Александр ПАШКОВ

ОШИБКА

Потому-то и новых времен

В нашем городе не настает...

В.Высоцкий

Раскаленное солнце висело над полем. Казалось, сам воздух дрожит в этом желтом мареве. Дышать было нечем. Мухи так и норовили сесть на липкую от пота спину и разгоряченный лоб.

Комбайн раскачивало, и от этого монотонного убаюкивания Семена Лавочкина потянуло в сон.

Он оглянулся на скошенную полосу. Ножи резали плохо, то там, то тут позади комбайна по стойке "смирно" стояли колосья, как будто издевались над комбайнером.

"Успею, - решил Семен, - куда торопиться. Свое все равно получу, председатель не обидит, а скошу раньше, чего доброго, перебросят на другое поле. Не очень-то хочется надрываться за других".

Семен заглушил машину, взял с сиденья полотенце и направился к лесопосадке. В тени он устроился поудобнее, набросил на лицо полотенце, чтобы мухи не садились, и задремал.

Сколько времени продолжалось забытье, Лавочкин определить не мог, но открыв глаза, увидел стоящего перед комбайном человека. Тот был одет в футболку с красной надписью поперек груди "гласность" и заплатанные, потертые джинсы с нашлепкой на неизвестном языке.

Каким образом возник здесь человек, Лавочкин не знал, но уже само появление незнакомца на поле, возле комбайна наводило на мысль, что тот появился неспроста.

- Эй, ты что там делаешь? - закричал Лавочкин, размахивая полотенцем. Он сперва подумал, что это механик из соседнего колхоза, решивший поживиться какой-нибудь деталью от новенького комбайна. "Чудак, - подумал Семен, - если б знал, сколько лет моему комбайну, ни за что бы не пылил столько километров из соседней деревни".

Но незнакомец и не думал ничего отвинчивать. Подождал, пока подбежит Лавочкин, потом заговорил глухим голосом с небольшим кавказским акцентом:

- Вот я и добрался до вашего колхоза. Ну так что, будем перестраиваться?

- Чего-чего? - не понял Семен.

- Жить по-новому, - объяснил человек.

- А как?

- Вы что, не знаете о перестройке? - удивился мужчина. - Сейчас все только о ней и говорят.

- Ну, слышал о такой. И что с того?

- А то, что гласность - основной принцип перестройки. Говорить людям нужно правду, какая бы она ни была.

- Неужели? Так расскажите правду... обо мне, например.

- О вас? Это мигом. Вы сейчас хотите поскорее от меня избавиться, чтобы подремать еще часок, а затем сбегать на озеро искупаться. У вас уже и полотенце припасено...

- Неправда, - Лавочкин поморщился. Такую правду он не хотел слушать. - Я жду загрузочный самосвал, сейчас прибудет.

- Самосвала не будет. Вам ваш дружок, Васька Кузькин, сказал, что до обеда не явится. Он сейчас поехал на свиноферму выбирать для гостей самого упитанного колхозного кабанчика. К нему родственники из города приехал и.

- А чем вы докажете, что Васька там? - Лавочкин обрадовался, что незнакомец будет посрамлен.

Но тот и не думал краснеть. Он достал из заднего кармана джинсов маленькое зеркальце, наподобие тех, что носят женщины в дамских сумочках, протер его и протянул комбайнеру:

- Смотрите!

Поверхность зеркальца покрылась красноватой пленкой, и сквозь этот красный туман Семен увидел Ваську, о чем-то разговаривающего с заведующим свинофермой.

- Во дает Васька! В рабочее-то время! Ему ж от бригадира попадет.

- Не попадет. Бригадир об этом не знает. Он сейчас у Тоньки-буфетчицы, шуры-муры крутит. Домой вернется к полуночи, ему не впервой, а жене скажет, что задержался на уборочной.

- Покажите, - встрепенулся Лавочкин, надеясь, что пришелец покажет по зеркальцу эти самые "шуры-муры".

Пришелец этого не показал, зато Семен увидел, как невидимая камера, скользнув по центральной улице имени агронома Грядкина, остановилась возле буфета. Дверь была закрыта на огромный висячий замок, чуть выше белел прикнопленный листок бумаги с извещением: "Бухвет закрыт. Ушла на базу. Тоня".

- Так бригадира председатель колхоза к себе с утра вызвал. Я сам вчера присутствовал при их разговоре. Они должны ехать в районный центр на совещание.

- Не поедут, - отрезал мужчина. - Председатель с завмагом и участковым чуть свет отправились на рыбалку. Там у них со вчерашнего вечера прикормлено местечко. Будет сегодня отменная уха. Это дело поважнее совещания...

- Ну уж это наверняка враки. - Лавочкин покосился на зеркальце.

На поверхности экрана обозначился контур озера. Резкость установилась, и комбайнер увидел председателя колхоза, вдохновенно уставившегося на неподвижный поплавок. Невдалеке, в кустах, стоял председательский газик. Табличка с ветрового стекла "колхоз "Путь Леонида Ильича" предусмотрительно была снята, видимо во избежание встречи с более высоким начальством.

"Хм, ведь и так ясно, что машина председательская". Председатель ее приобрел на деньги, предназначенные для покупки доильных аппаратов!

- Вот спасибо, товарищ, что предупредил. - Встреча на озере с председателем не входила в планы комбайнера.

Семен бросил полотенце на сиденье, запер кабину и вразвалку направился в деревню.

- Постойте, а как же новая жизнь?

- Дядя, вы сначала уговорите жить по-новому председателя, бригадира и завмага, а потом уж мы как-нибудь последуем их примеру. Мы - подчиненные, что нам прикажет начальство, то и делаем. С кого надо начинать? С начальства. Адью!

- Товарищ, я же из космоса прибыл, - в отчаянии закричал космодесантник. - Я должен установить с вами контакт. Я не местный. Я пришелец...

- Так я вам и поверил, - оглянулся Лавочкин. - Пришелец не станет мне читать мораль и учить, как жить. Пришельцев наши проблемы интересовать не станут, у них и без нас забот хватает. Да и одеты они будут не так, как вы. Пришельцы, если хотите знать, будут о трех глазах, с копытами и в скафандре.

Ничего не ответил посланник на этот аргумент. Его занимали мысли о том высоком начальстве, с которого надо начинать контакт.

И еще гость подумал о том, что в Галактике совершили ошибку, изучив нравы данного региона и решив, что общие проблемы, о которых только и говорят, послужат беспроигрышным поводом для установления контакта с местным населением. Ошиблись ученые. Так-то вот!