Один из воспитанников школы, Е. Тиранов, писал не только стихи, но и пробовал свои силы в прозе, за что нарекли его "прозаиком", а Есенина - в противоположность ему "поэтом". В классе "поэт" и "прозаик" сидели на одной парте. Тиранов был старше Есенина. До поступления в Спас-Клепиковскую школу он некоторое время работал на Великодворском стекольном заводе. "Произведения его, - вспоминает Е. М. Хитров, - были обширны по объему, простираясь до поэм, мысли в них кипели, чувство клокотало".

Что же касается стихов Есенина, то они подкупали своей поэтичностью. Постепенно Хитров начинает уделять все больше внимания Есенину. "В первый раз, - пишет Е. М. Хитров, - когда я особенно встрепенулся, это - когда он принес мне свое стихотворение "Звезды". Это произведение поразило меня. Помню, что я как-то заторопился, чего-то как будто испугался. Несколько раз вместе с ним прочел стихотворение, кое-что изменили, переставили. Мне стало как-то совестно, что я недостаточно много обращал внимания на Есенина. Сказал ему, что стихотворение это мне очень понравилось, что его можно даже напечатать, что вообще у него ясно выраженный талант". В этом написанном под влиянием Лермонтова, еще несовершенном стихотворении юный поэт говорит о вечных тайнах мироздания:

Звездочки ясные, звезды высокие!

Что вы храните в себе, что скрываете?

Звезды, таящие мысли глубокие,

Силой какою вы душу пленяете?

Частые звездочки, звездочки тесные!

Что в вас прекрасного, что в вас могучего?

Чем увлекаете, звезды небесные,

Силу великую знания жгучего?

И почему так, когда вы сияете,

Маните в небо, в объятья широкие?

Смотрите нежно так, сердце ласкаете,

Звезды небесные, звезды далекие!

Есенин не стал печатать "Звезды". Вероятно, не все в этом стихотворении удовлетворяло его. Но в одном школьный учитель Есенина был прав: "Звезды" подкупали душевной чистотой, поэтичностью.

Поддержка Хитрова была очень своевременной. Есенин уже несколько лет писал стихи, но редко слышал одобрительные слова. "Пустое дело", рассуждал дед поэта о стихотворных занятиях внука. Сверстники Есенина в родном селе больше восхищались ловкостью, с которой Серега Монах ловил раков и опустошал птичьи гнезда. Один из них вспоминает, что намерения и способности Есенина "писать стихи ничуть не возвышали его в наших глазах, а его заносчивость при оценке своего таланта и его постоянные разговоры о своих стихах казались нам скучными". Он не подавал виду, что его это волнует, хотя с надеждой думал о том заветном дне, когда будут впервые опубликованы его стихи. Еще в 1910 году он собирался направить их в "Сельскохозяйственный вестник". И вот наконец ему говорят, что у него ясно выраженный талант, и советуют попытаться напечатать кое-что. Он стремится теперь при любом удобном случае показать новые стихи учителю. "Приходил он к нам домой, - вспоминает сын Хитрова, - порой даже без спроса, благо семья наша жила в школьном здании. Приносил стихи, читал их отцу". Он приносил их даже тогда, когда приходил к учителю с "повинной" после своих озорных проделок.

С благодарностью вспоминал Есенин позднее обнадеживающее слово учителя. Когда вышла его первая книга "Радуница", он прислал ее своему первому литературному наставнику с таким проникновенным автографом:

"Доброму старому учителю Евгению Михайловичу Хитрову от благодарного ученика, автора этой книги. 1916.

29 янв. Петроград".

* * *

Основные занятия по литературе были отнесены в Спас-Клепиковской школе к третьему году обучения. Именно в это время Есенин и выдвинулся среди других своих товарищей как стихотворец.

В последний год пребывания в школе, пишет Е. М. Хитров, в произведениях Есенина "стали просачиваться и серьезная мысль, и широта кругозора, и обаяние поэтического творчества". Когда в ноябре 1911 года школу посетил с казенной ревизией епархиальный наблюдатель И. Д. Рудинский, ему показали стихи Есенина. В классе, в присутствии всех учеников, Рудинский похвалил Есенина. Этот сам по себе не очень значительный эпизод взволновал поэта. "К нам, - замечает по этому поводу Е. М. Хитров, - постоянным своим учителям, он уже привык... Но отзыв свежего, стороннего человека проник до глубины души его".

В 1912 году Есенин закончил учительскую школу, получив "звание учителя школы грамоты".

По окончании учебы Есенину было вручено свидетельство, в котором указывалось:

"Предъявитель сего сын крестьянина села Константинова Рязанского уезда Сергей Александрович Есенин, родившийся в тысяча восемьсот девяносто пятом (1895) г., месяца сентября 21 дня, православного исповедания, обучался с 1909 г. в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе, в которой и окончил курс в 1912 г.; оказав при отличном (5) поведении следующие успехи:

по 1) закону божию оч. хорошие (4)

" 2) церковной общей и русской истории оч. хорошие (4)

" 3) церковному пению оч. хорошие (4)

" 4) русскому языку отличные (5)

" 5) церковнославянскому языку хорошие (3)

" 6) отечественной истории отличные (5)

" 7) географии в связи с сведениями и явлениями природы отличные (5)

" 8) арифметике оч. хорошие (4)

" 9) геометрическому черчению и рисованию оч. хорошие (4)

" 10) дидактике оч. хорошие (4)

" 11) начальным практическим сведениям по гигиене оч. хорошие (4)

" 12) чистописанию отличные (5)

" 13) практич. занятиям в нач. школе оч. хорошие (4)

За каковые и удостоен Советом сей школы, на осн. ст. 44 высочайше утвержденного (1 апреля 1902 г.) Положения о церковных школах, звания учителя школы грамоты...

В удостоверение чего и дано ему, Есенину Сергею, сие свидетельство от Совета Спас-Клепиковской второклассной учительской школы Рязанского уезда за надлежащим подписанием и приложением печати Совета.

Заведующий школой свящ. Павел Агрономов.

Старший учитель Евгений Хитров.

Учителя: Виктор Гусев, Дмитрий Головин".

* * *

Много светлых минут принесла Есенину в Спас-Клепиках дружба с Григорием Панфиловым, любимым школьным товарищем. Есенин познакомился с ним вскоре после приезда в Спас Клепики. Панфилов по характеру чем-то напоминал некрасовского Гришу Добросклонова. С юных лет он задумывался о смысле жизни, о путях служения народу, его волновали свободолюбивые идеи. И хотя Панфилов был несколько старше Есенина и занимался в школе уже второй год, они быстро подружились, почувствовав духовную близость. Есенин относился к Панфилову с большим доверием, одному из первых читал свои новые стихи, внимательно прислушивался к советам и замечаниям друга. Это хорошо видно из переписки, которую Есенин вел с Панфиловым в 1911 - 1914 годах. Оборвала эту переписку ранняя смерть Григория Андреевича Панфилова, который умер от чахотки в феврале 1914 года. Отец Гриши, Панфилов А. Ф., писал Есенину, находившемуся в то время в Москве, что Гриша, прикованный болезнью к постели, все время вспоминал о нем, с волнением ждал журнала с его стихами, ответных писем. "Я прихожу в 6 часов вечера, - писал отец Гриши Есенину о последних предсмертных часах сына, - первым его вопросом было: "А что, папа, от Сережи письма нет?" Я отвечаю - нет. "Жаль, говорит, что я от него ответа не дождусь. А журнал-то прислал?" Я сказал нет. "Скверно - повсюду неудача". В конце письма А. Ф. Панфилов указывал: "Видно, Сережа, что у вас была истинная и искренняя дружба. Почти ежедневно он вспоминал о тебе, жаль, говорит, что около меня нет Сережи и некому успокоить мою наболевшую душу".