Сколько, однако, мыслей начинает вертеться в голове, когда находишься в состоянии ступора!

Телефон зазвонил снова. Одновременно я вспомнила слова давешнего эксперта насчет орудия убийства - я тогда не поняла смысла. Он проворчал тогда: "Все то же самое". Теперь понятно - все то же самое, что и в предыдущем случае с этим... как его? Да, Моше Зискиным.

Телефон замолчал, потом зазвонил снова. Я посмотрела на него с ненавистью, но все-таки, включила переговорник. Мне подумалось вдруг, что звонить мог и следователь.

- Алло, кто это говорит? - я повторила вопрос дважды, по-русски и на иврите.

- Здравствуй, милая, - произнес на иврите тихий, вкрадчивый голос. Не узнаешь?

Бархатный такой голос. Противный.

- Кто вы? Откуда вам известен мой телефон? - этого идиотского вопроса я могла и не задавать. Кто хотел, с легкостью мог его узнать, сама же указала на дверной табличке. Терпеть не могу выглядеть глупой, поэтому тут же разозлилась. - Что вам от меня надо?

- Тебе понравилось вчерашнее представление? - поинтересовался голос. Теперь он звучал еще мягче, будто убаюкивал меня. - Ты, наверное, никогда такого не видала? Хочешь, я расскажу, как это все происходило? В подробностях. Тебе будет интересно. Рассказать?

- Нет, не надо! - выкрикнула я.

- Да? Что ж, как хочешь. До свиданья, милая, еще увидимся. Доброго утра тебе.

Я судорожно выключила телефон и добрым словом помянула нашу родную полицию, обязывающую автомобилистов иметь в машине прибор, позволяющий разговаривать, одновременно держа руль обеими руками. Я была в таком состоянии, что запросто сверзилась бы в кювет, будь телефон у меня в руках.

Уже на окраине Тель-Авива я поняла, что не в состоянии ехать дальше. Пришлось остановиться на первой же улице и попробовать собраться с мыслями.

"Позвонить Борнштейну, - подумала я. - Черт, и как же я не записала его номер?"

Телефон зазвонил снова. Я со страхом нажала на кнопку:

- Где тебя носит? - услышала я знакомый голос. - Ты что, не могла позвонить? Даша сказала, что ты задерживаешься на работе, - раздался в трубке знакомый голос.

- Дениска, милый, прости, со мной тут такое произошло! Это просто ужас какой-то. Ты знаешь - Когана зарезали!

- Какого Когана? - Денис был в растерянности.

- Соседа моего, психоаналитика. А я тело нашла, потом слышала, как убийца по коридору бродит, ко мне ломится, - я была в таком возбуждении, что тараторила, не переставая, - потом полиция сказала, что будто бы я могла убить, то есть, не я, а убийцей могла быть женщина. А какие там женщины кроме меня, то есть, я хочу сказать... - я задохнулась - то ли от скорости, с которой выпаливала всю эту чушь, то ли от страха.

Денис секунду подождал продолжения, потом осведомился:

- Где ты сейчас? - вопрос прозвучал так, будто в ответ непременно должно было последовать: "В морге".

- Я в Тель-Авиве, на улице Амасгер... Ты подожди, я же еще не сказала тебе самого главного - мне сейчас звонил убийца! - Не двигайся с места, я сейчас подъеду.

Денис работает в тель-авивской компьютерной фирме под названием " Офаким", что в переводе с иврита означает горизонты. Но то же название носит еще и маленький городок на юге Израиля - у нас их называют "город развития". Это эфемизм такой, на самом деле означает: "дыра дырой".

Поэтому я часто подшучиваю над ним: "Я-то думала, что ты в Тель-Авиве работаешь, а ты, оказывается, в Офакиме."

Денис знал Когана, когда он приходил ко мне на работу и у меня были клиенты, он заглядывал к психоаналитику и они пускались в пространные размышления о тайнах мозга, подсознании и прочей мистике. Денис тут же вспоминал свою любимую психолингвистику, а Коган - Антона Лавена, певца сатанизма. В общем, кто это говорил, что женщины болтушки?

Мой друг обладает общительным характером, можно сказать, что у него есть харизма. Если бы он был политическим лидером, за ним пошли бы, не взирая на программу и устав. Просто он к себе притягивает. И со всеми он находит общий язык: с маклером Додиком, молодым сутуловатым юношей, фанатом кампьютерных игр он обсуждает последние версии "DOOM", пухлой секретарше нашего адвоката что-то объясняет насчет диеты, хотя, как мне кажется, ее габариты вполне устраивают начальника, выходца из Марокко. Он никому не старается понравиться, но когда приходит ко мне, почему-то дверь в мой кабинет открывается чаще, чем мне того бы хотелось.

Я искала свободное место для машины. Хотя парковка в этом городе нонстоп заслуживает отдельного разговора, мне удалось приткнуть свою маленькую "Сузуки" в узкую щель между "Крайслером" и "Шевроле" на боковой улочке. Позвонив Денису, я объяснила ему, где нахожусь. Он подъехал через десять минут.

- Садись.

Мы выехали с забитой машинами Амасгер и поехали в центр города. Припарковавшись на стоянке внутри недавно построенного торгового центра каньона, мы с Денисом зашли в уютное кафе "Капульски" и присели за угловой столик. Посетителей в эти утренний час не было вообще. Мы были с ним одни. Официантка принесла меню. Денис заказал себе кофе-экспресс, а мне чай и кусок творожника с черной смородиной. Он уже давно изучил мои вкусы.

Когда официантка, принеся заказ, отошла, Денис обратился ко мне:

- Рассказывай.

Я начала подробно перечислять все события вчерашнего вечера. Денис слушал, не перебивая. Закончила я пересказом сегодняшнего телефонного разговора.

- Вот так-так, - сказал он чуть растерянно. - Называется, срочный случай...

- Что? - я не поняла. - Какой срочный случай?

- У тебя на двери написано: в срочных случаях звонить по номеру такомуто, - рассеянно пояснил он, думаю о чем-то. - Вот он и позвонил, видать срочный был случай...

- И ты еще смеешься!? - не на шутку разозлилась я. - Я в таком переплете, а ты издеваешься.

- Ты что? - Денис оторопело уставился на меня. - Ничего я не смеюсь, успокойся. Я просто думаю... Прежде всего, надо позвонить твоему следователю, - решительно сказал он. - Пусть начнет прослушивать твой телефон.

Я скривилась.

- Еще чего! Хуже, чем подглядывать.

- Что делать, Леруня, надо!

- И они будут прослушивать все мои разговоры? Потом, какой именно телефон, у меня их три: дома, в конторе и вот этот, - я ткнула пальцем в сотовик, лежавший на столе.