Они одобрили мое предложение. Поднявшись, они единодушно подали друг другу руки и поклялись, что не утаят ни малейшей крупинки золота от остальных. Если же у кого-нибудь найдется припрятанное золото, все обнаруженное должно быть у него отобрано и впоследствии поделено между остальными. Наш пушкарь же добавил еще одно совершенно правильное и справедливое условие: если кто-либо из нас в продолжение пути, вплоть до самого возвращения в Португалию, выиграет у другого деньги или золото, или стоимость их путем пари, состязания, заклада или игры, он должен быть вынужден возвратить выигрыш, под угрозой быть обезоруженным, прогнанным и лишенным нашей поддержки. Это необходимо было для того, чтобы предупредить заклады и азартную игру, в чем наши всячески изощрялись, хотя не имели при себе ни карт, ни костей.
Заключив это здравое соглашение, мы весело принялись за работу, показав неграм, чего нам от них требуется. Мы работали в верхнем течении реки, на обеих ее берегах и на дне; около трех недель провели мы так, плескаясь в воде. За это время, постепенно подвигаясь вперед по нужному направлению, мы прошли миль шесть, не больше. И все время, чем выше мы поднимались, тем больше находили золота; покуда, наконец, пройдя мимо ската одного холма, не обнаружили внезапно, что золото иссякло и что дальше его нет ни крупинки. Мне пришла вдруг на ум мысль: не смыто ли найденное нами золото со ската этого холма?
Мы возвратились тотчас же к холму и принялись исследовать его. Земля оказалась рыхлая, желтовато-глинистого оттенка; в некоторых местах попадался белый твердый камень; когда впоследствии я описывал его некоторым знающим людям, те сказали мне, что это — плавиковый шпат 112, который находится в руде и окружает золото в залежах. Но будь это даже чистое золото, у нас все равно не было орудий, чтобы его добыть. Мы так и оставили его. Разрывая рыхлую землю пальцами, мы добрались до одного поразительного места, где около двух бушелей земли обвалилось чуть ли не от одного прикосновения, обнаруживши в себе большое количество золота. Мы заботливо подобрали землю и хорошо промыли ее в воде; в наших руках остался чистый золотой песок. Но замечательнее всего то, что, снявши весь рыхлый слой земли, мы добрались до твердого камня и там уже не было ни единой крупинки золота.
К ночи мы сошлись, чтобы подсчитать, сколько золота добыли. Оказалось, что в сегодняшней глыбе земли мы нашли около пятидесяти фунтов золотого песка, да еще тридцать четыре фунта собрали мы за все время нашей работы в реке.
Разочарованием счастливого свойства было для нас, что работа наша приходила к концу. Ибо, найди мы хотя бы еще малейшее количество золота, да и покажись оно только, я не знаю, когда мы бросили бы работу. Обшаривши все место и нигде, кроме той рыхлой глыбы, не обнаруживши ни крупинки золота, — ни здесь в земле, ни в других местах, — мы тотчас же вернулись на речку. Мы вновь стали обследовать ее вдоль и поперек, покуда еще находили хоть что-нибудь. И во второй раз мы добыли еще шесть или семь фунтов. Тогда мы перешли на первую реку и прощупали ее как вверх, так и вниз по течению, — и по тому и по другому берегу. Вверх по течению мы не нашли ничего, ни единой крупинки; вниз по течению мы нашли очень мало, не более, чем пол-унции на две мили работы. Так возвратились мы вновь на Золотую реку, как мы справедливо назвали ее, и еще по два раза прошли ее вверх по течению и вниз по течению и каждый раз находили немного золота и, возможно, оставайся мы там по сей день, продолжали бы находить еще, но под конец количества были такие малые и работа настолько трудна, что мы с общего согласия бросили ее, не то утомили бы как себя, так и наших негров настолько, что не годились бы для дальнейшего пути.
Вся наша добыча дала нам в общем по три с половиной фунта золота на человека. Вес этот был установлен изобретательным нашим токарем; меры он, понятно, подобрал приблизительно, но уверял, что они скорее преувеличены, чем преуменьшены. Впоследствии это подтвердилось, ибо оказался перевес около двух унций на фунт. После раздела осталось еще семь или восемь фунтов золота, которые мы согласились отдать токарю для того, чтобы он приготовлял из золота подобающие вещички; их мы решили раздавать встречным народам в обмен на съестные припасы, а то и на дружбу и тому подобное. Кроме того, мы около фунта отдали нашему черному князьку. Он собственной рукой, при помощи нескольких орудий, которые одолжил ему наш искусный мастер, перековал золото и изготовил из него шарики, круглые, как четки, но не вполне такие на вид. Затем он просверлил в них отверстия и, нанизавши шарики на нитку, надел их на свою черную шею. Уверяю вас, они на нем имели превосходный вид, только возился он с ними много месяцев. Так окончилось наше первое золотое приключение.
Тут стали мы обнаруживать то, о чем прежде совсем не заботились. Мы поняли, что, какова бы то ни была местность, в которой мы находимся, мы в течение долгого времени не сможем значительно продвинуться вперед. После пятимесячного с лишком нашего путешествия погода стала меняться. Мы видели по природе, что находимся в таком климате, где наравне с летом бывает и зима, хотя и не похожая на зиму нашей родины. Предстоял период дождей 113. А в это время нельзя путешествовать как из-за самих дождей, так и из-за вызываемых ими повсеместных разливов. Хотя мы уже с дождливыми периодами познакомились на острове Мадагаскар, но с начала путешествия мы о них как-то не думали; ведь мы выступили в путь около времени солнцестояния, то есть тогда, когда солнце было дальше всего к северу от нас, и этим обстоятельством в пути и воспользовались. Но теперь солнце быстро приближалось к нам, и начало дождить. По этой причине мы созвали общую сходку, на которой обсудили положение: идти ли на вперед или выбрать на берегу нашей Золотой рек столь счастливой для нас, подходящее место и там разбить становище на зиму?
В общем, было решено оставаться на месте. Это было немалой причиной наших удач, как вы увидите в соответствующем месте.
Решивши так, мы сразу же поставили наших негров на работу, на постройку хижин или домов для жилья. Они очень ловко управились с этим. Только мы переменили первоначально намеченное место, полагая — и так оно и оказалось — что река может залить его при внезапном дожде. Становище наше было подобно небольшому городу, посреди которого стояли наши хижины. В середине их была одна, в которую выходили все наши отдельные жилища, так что единственный путь для каждого в свое помещение вел через общественный шатер. В нем мы вместе ели и пили, сходились и держали советы. Наши плотники понаделали нам столов, скамей и табуретов во множестве, сколько могло нам понадобиться.
Очаги не нужны были нам, — было достаточно жарко и без огня. Но, в конце концов, мы были вынуждены по особой причине поддерживать каждую ночь костер. Хотя во всех остальных отношениях место было и приятное и удобное, но здесь непрошенные хищные звери тревожили нас, пожалуй, даже больше, чем в самой пустыне. Так как олени и прочие травоядные животные сходились сюда для прикрытия и прокорма, то львы, тигры и леопарды посещали эти места ради добычи.
Мы, обнаруживши это, сперва так встревожились, что подумали даже о перемене места. Но после многих споров решили так укрепиться, чтобы оказаться в полной безопасности. Этим занялись наши плотники. Сперва они огородили все наше становище вокруг длинными шестами, ибо дерева было у нас достаточно. Шесты эти были воткнуты друг возле друга не в правильном порядке, как и изгороди, но вразбивку. Их было великое множество; в толщину они составляли около двух ярдов, причем одни были выше, другие ниже, — все заостренные на верхушке и в футе расстояния друг от друга. Прыгни через них какая-нибудь тварь, она повисла бы на двадцати или тридцати кольях, разве только она начисто перемахнула бы через них, но это было очень трудно.