Помню его на марше наступления, когда где-нибудь в части, в получасовой перерыв, набрасывал он карандашные портреты наших героев - А. Бурды, В. Стороженко, В. Подгорбунского, П. Орехова, В. Горелова и многих-многих других. Помню и политические плакаты художника "Суд идет!", "Отомсти!", "По логову зверя - огонь" и другие. Что греха таить, мы гордились его плакатами, напечатанными в нашей скромной армейской газете - ведь их нередко перепечатывали центральные советские газеты, которые читал, за которыми следил весь цивилизованный мир.

И вот, спустя 25 лет, - выставка! Выставка старых военных работ Вязникова. На ней, естественно, не было ни больших живописных полотен, ни монументальных композиций. Пожелтевшие от времени листы гравюр, эстампов, плакаты, листовки, карикатуры... Маленькая выставка, обойти ее можно было за час. Но в этот час я невольно забыл, что на улице светит солнце, шумит зелень деревьев, играют в сквериках дети, спешат прохожие. Я, как и многие зрители, мои сверстники и боевые друзья, перенесся душой в прошлое, в суровый мир военного времени, в огненные вихри одного из величайших сражений истории.

Как все это было похоже на то, что сохранилось в моей памяти! Серое низкое небо над серыми солдатскими шинелями, громады танков посреди подернутых серым пеплом руин... И на сером предвечернем фоне - всполохи разрывов и следы сигнальных ракет.

Двое танкистов, стоящие у тела погибшего друга... Ползущий разведчик... Связисты, идущие под проливным дождем с тяжелой катушкой телеграфного кабеля... Безымянный герой, из последних сил выкрикивающий в телефонную трубку отчаянную команду: "Огонь на меня!" Солдаты, мечтающие о чем-то на привале... Такие знакомые, такие памятные нам всем сюжеты!

Признаюсь, я был рад большому успеху выставки Вязникова. Значит, молодежь помнит и ценит солдатский подвиг своих отцов, их героизм и мужество. Дело не в особо высоких, чисто живописных достоинствах этих работ - таких достоинств, наверно, и не могло быть, если вспомнить условия, в каких писал тогда Вязников: бой, атака, наступление, оборона... Дело в другом: чувства, которые владели нашими солдатами, были схвачены карандашом и кистью очевидца, схвачены и запечатлены рукой свидетеля. Именно документальность художественного материала дала ему неувядающую силу и взволновала сердца тысяч зрителей.

Иногда приходят письма от матерей, осиротевших детей, вдов, от матери Миши Пивовара, от вдовы Подгорбунского. Галя Подгорбунская уже выросла, выросли дети Горелова, Владимира Жукова. Сын Александра Бурды уже командует частью летчиков-истребителей.

Новое поколение приходит на смену отцам, кровью и жизнью своей заплатившим за счастье своих детей и своей Родины. Смена должна быть достойна отцов-героев!

Пишут мне и многие другие - друзья и незнакомые. Эти письма читателей помогают в нелегком труде. В их искреннем, нелицеприятном суде, в их живом интересе черпаю я уверенность и силы для работы. И именно на этот читательский суд отдаю сейчас свою новую книгу.

Примечания автора

{1}История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 -1945. Т. IV. Стр. 206.

{2}Архив МО, ф. 299, оп. 37805, д. 2, л. 1 -2.

{3}Институт марксизма-ленинизма. Документы и материалы отдела истории Великой Отечественной войны. Инв. No 13681, "Журнал боевых действий 4-й немецкой танковой армии", тетрадь 2.

{4}Архив МО, Ф. 236, оп. 2673, д. 1071, л. 114.

{5}Архив МО, ф. 299, по. 76781, д. 11, л. 135.

{6}Г. Жуков. На Берлинском направлении. Военно-истор. журнал. No 6. 1965. Стр. 12.

{7}Архив МО, ф. 239, оп. 3070, д. 723, л. 22.

{8}Архив МО, ф. 299, оп. 17055, д. 4, л. 235.