок. Так как первые пять подводных лодок уже находились на переходе к восточному побережью США, эту вторую группу мы хотели использовать для нанесения неожиданного удара в другом районе Западной Атлантики с интенсивным судоходством: в районе островов Аруба — Кюрасао — Тринидад. Насколько могло судить командование подводных сил, остров Тринидад был основным пунктом, где сходились коммуникации, ведущие с юга. Острова Аруба и Кюрасао являлись основными пунктами добычи нефти, и здесь можно было рассчитывать на встречу с танкерами («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 8 и 11 января 1942 года). До накопления определенного опыта в использовании лодок в избранных нами первых двух операционных районах у берегов Америки мы намеревались впредь посылать в каждый из районов вновь построенные большие подводные лодки примерно в равных количествах. В связи с тем что с 9 декабря 1941 года снимался запрет на действия лодок в американских водах, мы проверили возможность использовать в этих отдаленных районах средние подводные лодки серии VIIc (517 тонн). Расчеты показали, что и средние подводные лодки могут достигать районов у берегов Новой Шотландии, где проходят морские сообщения, имея запас топлива, позволяющий находиться там длительное время и при необходимости действовать на большой скорости. Однако для использования средних подводных лодок южнее и западнее Новой Шотландии автономность лодок казалась недостаточной. Поэтому мы не предполагали направлять их в более удаленные районы. В марте-апреле 1942 года рассчитывать на первую подводную лодку-танкер еще не приходилось. 29 января 1942 года штаб руководства войной на море разрешил направить в Атлантику подводные лодки VIIc серии, которые первоначально предназначались для переброски на Средиземное море. К этому времени семь подводных лодок этой серии находились в районе Азорских островов и Гибралтара или на пути туда. Эти лодки были переразвернуты в район Новая Шотландия-Ньюфаундленд. Так были распределены имевшиеся в наличии силы. Одновременно командование военно-морских сил делало все возможное, чтобы прекратить призыв в армию рабочих судоверфей, занятых постройкой и ремонтом подводных лодок, и тем самым подготовить к выходу в море большее число подводных кораблей. 9 января 1942 года командованию подводных сил стало ясно, что первые пять больших подводных лодок 13 января достигнут восточного побережья США. На этот день и был назначен внезапный удар силами подводных лодок. Он увенчался полным успехом. Подводные лодки установили, что судоходство здесь проходит без помех, в обстановке, аналогичной мирному времени. Побережье не затемнено, города залиты светом, маяки и буи горели, но, как показалось, с умеренной силой. Суда ходили обычными курсами с зажженными ходовыми огнями. Со времени объявления войны прошло пять недель, однако казалось, что для предотвращения нападения подводных лодок были приняты весьма незначительные меры. Противолодочная оборона здесь была довольно слабой. Эскадренные миноносцы совершали в этом районе переходы с такой регулярностью, что подводные лодки могли составить точный график их движения и действовать в отсутствии эскадренных миноносцев в полной безопасности. Подводные лодки подвергались также атакам глубинными бомбами, которые сбрасывали американские сторожевые корабли, но эти атаки не были достаточно настойчивыми и быстро прекращались, хотя нередко в этих сравнительно мелководных районах появлялась возможность потопления лодок. Самолеты, выделенные для борьбы с подводными лодками, действовали также нерешительно. Транспорты беспрепятственно использовали здесь радиосвязь, часто передавали в эфир данные о своем месте. В итоге подводные лодки получали ценные сведения о переходах транспортов. Капитаны судов явно не знали, как действовать, и уж никак не рассчитывали на ночные атаки подводных лодок. Подводные же лодки действовали здесь следующим образом. Днем они ложились на грунт на глубине от 50 до 150 метров, в нескольких милях от линии судоходства. С наступлением вечерних сумерек лодки поднимались с грунта и под водой шли к побережью. С наступлением темноты они всплывали для проведения ночных атак в надводном положении. Начало «операции Паукеншлаг» было удачным. Подводная лодка «U-123» донесла о потоплении восьми судов, среди которых было три танкера общим тоннажем 53 360 рег.-бр. тонн; «U-66» — о потоплении пяти судов, среди них один транспорт для перевозки руды и два танкера общим тоннажем 50 000 рег.-бр. тонн. Жертвой подводной лодки «U-130» стали три танкера и транспорт общим тоннажем 30 748 рег.-бр. тонн. Результаты действий двух других лодок были примерно такими же высокими. Возможности для нанесения первого удара были колоссальными. Об этом говорит запись, сделанная командиром «U-123» в «Журнале боевых действий»: «Какая жалость, что ночью, когда я находился вблизи Нью-Йорка, кроме меня не было еще двух больших подводных минных заградителей, которые смогли бы забросать все пространство минами, и что сегодня ночью тут не было 10-20 лодок. Успех был бы обеспечен всем. Я насчитал приблизительно 20 судов, часть из них — с включенными огнями. Были здесь и суденышки. Все тесно прижимались к берегу». В «Журнале боевых действий» командующего подводными силами в этот период появилась такая запись: «Из донесений командиров становится ясным, что „операцию Паукеншлаг“ можно было бы провести намного успешнее, если бы в распоряжение командующего подводными силами было предоставлено не шесть, а двенадцать больших подводных лодок, которых мы и просили. Такая благоприятная обстановка, которая складывалась только раз в жизни, дала хорошие результаты, однако ее можно было бы использовать гораздо эффективнее» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 8 октября 1942 года). Прежде чем группа «Паукеншлаг» покинула район боевых действий у восточного побережья США, к Чесапикскому заливу прибыли большие подводные лодки: «U-106», «U-103» и «U-107». Эти подводные лодки были направлены сюда в середине января. В итоге мы добились, что в этом выгодном для действий против судоходства районе постоянно находились подводные лодки, хотя и в незначительном числе. Менее благоприятные условия в районе Новая Шотландия — Ньюфаундленд встретили средние подводные лодки. Погода была исключительно плохой. Туман, вьюга, бурное море и холод сильно затрудняли ведение боевых действий, нарушали устойчивую работу механизмов торпед и понижали результативность атак. Вот как описывает один из командиров условия атаки судна, которое его подводная лодка встретила в 15 милях к верстаку от мыса Бретон (Новая Шотландия): »…18.1.1942. 00.30. Новый маневр выхода вперед. Противник, по-видимому, заметил подводную лодку при выстреле и тотчас же перешел на средний ход, так как лодка, идя параллельно судну, приближается к нему очень медленно. Она идет против волны и забирает много воды. Верхняя палуба сильно обледенела, поэтому я решаю стрелять с большого расстояния… 01.19. Два выстрела из второго и четвертого аппаратов. Курсовой 80° правого борта, скорость 15 узлов, дистанция 1 500 метров; торпеды в цель не попали. Пароход, несмотря на сравнительно большую дистанцию и плохую видимость, заметил обледеневшую лодку и уклонился. Торпеды прошли мимо. Я уже хотел отвернуть вправо, чтобы попытаться использовать кормовые аппараты, как вдруг по траверзу, примерно в 300 метрах, показался эскадренный миноносец типа американского «Крейвна». На большой скорости он устремился к лодке. Я стремительно даю самый полный вперед — и эсминец проходит за кормой лодки примерно в десяти метрах. Срочное погружение ! В это время за кормой парохода появляется второй эсминец. Из-за обледенения выхлопных клапанов дизелей в лодку попадает около восьми тонн воды, она буквально падает на грунт. Я решаю пока лежать, хотя лодка неприятно ерзает на скалах, потом все останавливается. Эсминцы ничего не предпринимают. По-видимому, вследствие обледенения у них отказали сбрасыватели глубинных бомб. В 02.10 лодка поднимается с грунта, и мы уходим в подводном положении…» В таких условиях успехи действовавших здесь подводных лодок были скромнее. Но эти подводные лодки не представлялось возможным перебрасывать на юго-запад, в районы с хорошими погодными условиями, потому что из района Азорских островов их послали в американские воды и они, следовательно, израсходовали часть своего топливного запаса. Следующую группу средних подводных лодок, которая вышла из Бискайского залива с полным запасом топлива, направили в район южнее Галифакса (Новая Шотландия). Оттуда эта группа в последующие недели сумела пробраться до Нью-Йорка и мыса Хаттерас. При этом выяснилось, что дальность плавания средних подводных лодок фактически значительно больше предполагавшейся. В период, предшествовавший действиям лодок в американских водах, борьбу с конвоями вели подводные лодки именно этой серии, которым в ходе атак часто приходилось развивать большую скорость. При такой тактике действий, естественно, не могло быть и речи об экономном расходе топлива. Теперь же, чтобы эффективно использовать средние лодки в американских водах, особенно экономно расходовать топливо следовало на переходе через Атлантический океан. С этой целью инженеры-механики подводных лодок прибегали к частому маневру ходами и изменению режимов работы двигателей. Во время сильных штормов с запада лодки погружались. Под водой они едва ли шли быстрее, но зато экономили топливо. На средних подводных лодках прибегали и к другим методам, чтобы увеличить дальность плавания. На подводных лодках заполнялись топливом некоторые цистерны, предназначенные для питьевой воды и воды для стирки. Подводники отказывались от элементарных удобств, чтобы побольше взять в лодку провианта, запасных частей и материалов, которые требовались для повышения автономности лодок. Немецкие подводные лодки по сравнению с подводными лодками других стран имели гораздо худшую обитаемость, так как были построены по принципу максимального использования каждой тонны водоизмещения для повышения собственно боевых качеств лодки. На лодках отказывались от всего, что могло именоваться комфортом, все необходимое для ведения боевых действий загружалось до допустимых пределов. Койки в течение нескольких недель были заняты ящиками с провиантом. В забитых до отказа отсеках оставались лишь узкие проходы. Узнав об этих «мероприятиях», командование подводных сил позаботилось, чтобы они не вышли за пределы требований безопасности. Были отданы и соответствующие ограничивающие приказы. В конце концов было сделано все, чтобы средние подводные лодки могли действовать у восточного побережья Соединенных Штатов. Они прибывали туда с запасом топлива около 20 тонн, которого хватало для ведения здесь боевых действий в течение двух-трех недель при тогдашних благоприятных условиях. Средние подводные лодки добились здесь больших успехов. По английским данным, в январе 1942 года подводные лодки потопили в основном у американских берегов 62 судна общим тоннажем 327 357 рег.-бр. тонн (Roskill S.W., Vol. II, p.485). Следовало по возможности эффективнее использовать имевшиеся к началу 1942 года незначительные силы немецкого подводного флота в особенно благоприятном в то время районе Западной Атлантики. Поэтому 24 января 1942 года было отдано распоряжение немедленно отправить к побережью Западной Франции все построенные в Германии и полностью подготовленные к ведению боевых действий новые подводные лодки. Оттуда они должны были без задержки направиться в американские воды. Спустя несколько часов после отдачи этого распоряжения из штаба руководства войной на море был получен неожиданный приказ: направить восемь подводных лодок на линию Исландия —Фарерские острова — Шотландия. В соответствии с этим приказом в указанный район были переразвернуты подводные лодки, которые находились на переходе из Германии в порты Бискайского залива. Так вновь проявилось пренебрежительное отношение к давно уже ставшему необходимым усилению наступательного начала в подводной войне. Предпочтение отдали мерам оборонительного характера. 1 февраля 1942 года подводные лодки развернулись по операционным районам в Атлантике следующим образом. Семь подводных лодок патрулировали у берегов Норвегии, три находились западнее Гибралтара и только шесть вели активные наступательные действия у берегов Америки («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 1 февраля 1942 года). Следовательно, из 16 подводных лодок, находившихся в операционных районах Атлантического океана, 10 выполняли задачи обороны морских подступов к Норвегии н Гибралтару н только шесть использовались для действий против торгового тоннажа противника. Почему же подводные лодки привлекли к обороне морских подступов к Норвегии —этому новому для них виду использования ? 22 января 1942 года в штаб-квартире фюрера проходило совещание, в котором принимал участие начальник штаба руководства войной на море адмирал Фрике. На совещании Гитлер заявил, что он опасается нападения на Норвегию: «Норвегия — решающая военная зона. В создавшихся условиях туда следует немедленно послать подкрепления из надводных и подводных сил… Все подводные лодки необходимо направить на морские подступы к Норвегии для своевременного обнаружения подходящего противника и оказания ему действенного отпора…» («Журнал боевых действий штаба руководства войной на море», Раздел А, 24 января и 2 февраля 1942 года). Однако уже 23 января 1942 года Гитлер, по-видимому, пришел к более трезвой оценке обстановки, о чем свидетельствует следующая запись в «Журнале боевых действии штаба руководства войной на море»: »…Во второй половине дня 23 января 1942 года позвонил капитан 1 ранга фон Путткамер и сообщил, что фюрер с радостью узнал об увеличении числа потопленных судов у берегов США и после вопроса о том, сколько подводных лодок находится в этом районе, выразил желание иметь там подводные лодки постоянно. Это желание фюрера, которое противоречило приказу, отданному им 22 января начальнику штаба руководства войной на море, имело большое значение…» («Журнал боевых действий штаба руководства войной на море», Раздел C-IV, стр. 14). В то же время данное заявление свидетельствовало о том, что в штаб-квартире фюрера не имели правильного представления об имевшихся в наличии подводных лодках и об усилиях, которые необходимо было приложить, чтобы постоянно держать у американского побережья большое число подводных лодок. Если бы обо всем этом в штаб-квартире имели правильное представление, переброску подводных лодок на подступы к Норвегии исключили бы. Несмотря на явное ослабление приказа Гитлера, штаб руководства войной на море 24 января 1942 года все же отдал распоряжение о переброске к Норвегии восьми подводных лодок. Но дело на этом не закончилось. 6 февраля 1942 года штаб руководства войной на море, основываясь На указаниях фюрера, отдал новый приказ. В нем говорилось: «А. Число подводных лодок в Северном море (в настоящее время — четыре) увеличить до шести. Для этого две лодки постоянно держать в готовности в Нарвнке или в Тромсе. Б. В Тронхейме и Бергене иметь по две подводных лодки, находящихся в готовности. В. В районе Исландия — Гебридскне острова впредь должно находиться восемь подводных лодок» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 6 февраля 1942 года). Кроме того, штаб руководства войной на море подумывал о том, чтобы при необходимости с помощью подводных лодок организовать снабжение дислоцированных в Норвегии вооруженных сил. Следовало подготовить все необходимое, чтобы переоборудовать по две большие и по две средние подводные лодки, находившиеся соответственно в одном из западных портов Франции и в одном из портов Германии. Штаб распорядился, чтобы переброска подводных лодок (в общей сложности двадцати) на морские подступы к Норвегии была закончена к 15 февраля. Тем самым снабжение из Германии операционных районов на Атлантике с помощью подводных лодок снова прекращалось. Лично я был убежден, что союзники не высадятся в Норвегии, но решил пойти на компромисс и высказал штабу руководства войной на море соображение: нельзя ли достигнуть косвенной защиты Норвегии от вторжения путем использования подводных лодок против торгового судоходства ? «Для Англии и Америки высадка в Норвегии — это прежде всего вопрос транспортных средств и сил охранения. Чем больше будет уничтожено транспортов в каком-либо районе и чем сильнее угроза жизненно важным путям подвоза на Атлантике заставит охранять их, тем меньшую возможность подготовить необходимое число транспортов и кораблей охранения для ведения десантной операции будет иметь противник. Следовательно, чем успешнее будут действовать в Атлантике подводные лодки, тем меньше противник сможет думать о подготовке таких операций» («Журнал боевых действий штаба подводных сил» 25 февраля 1942 года). Но в отношении возможности вторжения союзников в Норвегию штаб руководства войной на море придерживался иного мнения. На мой протест от 25 февраля 1942 года штаб ответил: «Несомненно, каждая потопленная тонна ограничивает возможности противника в ведении операций надводным флотом. По мнению штаба руководства войной на море, торговый тоннаж, необходимый для осуществления норвежской операции, несмотря на известные потери, все же можно подготовить. Для перевозки 100 000 человек потребовалось бы 1,25 млн. рег.-бр. тонн, а для снабжения их — от 30 до 50 тыс. рег.-бр. тонн в месяц. Поскольку весь коммерческий тоннаж противника уже занят гражданскими и военными нуждами, выделить его для новых задач можно будет лишь в случае, если требуемая часть тоннажа окажется освобожденной от решения уже возложенных на нее задач. Оценивая шансы на успех десантной операции в Норвегии, противник, по-видимому, сможет временно пойти на сокращение тоннажа гражданского сектора в интересах этой операции. Но независимо от того, пойдет он на это сокращение или нет, а также от того, для решения каких других военных задач будет использован весь освобожденный тоннаж (например, для усиления позиций на Ближнем и Среднем Востоке), он в любое время сможет осуществить транспортные перевозки в Норвегию. Даже дальнейшее значительное увеличение потерь у американского побережья не в силах будет влиять на способность противника провести эту операцию». В связи с этим штаб руководства войной на море счел нецелесообразным обращаться к Гитлеру с просьбой изменить приказ, касающийся организации защиты Норвегии. К тому же нельзя было своевременно отправить для защиты Норвегии лодки, предусмотренные приказом, за счет тех подводных лодок, которые строились на верфях Германии. Из-за льдов в Балтийском море в суровую зиму 1941/42 года подводные лодки не были готовы в срок. Поэтому в Норвегию пришлось отправить шесть подводных лодок, находившихся в портах Бискайского залива и предназначавшихся для действий против торгового судоходства у берегов Америки. Командиры четырех из них имели опыт ведения боевых действий на Атлантике. Опасность вторжения противника в Норвегию уже не вызывала тревоги. И все же, несмотря на это, верховное командование настояло, чтобы на подходах к Норвегии постоянно находились в боевой готовности 20 подводных лодок. Но с 12 марта 1942 года их задача, звучавшая как «защита Норвегии», получила новую ориентацию — воспрепятствование перевозкам грузов противника в Мурманск и Архангельск. Тогда я предложил передать эти подводные лодки в подчинение адмиралу Нордмееру, который лучше всех мог быть осведомлен о противнике в этом районе. Предложение приняли. И все-таки успех подводных лодок в Северном Ледовитом океане был невелик, чего, конечно, и следовало ожидать в летние месяцы в этих широтах, где с апреля ночи становятся короче. А тем временем подводные лодки, действовавшие в американских водах, добились внушительных результатов. В этой связи снова встал вопрос о бесцельности использования подводных лодок в районе Норвегии. В моем докладе от 3 мая 1942 года говорилось: «Командующий подводными силами считает, что уничтожение транспортных средств и нарушение коммуникаций противника в Северном море, принимая во внимание и воздействие на ведение сухопутной войны на севере, имеет большое значение. Однако использование большего числа подводных лодок против конвоев в Северном море в настоящее время может оправдать себя лишь в случае, если: а) успех этих подводных лодок, учитывая большую значимость уничтожаемого здесь тоннажа и связанных с этим последствий, будет примерно равен успеху подводных лодок в Атлантике и влиянию этих успехов на весь ход войны; б) будут достигнуты цели обороны или по крайней мере будет вестись успешная борьба с вторгшимся противником. Доводы по пункту —а): Командующий подводными силами считает, что использование подводных лодок в северных водах сильно затруднено из-за полярного лета. Успешно применяемая в Атлантике тактика ненападения на конвои (Так в подлиннике — Прим. ред) здесь отпадает. На успех атаки из подводного положения в хорошую погоду рассчитывать почти не приходится, так как базовые самолеты и самолеты авианосной авиации не позволят лодкам сблизиться с целью. В плохую погоду и при сильном волнении атаки вообще бессмысленны. При этом следует учитывать, что англичане могут проводить конвои в плохую погоду. Поддерживать контакт с целью, равно как и уходить от преследования, в условиях полярного дня очень трудно. Суммируя все это, можно прийти лишь к одному выводу — шансы на успех невелики. Такой вывод подтверждают уже проведенные атаки конвоев. До сего времени в этом районе при использовании в среднем от 16 до 20 лодок уничтожалось: в марте 14 400 рег.-бр. тонн, с апреле — 26 000 рег.-бр. тонн, если учесть, что 48 процентов времени лодки находятся в базе и на верфи и что в настоящее время на каждую подводную лодку, находящуюся в море в течение месяца, в среднем приходится 12 000 уничтоженных рег.-бр. тонн, а за март было уничтожено всего 96 000 рег.-бр. тонн, то, используя в Атлантике такое же число подводных лодок, в апреле можно было бы уничтожить 120 000 рег.-бр. тонн. Доводы по пункту „б“: Командующий подводными силами считает, что подводная лодка не приспособлена для действий против быстроходных и маневренных кораблей и групп транспортов. Она никогда не сможет подойти вовремя, чтобы отразить первые попытки высадить десант или воспрепятствовать действиям крупных сил прикрытия. Более или менее успешно сна может действовать лишь после начала высадки десанта на путях подвоза питания десанту. Если подводные лодки, строящиеся в Германии, вновь начнут поступать в районы операции, то для выполнения этих задач, особенно в ближайшее время, будут иметься достаточные силы. Однако следует считать, что в северных водах из-за тяжелых условий потери лодок большие и выходы их из строя чаще, чем в Атлантике. Поэтому время от времени в этот район приходится направлять дополнительные лодки, чтобы заполнять образующиеся бреши. Из-за неблагоприятных условий ремонта на верфях Норвегии и Германии создается невыгодное соотношение между временем пребывания лодки в порту и в море. Перевод 20 подводных лодок в северные воды существенно ослабит угрозу, созданную торговому судоходству союзников в Атлантике. Подводя итог, командующий подводными силами приходит к выводу, что использование подводных лодок в северных водах не оправдывает себя. Что же касается борьбы с десантами, то здесь подводные лодки лучше всего выполнят свои задачи, если будут уничтожать транспортные средства (срывая тем самым десантные операции в начальный период), а не устранять последствия высадки десанта на собственное побережье» («Журнал боевых действий штаба руководства войной на море», Раздел C-IV, 42, стр. 133.) Я же считал, да и сейчас убежден, что при благоприятных условиях в американских водах для нас лучше всего было бы тогда бросить все силы нашего подводного флота на борьбу против торгового судоходства. В 1942 году единственным средством ведения наступательной войны против нашего основного противника — Англии была подводная лодка. Ограниченное число подводных лодок в 1942 году заставляло использовать их исключительна активно. Как оценил противник использование немецких подводных лодок в норвежских водах ? Роскилл пишет по этому поводу следующее: «Одна из „интуиций“ Гитлера, к счастью для нас, стала причиной ослабления нажима в Западной Атлантике… …25 января Дениц получил очень неожиданный приказ о переброске восьми подводных лодок в воды между Исландией, Фарерскими островами и Шотландией для предотвращения якобы ожидаемого вторжения в Норвегию. Окончательный немецкий план обороны Норвегии предполагал переброску сюда не менее 20 средних подводных лодок. Несмотря на то что Дениц сильно протестовал против этого, германский штаб руководства войной на море, кажется, и не собирался предпринимать серьезных попыток противопоставить одержимости Гитлера разумные доводы о маловероятности десантной операции. Не представлял он и последствий перебросок лодок для битвы за Атлантику. Сокращение числа подводных лодок неизбежно повлекло за собой спад общей результативности лодок, действовавших у американского побережья как раз в то время, когда они имели там наибольший успех» (Roskill S.W., Vol. II, p.101-102). Далее Роскилл пишет: «Небезынтересно все же заметить, что в апреле 1942 года Черчилль поручил британскому генеральному штабу изучить возможность высадки десанта в Норвегии, который должен был бы уменьшить давление противника на наши конвои в Арктике. Однако его предложение так и не дошло до стадии серьезной разработки: оно шло вразрез с основным стратегическим замыслом союзников, предполагавшим сначала вторжение в Северную Африку». Итак, мысль о десантной операции в Норвегии, а точнее в Северной Норвегии, принадлежала Черчиллю и возникла в апреле 1942 года. Несмотря на это, Роскилл, оценивая первые шесть месяцев 1942 рода битвы за Атлантику, приходит к выводу: «Ограниченное число подводных лодок, имевшихся в наличии к началу года, плюс их неоправданная переброска явились, как это известно теперь, решающим фактором в битве за Атлантику» (Roskill S.W., Vol. II, p.101). Вопрос о том, какие последствия для ведения войны против торгового судоходства именно в эти первые месяцы 1942 года имела переброска части подводных сил в северные воды, будет затронут еще раз при анализе соотношения числа уничтоженных судов к числу спускавшихся противником на воду новых кораблей. Как же в дальнейшем велась подводная война в американских водах ? Следующую группу-пять больших подводных лодок, как уже говорилось, командование подводных сил в начале января направило в Карибское море. И здесь их задача состояла в том, чтобы быстро и неожиданно появиться и так же стремительно нанести удар. По одной лодке должно было находиться в районе островов Аруба и Кюрасао и у северо-западной части полуострова Паранагуа. Здесь подводным лодкам предстояло вести борьбу в основном с танкерами. Две подводные лодки получили район действий поблизости от пункта, где сходились многие линии судоходства, — острова Тринидад. Одной из задач подводных лодок являлся обстрел (по возможности, ночью) нефтехранилищ на побережье островов Аруба и Кюрасао. Чтобы ночные обстрелы побережья (успех их, исходя из опыта прошлых лет, часто был сомнителен) не помешали выполнению главной задачи — уничтожению судов, так как момент внезапности в связи с этим можно было упустить, подводным лодкам разрешалось использовать артиллерию против наземных целей лишь после нанесения внезапного успешного удара по судоходству. Чтобы точно установить время нанесения первого удара, подводные лодки, пройдя 40 градусов западной долготы, должны были передать по радио донесение. Это давало штабу возможность установить, когда подводные лодки достигнут района боевых действий. Наиболее благоприятный момент для осуществления подводными лодками запланированных действий в районе портов и вблизи побережья можно было выбрать в период новолуния, то сеть примерно в середине февраля. В это время там стоят темные ночи. По этим соображениям, нанести удар было намечено 16 февраля. Подводные лодки встретили здесь интенсивное движение танкеров, и успехи не замедлили себя ждать. Подводная лодка «U-156» потопила два танкера, после чего пыталась обстрелять побережье острова Аруба. Однако это не удалось ей из-за повреждения орудия. Обстрел намечалось повторить в следующие ночи, но все побережье было затемнено, вследствие чего ориентироваться стало почти невозможно. Реакция на гибель первых судов в этом районе оказалась еще более быстрой, чем в начале «операции Паукеншлаг» у американского побережья. Движение судов здесь время от времени прекращалось, изменялись их маршруты, усилилось воздушное охранение. Но поскольку подводные лодки действовали преимущественно в ночное время, а все распоряжения судам передавались по радио часто открытым текстом (если же они и были закодированы, то быстро разбирались н сообщались подводным лодкам), эти мероприятия почти не повлияли на результаты действий лодок. К тому же командование подводных сил предоставило подводным лодкам возможность «свободного маневра», чтобы в случае изменения маршрута движения судов они не оказались привязанными к какому-то одному району, который в связи с этим становился невыгодным для ведения боевых действий. Подводная лодка «U-129» успешно провела поиск у побережья Гвианы. Подводная лодка «U-161» смело ворвалась в гавань Порт-оф-Спейн на острове Тринидад и в гавань Кастри на острове Сент-Люсня и потопила стоявшие там суда. В начале марта в этом районе боевых действий появилась шестая подводная лодка — «U-126». Она получила задание вести поиск между Наветренным и Старым Багамским проливами. В течение 14 дней лодка потопила здесь девять судов, после чего вместе с остальными пятью подводными лодками, расстреляв все торпеды, взяла курс к берегам Германии. Итак, и этот второй удар, нанесенный в американских водах по торговому судоходству, увенчался полным успехом. В начале февраля командование подводных сил получило донесение о том, что в районе Фритауна и Сьерра-Леоне у западного побережья Африки предполагается возобновить интенсивное движение судов. Речь шла о судах, следовавших по маршрутам: Дальний Восток — мыс Доброй Надежды — Англия; район Индийского океана — мыс Доброй Надежды — Англия и обратно. Предположение о возобновлении судоходства на указанных маршрутах казалось правдоподобным. В октябре 1941 года было установлено, что на этих линиях наблюдалось слабое движение судов, потому что англичане, по-видимому, сосредоточили судоходство в панамериканской «зоне безопасности». А, как известно, Гитлер, учитывая, что США, возможно, будут соблюдать нейтралитет, объявил эту зону запретной для немецких подводных лодок. Но после того как США вступили в войну с Германией и немецкие подводные лодки стали действовать и в этой зоне, у Англии уже больше не было оснований сосредоточивать здесь движение своих судов. Наоборот, имело смысл снова отступить на восток и возобновить судоходство по старому, более короткому маршруту через Фритаун. Хотя немецким подводным лодкам и сопутствовал успех в американских водах, у командования подводных сил появилась мысль перебросить какое-то число их в восточные районы Атлантики и нанести здесь противнику внезапный удар. В пользу этой мысли говорило и следующее обстоятельство. До сих пор военно-морские силы Соединенных Штатов показывали себя неспособными помешать успешным действиям немецких подводных лодок в собственных американских водах. Но мириться с такими большими потерями США, разумеется, уже не могли. Поэтому можно было ожидать, что, учтя уроки войны, они попросят у Англии противолодочные корабли. Возможно, что в результате передачи США части противолодочных средств число их в английской «зоне безопасности», в районе Восточной Атлантики, уменьшилось бы. Эти размышления о мерах, предпринятых в ответ на наши действия в американских водах, побудили нас в середине февраля перебросить в район Фритауна две подводные лодки. Они прибыли туда в начале марта и обнаружили южнее и юго-западнее Фритауна интенсивное, но нерегулярное движение судов. Подводные лодки потопили здесь 11 судов. Таким образом, наши предположения оправдались. Новый ошеломляющий успех подводных лодок в этом районе, по-видимому, возымел свое действие. Англия приостановила передачу противолодочных кораблей Соединенным Штатам. В результате в американских водах сохранялись благоприятные условия для действий подводных лодок. Сейчас известно, что, после того как в январе 1942 года начались наши действия в американских водах, между Соединенными Штатами и Англией долго дискутировался вопрос о предоставлении Англией части сил охранения США для ведения борьбы с подводными лодками и что в итоге два английских эскортных отряда в середине апреля были переданы Соединенным Штатам (Roskill S.W., Vol. II, p.104). Американские воды оставались основным операционным районом действий наших подводных лодок. Прошло два месяца боевых действий в этом районе. Мы не могли предугадать, сколько времени понадобится Соединенным Штатам, чтобы американская противолодочная оборона смогла оказать эффективное противодействие нашим подводным лодкам. С середины марта и до конца апреля 1942 года для нанесения столь многообещающих ударов по судоходству в американских водах мы могли использовать одновременно всего шесть-восемь подводных лодок. Здесь сказалась переброска подводных лодок к берегам Норвегии, произведенная в середине февраля. Небольшое число подводных лодок, предназначавшихся для боевых действий в Западной Атлантике, командование подводных сил направило к восточному побережью Америки, в районы с очень интенсивным судоходством. Пока еще имелась возможность, здесь следовало развернуть активные действия лодок. У берегов США подводные лодки действовали в районе, простиравшемся от Нью-Йорка и далее на юг. Очень скоро они установили ночные маршруты судов. Наиболее выгодным пунктом для нанесения ударов оказался мыс Хаттерас. Этот район суда проходили по мелководью, предельно близко к берегу, стараясь избежать атак подводных лодок. Но несмотря на эти меры предосторожности, суда все же подвергались нападению лодок. Лодки предпринимали атаки ночью, действуя на глубинах от восьми до десяти метров, то есть там, где им уже нельзя было уйти от противолодочных кораблей или самолетов, если бы таковые оказались поблизости. Действуя ночью, подводные лодки достигали значительных результатов. Так, подводная лодка «U-123» потопила на мелководье северо-восточнее Саванны несколько танкеров. Всего она потопила одиннадцать судов, «U-124» — девять судов, «U-552», «U-203» и «U-160» — по пять — шесть судов. Недалеко от мыса Хаттерас, непосредственно у побережья США, случайно был обнаружен еще один район интенсивного судоходства. Во время перехода через Атлантический океан подводная лодка «U-105» попала в крайне тяжелые погодные условия. Командир лодки рассчитал, что для действий в назначенном районе у мыса Хаттерас ему не хватит топлива. Поэтому он не решился выходить за пределы района, находившегося в 300 милях к востоку от мыса Хаттерас, и обнаружил, что здесь пересекаются коммуникации, расходящиеся в северном, юго-восточном и северо-западном направлениях. Этот район оказался очень перспективным, и до конца апреля 1942 года подводные лодки могли использовать его, особенно в период полнолуния, когда действия на мелководье, у самого побережья, становились невозможными. Но уже в конце апреля мы ощутили, насколько эффективной стала противолодочная оборона у американского побережья и насколько изменился здесь характер судоходства. Например, мимо мыса Хаттерас суда проходили только днем и в самое различное время. Появление одиночных судов в этом районе тоже стало редкостью. В большинстве случаев суда следовали в так называемых пульках (совместное плавание нескольких транспортов без охранения). После прохода такого каравана океан на длительное время снова становился пустынным, пока не появлялась, но теперь уже совершенно в другом месте, вдали от предыдущего маршрута, новая группа судов. Эти меры предосторожности серьезно затруднили действия подводных лодок. К тому же с конца апреля значительно усилилось охранение, которое осуществляли корабли и самолеты противника. Это касалось прежде всего прибрежных районов, откуда американские противолодочные силы в первую очередь намеревались прогнать немецкие подводные лодки. Оба мероприятия: изменение характера судоходства и усиление охранения — все же были не настолько эффективны, чтобы внушить серьезные опасения командованию подводных сил. Мы и в дальнейшем намеревались, учтя изменившиеся условия и приняв соответствующие оперативные контрмеры, продолжать действовать в американских водах. Здесь, к востоку от мыса Хаттерас, с середины января — начала боевых действий — до конца апреля была потеряна только одна подводная лодка, а именно «U-85». В то же время подводные лодки потопили в американских водах 198 судов общим тоннажем 1 150 675 рег-бр. тонн. Однако это преуменьшенная цифра. Она названа статистическим отделом военно-морского министерства США с учетом лишь районов, где ежемесячно уничтожалось более семи судов (Roskill S.W., Vol. II, p.97). 14 апреля 1942 года личный советник Рузвельта Гопкинс, находившийся в это время в Лондоне, телеграфировал президенту, что за последние три месяца союзники потеряли 1 200 000 рег.-бр. тонн, из которых больше половины приходится на танкеры. Итак, это был действительно удачный период подводной войны, за который мы потеряли только одну-единственную подводную лодку и в то же время нанесли противнику значительный урон. В американских водах подводные лодки, бесспорно, успешно боролись с противолодочными силами. Иное положение складывалось в Восточной Атлантике, где находились английские противолодочные силы. Во время перехода через Атлантический океан к берегам США подводные лодки редко обнаруживали конвои. Так, однажды подводная лодка встретила два быстроходных транспорта и два эскадренных миноносца. В первой же атаке она потопила английский эсминец «Белмонт». Дальнейшее преследование конвоя, идущего со скоростью 14 узлов, показало, что возможностей повторить атаку не было, даже когда к этой подводной лодке в течение трех следующих дней присоединились еще три. Большая скорость хода судов не позволяла подводным лодкам выйти на позицию залпа. В конце февраля 1942 года подводная лодка «U-155» в 600 милях северо-восточнее мыса Рейс (Ньюфаундленд) обнаружила конвой, который шел в юго-восточном направлении. Это был конвой «ONS-67». В 200-300 милях от него находились еще пять подводных лодок. Более трех дней «U-155» поддерживала контакт с конвоем, пока не подошли остальные лодки. В результате атаки конвоя лодки потопили восемь судов, шесть из которых оказались крупными танкерами. При этом не была потеряна ни одна лодка. Но наряду с успешными действиями произошли три события, которые причинили немало беспокойства командованию подводных сил. В начале февраля, возвращаясь с задания, подводная лодка «U-82» западнее Бискайского залива обнаружила небольшой конвой, который, как показалось, имел слабое охранение. Но вскоре от лодки перестали поступать сигналы о поддержании контакта с конвоем. Она была уничтожена. В том же районе в конце марта подводная лодка «U-587» также обнаружила конвой. С ней произошло то же, что и с подводной лодкой «U-82». 15 апреля примерно в том же районе обнаружила конвой подводная лодка «U-252». На этот раз я приказал командиру лодки атаковать конвой ночью и только при благоприятных условиях. Такое приказание диктовалось опасениями за судьбу лодки, которые возникли в связи с недавними неудачами. И все же и эта подводная лодка была потеряна. Конвои, обнаруженные тремя подводными лодками, не были теми английскими конвоями, которые регулярно ходили в этом районе и графика движения которых мы не знали. В «Журнале боевых действий» я сделал такую запись: «Предполагаю, что в этом районе, через который постоянно проходят на запад подводные лодки, находится английский конвой-ловушка, состоящий из специальных противолодочных кораблей. В связи с этим подводным лодкам приказано при обнаружении конвоев в квадрате ВЕ (между 10 и 25 градусами западной долготы и 43 н 50 градусами северной широты) их не атаковать, а немедленно отвернуть и лишь после этого передать донесение по радио. Было бы неправильным рисковать подводными лодками в действиях с сомнительными шансами на успех, в то время как в американских водах обстановка куда благоприятнее и сулит гораздо больше успехов при незначительных потерях своих лодок». Эта запись в «Журнале боевых действий» о конвое-ловушке была лишь догадкой. Командование подводных сил не знало причин гибели трех лодок, как и в 1941 году, когда мы потеряли сразу трех командиров — Прина, Кречмера и Шепке; в связи с этим возникли беспокойство и опасения, что англичане применили новое, неизвестное нам средство борьбы с подводными лодками. В 1941 году, потеряв этих трех командиров, мы подозревали то же самое. Но подозрения оказались необоснованными. Другое дело сейчас. Теперь известно, что с февраля по апрель 1942 года, как раз в период, когда были потеряны упомянутые три подводные лодки, англичане впервые применили радиолокатор, работавший на коротких волнах. Так как радиоволны в воде не распространяются, новый локатор, как и известный до того радиолокатор, работавший на длинных волнах, можно было использовать только для обнаружения подводных лодок в надводном положении. Однако новый коротковолновый локатор мог обнаруживать лодку гораздо точнее и на большем расстоянии. Он обнаруживал подводные лодки независимо от времени дня и состояния видимости сразу же, как только их силуэты показывались на горизонте. Это означало, что с помощью радиолокатора подводную лодку можно было «видеть» в надводном положении почти всегда, причем раньше, чем она могла обнаружить противника. Роскилл пишет по этому поводу следующее: «В то время как на западе противник производил неслыханные опустошения, которых, надо полагать, в большинстве случаев можно было бы (при наличии у США более активной и более совершенной противолодочной обороны) избежать, в 3 000 милях восточнее успехи его были совсем другими. Английская тактика борьбы с подводными лодками и английские противолодочные силы, как на воде, так и в воздухе, быстро совершенствовались. Был создан, в частности, неизвестный противнику радиолокатор, который устанавливался на эскортных кораблях и на самолетах. Действия нашей авиации над Бискайским заливом и удары сил охранения конвоев явились причиной гибели значительного числа подводных лодок противника. Корабли охранения конвоя „OS-18“ 6 февраля потопили подводную лодку „U-82“, а в марте силы охранения конвоя „WS-17“ потопили подводную лодку „U-587“. В апреле корабли охранения конвоя „OQ-82“ уничтожили подводную лодку „U-252“. (Roskill S.W., Vol. II, p.98). За последнее время подводные лодки потопили у восточного побережья Америки наибольшее число судов, поэтому в апреле 1942 года нам казалось, что противолодочные силы США сосредоточены именно здесь. Исходя из этих соображений, мы намеревались нанести одновременный удар по нескольким американским узловым пунктам судоходства, находившимся в различных районах моря, всеми теми подводными лодками, на которые можно было рассчитывать в конце апреля. Это должно было заставить противника снова перебросить только что сосредоточенные у восточного побережья Соединенных Штатов противолодочные силы в находящиеся под угрозой районы и, следовательно, распылить их. Намерению нанести подводными лодками фронтальный удар благоприятствовало то обстоятельство, что в конце апреля вводилась в строй первая подводная лодка-танкер — „U-459“. Подводная лодка-танкер (ХIV серия) была неуклюжим неповоротливым кораблем водоизмещением почти в 1700 тонн. Она не являлась боевой подводной лодкой и, следовательно, не имела торпедного вооружения. На ней имелись только зенитные установки. Команды таких подводных лодок-танкеров называли их „дойными коровами“. Из 700 тонн топлива, которое они принимали, „дойные коровы“ в зависимости от продолжительности их пребывания в море могли отдавать боевым подводным лодкам от 400 до 600 тонн. Этого топлива хватало, например, для того, чтобы обеспечить боевую деятельность двенадцати средних лодок (по 50 тонн на каждую), находящихся в самых отдаленных районах Карибского моря, или пяти больших лодок (по 90 тонн на каждую) у мыса Доброй Надежды. 22 апреля 1942 года подводный танкер „U-459“ впервые передал топливо подводной лодке „U-108“ в районе, лежащем в 500 милях северо-восточнее Бермудских островов. А двумя неделями позже в том же районе от „U-459“ приняли топливо еще двенадцать средних и две большие подводные лодки. Иногда из-за плохой погоды прием топлива от танкера прерывался и, следовательно, передача задерживалась. В результате около танкера собиралось несколько подводных лодок, ожидавших своей очереди. Такое сосредоточение лодок таило опасность и всякий раз вызывало у нас тревогу. Подводные лодки, принявшие в конце апреля 1942 года топливо от „U-459“, были развернуты для проведения намеченного фронтального удара. От 16 до 18 подводных лодок находилось между мысом Сейбл и Ки-Вестом. Еще девять действовало в районе, простиравшемся от Старого Багамского пролива до пролива Наветренный, а также в Мексиканском заливе, у островов Кюрасао, Аруба и Тринидад и у побережья Гвианы. Как ни казался план нанесения фронтального удара многообещающим, осуществление его принесло нам много неожиданностей. В конце апреля подводные лодки, действовавшие у восточного побережья США, против всяких ожиданий не потопили ни одного судна. Было полнолуние, и мы надеялись, что в предстоящие темные ночи обстановка для лодок снова окажется благоприятной и результаты не заставят себя ждать. Но вскоре от подводных лодок стали поступать донесения, что они больше не наблюдают движения судов. Подводные лодки вели успешные действия против одиночных судов в этом районе так долго, что сначала мы не могли примириться с мыслью о возможности изменения такой обстановки. Но вскоре нам пришлось признать, что в этой прибрежной полосе Соединенные Штаты ввели систему конвоев. Англичане уже давно рекомендовали своим американским союзникам эту весьма эффективную систему противолодочной обороны. Но Соединенные Штаты не сразу решились принять ее. Первые американские конвои стали ходить вдоль восточного побережья США в начале мая 1942 года. В результате с конца апреля до конца мая подводные лодки не обнаружили в этом районе ни одного одиночного судна. Поэтому их результативность резко снизилась. Только у берегов Флориды обстановка оставалась благоприятной. Здесь особенно отличились подводные лодки „U-333“ н „U-564“. Несмотря на сильное охранение на море и прикрытие судов с воздуха, эти лодки по-прежнему действовали успешно. Для этого в конце апреля 1942 года подводная лодка „U-333“, пытавшаяся ночью атаковать транспорт, была протаранена им и получила серьезные повреждения. Но она не прекратила поиск противника и продолжала действовать в прибрежной зоне. 6 мая во время очередной ночной атаки ее обнаружили эскадренные миноносцы. В течение нескольких часов они забрасывали ее глубинными бомбами. Подводная лодка получила новые повреждения н легла на грунт. На этот раз мелководье оказалось для лодки спасительным. Команде удалось устранить течь и другие повреждения. „U-333“ снялась с грунта и вышла из опасного района, избежав почти неминуемой гибели. В целом же подводные лодки, действовавшие у восточного побережья США, за период с конца апреля и до середины мая 1942 года имели незначительные успехи, так как обычное судоходство в этом районе прекратилось. Несравненно лучшими оказались условия в Карибском море. Потери противника здесь были очень большими. Каждая лодка потопила от шести до восьми судов. Противник, по-видимому, не рассчитывал на появление подводных лодок в самых отдаленных районах Карибского моря, а также в Мексиканском заливе. И мы снова ударили по его слабому месту. Командование подводных сил учло это обстоятельство — неблагоприятную обстановку у американского побережья и неплохие возможности в Карибском море — и немедленно перебросило на юг, в направлении Карибского моря, шесть подводных лодок, которые находились на севере восточного побережья Америки. Для остальных подводных лодок, прибывавших из портов Бискайского залива, центр тяжести действий в последующие недели почти вплоть до середины июля также постепенно перемещался в Карибское море. Использование такого выгодного операционного района, отстоявшего на 3 000 — 4 000 миль от военно-морских баз Бискайского залива и имевшего протяженность от 500 до 1 000 миль, стало возможным благодаря трем подводным лодкам-танкерам — „U-459“, „U-460“ и „U-116“. С конца апреля до середины июня они передавали топливо 20-37 подводным лодкам, которые поочередно вели боевые действия в Карибском море. Успехи подводных лодок в Карибском море, хотя одновременно здесь действовало небольшое число их, были очень велики. Лучших результатов добилась подводная лодка „U-159“. В мае и июне 1942 года только в Карибском море было потоплено 148 судов общим тоннажем 752 009 рег.-бр. тонн (Roskill S.W., Vol. II, pp.97-99). Однако и в Карибском море с конца июня 1942 года число потопленных судов стало сокращаться. Постепенно и здесь, так же как это было сделано в начале мая у восточного побережья Соединенных Штатов, стала вводиться система конвоев. В связи с этим все внимание мы должны были снова сосредоточить на борьбе с конвоями, используя тактику „волчьей стаи“. Уже в начале мая мы организовали в Северной Атлантике группу из восьми подводных лодок. Эти лодки должны были направиться в Западную Атлантику и действовать там до тех пор, пока позволяла обстановка. Когда лодки находились уже на переходе к американским берегам, решили попытаться повысить эффективность их использования. Это могло удаться только в том случае, если подводные лодки, идя на запад в широкой завесе, натолкнулись бы на один из английских конвоев. С этой целью 14 мая подводные лодки должны были образовать завесу и пересечь коммуникацию между Большой Ньюфаундлендской банкой и Ирландией примерно на 30 градусов западной долготы. Можно было предположить, что английские конвои последуют в Англию через Атлантику этим кратчайшим путем, не уклоняясь в сторону, так как с января 1942 года наши подводные лодки больше не вели боевых действий на атлантических маршрутах, и все свои усилия сосредоточили в более выгодных районах — в американских водах. Уже 11 мая подводная лодка „U-569“, находясь на подходе к назначенной ей позиции в завесе, обнаружила конвой, следовавший в юго-западном направлении. Атаку конвоя эта лодка начала совместно с пятью другими, которые в это время находились поблизости. В первую же ночь удалось потопить семь судов. Из-за плохой погоды и ограниченной видимости конвой упустили и случайно вновь обнаружили через несколько дней. Чтобы он не мог окончательно оторваться от подводных лодок, командование подводных сил приказало лодкам развернуться в поисковую завесу. Но конвой все же ускользнул через брешь в завесе, возникшей из-за того, что одна из лодок отстала и несвоевременно заняла позицию. Потерпев неудачу, шесть подводных лодок, которые участвовали в поиске этого конвоя, приняли топливо в 600 милях южнее мыса Рейс (Ньюфаундленд). Через некоторое время наша разведка установила местонахождение на этой коммуникации одного из конвоев — „HX“, следовавшего в Англию, а подводные лодки — конвоя, шедшего на запад. Таким образом, наше предположение, что английское командование использует этот кратчайший путь, кажется, подтверждалось. Итак, мы решили оставить группу из шести лодок, после того как они приняли топливо, для борьбы с конвоями в Западной Атлантике, тем более что успех лодок у американского побережья становился все более проблематичным. 1 июня здесь удалось обнаружить очередной конвой. Это был конвой „ONS-96“. Но сильный шторм сорвал атаку. Только шесть дней спустя лодки обнаружили новый конвой. Из состава этого конвоя был потоплен корвет „Мимоза“, а также четыре транспорта общим тоннажем 19 500 рег.-бр. тонн. В начале июня я приказал организовать группу подводных лодок, готовых к выходу в Западную Атлантику, чтобы не упустить возможности атаковать какой-либо из конвоев на линии Гибралтар-Англия. Подводная лодка „U-552“ потопила из одного такого конвоя пять судов. В пределах книги нельзя описать атаки всех подводных лодок, действовавших в первой половине 1942 года. События этого полугодия позволяют сделать вывод, что те большие надежды, которые командование подводных сил питало в середине января, то есть ко времени начала действий лодок в американских водах, полностью оправдались. Противолодочная оборона противника вначале была слабее, чем предполагалось, и такое положение длилось дольше, чем мы думали. Успехи, достигнутые небольшим числом подводных лодок, оказались очень большими. За первые шесть месяцев 1942 года подводные лодки стран оси потопили 585 судов общим тоннажем 3 080 934 рег.-бр тонн (Roskill S.W., Vol. II, p.101), причем большую часть их потопили немецкие подводные лодки в американских водах. По сравнению с успехами, потери в подводных лодках были относительно небольшими: всего 21 подводная лодка. В среднем это составляло за месяц 3,9 процента всех лодок, находившихся в море. Из 21 подводной лодки семь были потеряны в Средиземном море и только шесть — в американских водах, хотя именно здесь находился центр тяжести подводной войны. Результаты действий подводных лодок в Атлантике (Morison S.E., The Battle of the Atlantic. Vol. I, p.413), которые в январе составляли только 209 рег.-бр. тонн на каждую подводную лодку и на каждый день, проведенный в море, в феврале возросли до 278 рег.-бр. тонн, в марте — до 327 рег.-бр. тонн, а в апреле упали до 255 рег.-бр. тонн. В мае и июне они снова возросли соответственно до 311 и 325 рег.-бр. тонн. В эти цифры включены и незначительные результаты тех подводных лодок, которых выделили для действий на подходах к Норвегии. Но если итоги этих лодок не учитывать, то тогда итог каждой подводной лодки за один день будет примерно на 50 рег.-бр. тонн больше. Эти результаты указывают на сокращение уничтоженного тоннажа, вызванное отводом нескольких подводных лодок к берегам Норвегии, в целом примерно на 500 000 рег.-бр. тонн.