До вечера было ещё далеко, поэтому ещё раз исследовав визитку врученную мне блудливой Кондратовой, я решил не дожидаясь ефимовской информации, не откладывая дела в долгий ящик, пообщаться с ним немедленно.

Борис Антонов, закадычный друг Юрия Кондратова, оказался предпринимателем средней руки. Он держал производственный цех по выпуску зеркал и резных стекол, чем несказанно гордился. Поскольку особенного наплыва желающих попасть в его кабинет не было, то крутозадая секретарша устроила нашу аудиенцию уже через пыть минут. Рыжеватый толстощекий блондин пышущий здоровьем и самодовольством, почему - то решив что я один из потенциальных, крупнооптовых заказчиков, встретил меня любезно и суетливо. Приказал принести кофе, усадил в покойное кресло и начал рассказывать как блестяще у него идут дела и какие заморские страны просто мечтают сотрудничать с ним и его фирмой "Отражение".

Едва взглянув на его руки я понял, что попал не по адресу. Такие руки отродясь не держали не то что резака, но и примитивного молотка. Однако, коли уж пришел, так пришел, хоть что - то я из него, но вытяну. - Потягивая кофе подумал я и не зная с чего начать спросил прямо в лоб.

- Вы Юру Кондратова знали?

- Знал. - Удивленно ответил он. - Но причем здесь Юра, мы с вами говорим о производстве и ассортименте моей продукции.

- Это не мы, это вы говорите об ассортименте своей продукции. - Грубо поправил я. - А у меня вопросы к вам совершенно другие. Когда вы с ним познакомились?

- Двадцать пять лет назад. - Обиженно захлопав белесыми ресницами ответил Антонов. - В семьдесят четвертом году когда мы с ним пришли в первый класс.

- Значит друзья с детства.

- Да какие мы друзья. - Видимо на всякий случай решил отдалиться Антонов. - Так, знакомые. У нас и интересы были совешенно различные, а после того как он вернулся из Чечни, я вообще предпочитал с ним не встречаться.

- Что так? - Предчувствуя какую - то зацепочку заинтересовался я.

- Он словно озверел после той войны. Чуть ли не бросаться на меня стал. А зачем мне это нужно? Я спокойно живу, имею жену и воспитываю сына. Немножко тружусь и делаю свой маленький бизнес. Зачем мне его проблемы? Почему я должен давать ему в долг заранее зная, что он его мне не вернет? Можно дать один, два, три раза, но когда это перерастает в привычку, тут уж извините. Я понимаю, что он той войной травмирован, но не я её развязывал, и не я его туда посылал.

- Вы знаете, что его застрелили?

- Конечно знаю, сам провожал его в последний путь, а кто как не я подкинул Юльке на похороны. Небось его новые дружки не очень - то и раскошелились.

- А вы их знаете? С кем в последнее время он был особенно дружен?

- Знать я их не знаю и знать не желаю, такие же психи как и он сам.

- Но все таки. Хоть по имени вы их знать должны.

- Еще раз вам говорю, не знаю я никого. - Занервничал предприниматель и брезгливо дернув носом сообщил. - Был у него Илья Мамедов, кажется они вместе воевали. Но он даже на похороны не явился. Хорош дружок.

- Вот видите, ведь вспомнили. - Укоризненно заметил я и умиротворенно добавил. - Вспомнили одного, вспомните и остальных. Нужно просто не волноваться, а чуточку подумать и собраться с мыслями.

- А собственно говоря, кто вы такой? - Вдруг распетушился Антонов, Кто вы такой, чтобы ради вас я бросил свои производственные дела и занялся перечислением кондратовских дружков? И вообще кто вы такой?

- Козел, об этом ты узнаешь, когда я вызову тебя повесткой. - Не давая ему опомниться пообещал я и зловеще добавил. - У меня в налоговой полно друзей...

- Я действительно больше никого не знаю. - Заметно скиснув пролепетал Антонов. Если дурак то надолго, а если трус то навсегда. И что бы ему не потребовать предъявить документы. Нет же, одно упоминание о налоговой службе привело его в священный трепет.

- А ты хорошенько подумай, акула бизнеса. - Продолжал настаивать я. Может быть что - то и вспомнишь, да не потей ты так, я сегодня добрый.

- Ну ещё был у него Миша, как его фамилия я не знаю, но он с ним порвал отношения когда узнал, что он неровно дышит к Юльке.

- Вот оно что? - Напрягся я. - А какой он из себя?

- Здоровый как слон и наглый как танк. Но это все. Больше я никого из его новых друзей не знал и не горю желанием с ними знакомиться.

- Понятно. Теперь строго между нами. Вы знаете, что Юрий Кондратов подозревается в ограблении банка и убийстве двух охранников?

- Что? - Выпучив глазенки открыл рот Антонов. - Но ведь он...Его самого на посту застрелили. Не может такого быть. Вы что - то там напутали.

- К сожалению мы ничего не напутали, а почему вы так удивились? Или по вашему Кондратов на такое был неспособен? Отвечайте.

- Даже не знаю что и сказать. До Чечни я бы вам дал утвердительный ответ, Юрка на такое не способен! Теперь же утверждать этого я не могу и даже...

- Что даже? - Грубо надавил я на личность Антонова.

- Да нет, ничего. Я хотел сказать, что он сильно изменился и к сожалению не в лучшую сторону.

Поставив машину на стоянку и неспешно бредя домой, я думал что война ещё никого не сделала праведником, ни в ком не воспитала мораль. Наоборот, она корежит души и ломает психику. После её школы все видится в другом свете. То что казалось недозволенным превращается в доступное, то что представлялось незыблемым превращается в гниль и труху. Нет, не у всех конечно появляется это чувство вседозволенности, но появлется у многих.

Грустный полковник сидел за кухонным столом, грыз луковицу и заедал её ржаным хлебом сдобренным растительным маслом. На мой приход он даже не прореагировал. Его унылый вид, помятая старая пижама, а особенно скудная пища вызывали невольное сожаление и чувство вины.

- Милка, ты что не можешь как следует покормить отца? - Врываясь к ней в спальню с надрывом спросил я. - Могла бы приготовить что - нибудь ему поесть.

- Не кричи на меня. - Откладывая черный том Эдгара По спокойно ответила она. - Я все приготовила. Там и борщ и жаркое.

- Тогда почему он ест черный хлеб с луком?

- А спроси его, старого дурака. Между прочим я тоже задала ему этот вопрос. Ты знаешь что он мне ответил? Он сказал, что в этом доме с ним обращаются как с собакой и что он больше чем на кусок черного хлеба с луком не заработал. Как тебе это нравится? Попробуй, поговори с ним сам. Может быть с тобой он будет откровенней и объяснит причину своего маразматического каприза. - Ну что, Алексей Николаевич, как дела? - Входя на кухню жизнерадостно спросил я.

- Хорошо. - Скорбно ответил он и захрустел луком с удвоенной силой.

- А почему не в настроении?

- Старческая хандра. - Последовал лаконичный ответ.

- Поделитесь.

- Это мое личное. - Вставая из-за стола печально ответил он.

- И все же...

- Сегодня восенадцатое августа. - Назвал он загадочную дату и скрылся в кабинете.

- Ну что он? - Через минуту выползая из комнаты спросила встревоженная Милка.

- Да Бог его знает, говорит, что одолела старческая хандра.

- Наверное так оно и есть, но ничего, пройдет.

- А ещё он многозначительно объявил сегодняшнюю дату, восемнадцатое августа. Может в этот день случилось что - то страшное?

- Случилось! - Окаменела Милка. - В этот день, шестьдесят лет назад он родился. Боже праведный, ну как я могла забыть. Ведь я и подарок ему от нас приготовила. И шампанское уже месяц как стоит. Ну не стерва ли я?

- Истину глаголешь.

- Заткнись. Немедленно беги в магазин и купи что - нибудь вкусненькое, а я займусь столом. Обиделся ведь, старый черт, как его теперь умаслить?

Старого черта долго уговаривать не пришлось. Уже через час он сидел во главе стола в новом, только что подаренном костюме и попивая водочку благосклонно слушал наши льстивые, но искренние речи.

- Костя, а я не забыл. - Когда торжественноя часть вечера окончилась перешел он к делам. - Узнал все о чем ты просил. А кроме того у меня потрясающая новость. Ты даже не представляешь!