- Нет, порожняком пошли, очень недовольные были, говорили зло. Обидела ты сына, соседка, уж не знаю чем, - бабка покачала головой.
Мне стало понятно, что больше нам ничего не удастся узнать, и я поднялась с шаткого дивана.
- Спасибо, Рахиля Никитична, за зоркость вашу. Вы нам очень помогли. Идемте, Элеонора.
Мы вышли из квартиры и услышали за спиной скрежет дверной цепочки бабка запиралась.
x x x
Возвращаться в квартиру Элеоноры мне не хотелось - пришлось бы выслушивать ее пространные рассуждения на тему о том, кто были эти двое. Во мне крепла уверенность, что один из них - мой бывший муж Борис. Прежде чем визитом незнакомцев займется полиция, нужно было найти его и поговорить начистоту.
Сославшись на занятость, я быстро распрощалась и поехала на работу. Уйдя с головой в завал из бумаг, накопившихся за последние дни, я и не заметила, как приоткрылась дверь и в кабинет зашел посетитель. Был он одутловат, среднего роста, редкие пряди покрывали начавшую лысеть макушку.
- Присаживайтесь, - сказала я ему, с трудом оторвавшись от бумаг.
- Моя фамилия Рубинчик, Рубинчик Исаак Моисеевич.
"Точно, - подумала я, - вот его внешность полностью соответствует фамилии. Это тебе, не Авдотья Самуиловна, здесь все понятно и никаких раздвоений личности не произойдет."
- Я к вам по объявлению. Мне, как доктору наук, необходимо быть в курсе событий и все, что касается...
- Простите, - нетерпеливо прервала я его, - о каком именно объявлении идет речь? И чем я могу быть вам полезна?
- Я же профессор! - почему-то удивился посетитель и вывалил передо мной на стол множество корочек-дипломов. Я взяла одну из них и раскрыла. Это действительно был диплом доктора наук, выданного на имя Рубинчика И.М. с разными подписями и печатями. - А у вас в объявлении на двери написано: "Консультации по бизнесу и регистрации частного предприятия". И поэтому я принес вам мои дипломы. Мне нужно открыть дело и я думаю, что мне понадобится помощь специалиста, на советы которого я смогу положиться и...
- Хорошо, - снова прервала я его, - вы получите все необходимые разъяснения.
"Ну, Валерия, с почином тебя, видать не зря на лекции ходишь и ума-разума набираешься." Я и вправду забыла о том, что всего пару дней назад повесила на дверь своей конторы этот кусочек бумаги. И я начав с того, сколько стоит час моей консультации, принялась выкладывать своему первому клиенту в области бизнеса все, чему меня учили на немногочисленных лекциях.
Равнодушно кивнув при упоминании стоимости моей работы, Рубинчик продолжил свои пространные рассуждения о роли высшего образования в мелком бизнесе, о своем отношении к экономике Израиля и прямо-таки вывел меня из себя своими бессвязными речами. От недовольства меня спасло только то, что посетитель рассуждал за свой счет. Поэтому я его слушала и иногда вставляла в его речь слова: "налоговая политика, скидки новым репатриантам, эффективность и умение вести дело..."
В общем, разговор был еще тот. Наконец Рубинчик поднялся, сложил свои документы в картонную папку с завязками и протянув мне руку, вялую и влажную, как лягушка, стал прощаться. Я уже достала книжечку квитанций, чтобы выписать счет за услугу - на первый раз я решила взять с него поменьше, как он неожиданно произнес своим бесцветным голосом. лишенным интонаций:
- Я вам очень благодарен. Я получил от вас ценные советы, которыми сразу же воспользуюсь, как только выйду из сумасшедшего дома. Там сейчас меня лечат и иногда выпускают в город, так как я не представляю опасности для окружающих, - посетитель медленно повернулся и вышел за дверь, а я так и осталась стоять столбом посередине комнаты, как приснопамятный Воскобойников после ухода Остапа Бендера с ордерами на мебель.
Первый блин в искусстве предоставления населению советов по открытию малого предприятия вышел комом и мне кажется, до следующей консультации дело не дойдет.
Громкий женский вопль на улице вернул меня к действительности. Подскочив к окну, я выглянула наружу, но ничего не увидела - угол здания закрывал обзор. А шум тем временем нарастал.
Хотя я и не отличаюсь природным любопытством, но все же решила посмотреть, что произошло, тем более, что после визита сумасшедшего профессора работать совершенно не хотелось.
На улице стояла толпа. Протиснувшись вперед, я глянула из-за спины какого-то зеваки и обмерла. На асфальте, нелепо раскинув руки, в луже крови лежал мой недавний посетитель Рубинчик Исаак Моисеевич.
Подоспевшие санитары подняли тело, вкатили носилки в брюхо урчавшей машины, и, включив сирену, скорая рванулась с места.
Полицейский с планшетом в руке тем временем опрашивал зевак, толпившихся вокруг кровавого пятна на асфальте. Маленькая щуплая дамочка в соломенной шляпке возбужденно тараторила:
- Я все видела, все! Этот несчастный собирался переходить дорогу. Вы же видите, улица здесь узкая, машины едут тихо, и он так спокойно спустился с тротуара. Вдруг оттуда, - дама показала пальцем, - выскочила машина и...
- Какая машина? - перебил ее полицейский. - Вы запомнили марку?
- Такая большая, - она развела руками, - коричневая...
- Не коричневая, а бордовая, - вмешался плотный мужчина, - марки "шевроле-кавалер". Я знаю, у моего шефа такая же.
- А это не он был за рулем? - поинтересовался полицейский.
- Нет, нет, - снова вступила в разговор дама в шляпке, - на ней наклейка "rent car" была. И сидели там два парня.
- Вы можете их описать?
- Оба блондины. Точно, блондины, - уверенно сказала дама. - Я еще подумала, что они русские.
- Не все русские блондины, - встряла еще одна женщина, видимо обиженная за русских. - Они могли быть румынами.
- Хватит, - остановил их полицейский, - кто запомнил номер?
Никто не ответил. Я не стала ждать продолжения разговора и бочком выползла из толпы. Вернувшись к себе, я без сил упала в кресло, и на меня вдруг напала сильная икота. Это было ужасно, не помогало ничего - ни вода, ни полтинник, брошенный за пазуху.
Икать я прекратила внезапно, так же как и начала. И вот почему: меня поразила одна мысль. В моей памяти четко отпечаталась картина: Рубинчик лежит на асфальте, раскинув руки. Меня почему-то мучила незавершенность того, что я видела. Я поняла - руки были пустые. А ведь он ушел от меня с папкой, в которой лежали все его дипломы.
Не в силах совладать с собой, я бегом спустилась по лестнице, надеясь захватить хотя бы одного из свидетелей гибели Рубинчика. На мое счастье, дама в шляпке разговаривала со своей знакомой о ценах на рынке.
- Простите, - обратилась я к ней, - Вы не могли бы ответить мне на один вопрос? Скажите, вы не видели у этого человека в руках папку?
- Постойте, - задумалась дама, - я не обратила внимания. Нет, припоминаю, у него действительно было что-то в руках. И когда эти бандиты наехали на бедного, машина сделала вот так, - она слегка вильнула бедром. Они стукнули его правым боком, а когда машина проехала, то в руках у него ничего не было...
x x x
Дома у меня все валилось из рук. Дашка как всегда сидела у компьютера, и я не хотела вмешивать ее в свои проблемы. Заварив себе крепкого чая без сахара, я уселась перед телевизором с робкой надеждой развлечься. На экране мелькали зеленоволосые монстры, сменявшиеся девицами в прокладках. Я никак не могла сосредоточиться.
Неожиданно зазвонил телефон. Я неохотно подняла трубку.
- Валерия, добрый вечер, - раздался знакомый голос Михаэля Борнштейна.
Я обрадовалась:
- Здравствуйте, Михаэль! Куда вы пропали? Есть новости о Денисе? Когда его выпустят?
- Не волнуйтесь, Валерия. Думаю, что все скоро прояснится. Завтра с утра я выясню и дам вам знать.
- Буду ждать вашего звонка.
Но Михаэль медлил закончить беседу.
- Скажите, Валерия, вы помните тот случай, с которым вы обращались ко мне?
- Какой именно?
- Вы спрашивали меня о репатриантке Марине Левиной, помните?