- Между прочим, интересная идея, - загорелся Дима. - Представьте, этот гений Феанор, потерпев поражение в гражданской войне, изобретает средство уйти в другой мир. В процессе испытаний замок взрывается и большая часть приборов гибнет. Дело обычное, у нас тоже было много аварий на начальной стадии испытаний. Но один Сильмарилл остается, и с его помощью он переселяет свое племя на Землю. Потом через несколько поколений Эарендиль привозит камень обратно, он попадает к жрецам Валаров, и те организуют обратное переселение.

- Зачем?

- Не придирайся, Сережа, я и сам вижу, что не все концы с концами сходятся, но трудно ожидать точной информации от легенд и мифов. Во всяком случае, до сих пор у нас даже такой версии не было.

- А где сейчас находится Сильмарилл Эарендиля? - спросила Лилиан.

- По легенде, на небе, - пожал плечами Глорфиндейл. - Видели такую яркую голубую вечернюю звезду?

- Очень остроумно, - отметил Сергей. - Если Дима прав, это сокровище должно храниться в каком-нибудь самом главном храме, а вовсе не на заброшенном корабле в удаленной гавани. Так что мы идем в нужном направлении, хотя возможность успеха в этом случае еще более проблематична.

- Между прочим, - сообщил Глорфиндейл, - на том сумасшедшем были одежды жреца Манвэ. Не знаю, правда, имеет ли это значение.

- И он еще кричал что-то про Лориэн, - вспомнил Сергей.

- Да, он кричал: "Никогда Лориэн", - согласился Глорфиндейл. - Если он считал себя духом Феанора, то это кажется логичным. Несомненно, Феанор скорее бросился бы на меч, чем предпочел тихую смерть в Лориэне.

- Все это выглядит так, как будто он пытался сбежать от Лориэна, а стражников послали его поймать или убить, - заметил Дима.

- А орел Манвэ его разыскивал, - добавила Сильвен.

- Вероятно, даже сумасшедший жрец знает слишком много, чтобы выпустить его из Валмара, - предположил Сергей. - А ты не понял его последних слов, о том, что его не сделать пустым?

- Нет, возможно, это в самом деле был бред. Как бы то ни было, похоже, что разгадки всех тайн находятся в одном месте, в храме Манвэ!

Аэлиндин молча подошел к ним, Глорфиндейл подал знак, и они отправились в путь.

Дорога, на которую они вышли, оказалась в лучшем состоянии, чем прежняя дорога на рудник, но двигались они, тем не менее, медленнее. Глорфиндейл старался не продвигаться вперед без предварительной разведки, и устраивал длительные стоянки, заполненные напряженными тренировками во владении мечом. Даже и без многочасовых дуэлей все сильнее уставали. В долине Форменоса удалось запастись продуктами, и груз заметно увеличился. Но Сергея больше угнетала тяжелая кольчуга - Глорфиндейл снял доспехи с убитых стражников, не слушая никаких возражений Сергея и Димы, и был, вероятно, прав. Их шансы остаться в живых и так были слишком малы, чтобы пренебрегать такими вещами, но сознание этого не делало путь легче.

И все же самый тяжкий груз каждый нес в душе. Опасность, бывшая до сих пор чисто теоретической, отвлеченной, подступила вплотную. Они не рисковали уже разводить костер вечерами, боясь глаз орлов Манвэ, и перед сном молча сидели в темноте, чувствуя, как словно темная туча все больше нависает над головой. Сергей видел, как страшно посуровели глаза Аэлиндина и Лилиан, когда их коснулось то же черное крыло утраты, задевшее в начале похода Диму. Он чувствовал, как его собственное лицо каменеет, и в душе глохнут последние ростки интеллигентской нерешительности, когда в долгих поединках с Глорфиндейлом меч в его руке двигался все увереннее и смертоноснее.

Их затея проникнуть в тайны храмов Валаров, охраняемых сотнями стражников, казалась практически безнадежной, но, при удаче или без нее, она будет стоить много крови, и чужой, и своей. И каждый день, принимая всевозможные меры предосторожности, они двигались навстречу этой крови. Наверное, каждый из них в бессонные ночные часы в глубине души спрашивал себя, нет ли других путей. Но других путей не было. И не только потому, что никто из них не смог бы предать друзей, мечту и память Элладана. Просто не было альтернативы, ведь нельзя же было считать альтернативой идею вернуться на Эрессеа и уныло доживать оставшиеся годы без смысла и надежды. И это отсутствие выбора накладывало на их путь жутковатую печать рока.

Дневные привалы были веселее. Лилиан и Сильвен теперь готовили еду только днем, а хороший обед поднимает дух мужчин и в самой тяжелой ситуации. Во время обеда друзья вновь и вновь обсуждали немногие известные факты, выдвигали версии, строили планы. На одном из таких привалов Сергей рассказал Глорфиндейлу, как он нашел свой меч на атолле. Эльф долго рассматривал клинок, пытаясь, шевеля губами, прочесть древние руны.

- Мне кажется, Элладан был прав, это меч из Гондолина, величайшего княжества эльфов в Средиземье. Мой дед, тоже Глорфиндейл, некогда жил в Гондолине и погиб при его падении. Король Гондолина Тургон, дед Эарендиля, неоднократно посылал гонцов на Запад, но никто из них не смог преодолеть полосы Зачарованных Островов, преградивших путь в Валинор. Должно быть, ваш атолл - один из этих островов. На этом клинке начертаны какие-то заклинания, я не очень силен в магии, но, кажется, это заклинания, открывающие запертые двери, хоть они оказались и бессильны против чар Островов.

Сергей фыркнул.

- Путь хозяину этого меча преградили не волшебные чары, а вполне реальные рифы, наша кабина тоже на них затонула. Ничего удивительного, что меч не помог, когда судно напоролось на подводные скалы. Но меня волнует другое. Твое предположение противоречит принятой нами версии, ведь атолл уже на этой стороне, чтобы разбиться на его рифах, воин уже должен был попасть в Верхнее Море. Я еще могу принять, что прибор для нуль-перехода превратился в легендах в драгоценность, но таким прибором наверняка не может быть надпись на мече.

- Может быть, это еще более древний меч, времен переселения Феанора? - предположила Сильвен.

- Трудно сказать, - пожал плечами Глорфиндейл. - Вот этот знак я всегда понимал, как эмблему Гондолина, но, возможно, это знак рода, сейчас уже вряд ли кто способен это сказать. Но зачем бы спутники Феанора наносили на мечи открывающее заклятье?