Что она увидела сразу в этом блеске его глаз, так это то, что он, горемычный, надеялся, что брак с нею, Афинской, даст ему власть над всеми нищими столицы. Она без труда догадалась, что он уже уготовил ей место пусть не у домашней плиты, то уж в качестве педагога по подготовке новых калек и нищих. Сбором и подсчетом барышей и определением нищенской политики он мечтал заниматься сам. Надо было быть круглой дурой, чтобы этого не разглядеть. Но правда, и то, что Яхтсмен восхищался ею не только как теневым бизнесменом, но и как женщиной. Изящной, нежной, непредсказуемой. А это она, Афинская, смогла безукоризненно сыграть роль такой женщины. * От "Заставы Ильича" я поехал к "Третьяковке", - продолжал свой рассказ Гоша. Опять играю у входа в метро. Листовку ставлю рядом. Эмблему общества напоказ. Шпарю марши. Проходящие мимо косятся то на эмблему, то на листовку. Некоторые смотрят одобрительно, подбадpивающе, не забывая подкидывать бабки. Подходят, берут листовку. Читают. "Вы что, из этих?" "Представьте себе!" - "Вообще-то здесь играть не положено". Словом дают понять, что и отсюда пора линять по добру - по здорову. Перехожу на станцию "Китай-гоpод". Слева занято. Аккордеонист какой-то жужжит. Иду направо. Слава Богу, свободно! Pаcположилcя. Пилю. Минут через сорок подкатывает аккордеонист. Лет 60, с брюшком. Наш, наверное, человек. Но я такого не видел в конторе. Новенький, Татьяна Сергеевна?
Но Афинская опять не слышала Гошу. Она вертела в руках золотую зажигалку и думала о револьвере Яхтсмена. Зачем он с ним ходит? Ведь рискует же, дурак. Прекрасно знает, если повяжут его менты, то только пистолет - хранение оружия - обеспечит ему верную решетку. Но если носит его при себе, значит, кого-то боится? Кого? Впрочем, кого боится Яхтсмен, её мало интересовало. А тот факт, что пистолет постоянно при нем, может когда-нибудь сослужить добрую службу. * Так вот, этот с брюшком и говорит: "Коллеге привет! Иди на мое место - там лучше кидают". Перешел на его место. Минут через пять мент: "Пройдемте для проверки документов". В отделении: "Документы есть?" - молодой старшина, за главного, наверное. "Параграф 11, пункт 2: игра на музыкальных инструментах на территории метрополитена запрещена. Pаcпишитеcь здесь и здесь. С вас штраф..." Из отделения еду на "Цветной". Гну свое, да что толку! Картина та же. Опять мент. На этот раз без привода в отделение. Попросил исчезнуть, посоветовал на Белорусский. Что делать? Иду. На Белорусском - перрон. Сел на старое местечко между бюстами Ленина и Маркса. Подвалили два омоновца: "Закрой поддувало!" Я им говорю, да вы что, ребята! Совсем житья не стало! В метро нельзя. В переходах и на перроне тоже. Где игpать-то?
В это время дверь кабинета приоткрылась, и на пороге появилась Агата. * Чего тебе, радость моя? - с раздражением в голосе спросила Афинская. Почему не пиликаешь? Почему тут?
Агата оглядела кабинет, как будто никогда в нем не была, остановила взгляд на Гоше и, не отвечая на вопрос Афинской, сказала: * Я к вам зайду, как освободитесь. Кое-что сказать хочу. * Я тебя не вызывала, - с ещё большим раздражением ответила Афинская. - И буду занята целый день.
Девушка закрыла дверь, и довольный вниманием патронессы Гоша, продолжил свой рассказ. * На Курском. Протискиваюсь между лоточниками. Толкаю углом аккордеона "менталитета". Тот соответственно толкает меня. Я ему говорю: "А полегче нельзя? Я же не нарочно". А он сразу: "Документы есть?" - "Пожалуйста". - "Прешь, как лось! Могу и зубы пересчитать!". Словом, домой приехал взвинченный. Ну и денек, господи! Татьяна Сергеевна, вы дали бы уже мне свою точку, чтобы никто не трогал. Что ж, я уже больше двух месяцев в свободном полете! * Так ведь сам просил! * Дурак был, честно признался Гоша. - Тех, кто в свободном полете, без "крыши", многие обижают. Менты, залетные бандиты, воришки. Чуть отвернешься, тут же стащат коробку с податью. А то какое-нибудь хулиганье за твое творчество и просто в рожу даст. Определите меня на точку, Татьяна Сергеевна! Не хочу больше свободно летать.
Афинская и сама знала, что музыкальное попрошайничество очень развилось в последнее время. Соответственно стало больше и жуликов, желающих пошарить по карманам тех, кто наигрывал в свободном полете. Грабили их, избивали и тем не менее носить с собой барабан считалось выгодным делом.
Она припомнила случай, который в свое время обошел страницы почти всех центральных газет. У уличной музыкантши в Питере воры украли уникальную в своем роде скрипку, стоимость которой, по самым приблизительным подсчетам, зашкаливала за полмиллиона долларов. Историческая скрипка была изготовлена в 1720 году Давидом Тахлером, учеником знаменитого Антонио Страдивари. Дорогой инструмент в Санкт-Петербург привезла какая-то заслуженная артистка из Латвии. Из-за крайне стесненного материального положения она покинула бывшую советскую республику и переехала жить во вторую столицу России. Сняла там квартиру и зарабатывала на жизнь тем, что играла на скрипке возле Петропавловской крепости, где неплохо подавали туристы-иностранцы.
И вот однажды, когда артистка-нищенка возвращалась домой, к ней подбежали двое молодых людей. Скрипачку стукнули по голове, выхватили из рук футляр со скрипкой и скрылись.
После долгих поисков бандитов задержали. Они и рассказали следователям, что однажды обратили внимание на старушку-нищенку, которая играла на скрипке возле Петропавловки, и решили ограбить её. Интересовал их, правда, не инструмент, а выручка, которую музыканты, как правило, тоже прятали в футлярах. В тот день скрипачка заработала около тридцати долларов. Деньги преступники, конечно, сразу прокутили, а скрипку, не подозревая об её ценности, спрятали на стройплощадке. * Хорошо, - сказала она Гоше, при этом вспомнила о неожиданном визите Агаты, - займешь место скрипачки на "Охотном". * Агаты, что ли? * Да. * А она куда? Да и Русич на "Театральной" пилит... * Не твое дело. Прямо сейчас можешь ехать на её место. А Русича мы на "Площадь Революции" отодвинем.
Гоша поднялся со стула и начал расшаркиваться: * Ой, какое большое спасибо я вам хочу сказать, Татьяна Сергеевна, - он, все ещё глядя на нее, пятился к дверям. Но у порога вдруг спросил: - Новый номер разучил. Хотите "Камаринскую" рвану? * Иди-иди. Только мне ещё плясовых сегодня не хватало.