Апокалипсис времен Нервы появился, согласно обыкновению при выпуске подобных произведений, под предполагаемым именем, именем Ездры. Этот писец начал становиться весьма знаменитым. Ему приписывали преувеличенную роль в восстановлении священных книг. К тому же подделыватель для своей цели нуждался в имени лица, современного такой эпохе в жизни еврейского народа, которая была бы аналогична переживаемой им во время появления этого Апокалипсиса. Это произведение, по-видимому, первоначально было написано на греческом языке, полном гебраизмов, сходным с языком Апокалипсиса Иоанна. Оригинал потерян; но с греческого текста были сделаны переводы на латинский, сирийский, армянский, эфиопский и арабский языки, в которых и сохранился этот ценный документ, благодаря чему удалось восстановить его в первоначальном виде. Это прекрасное произведение, в истинно еврейском духе, написанное фарисеем, вероятно, в Риме. Христиане признали его и читали с жадностью и, немного подправив одно-два места, сделали из него христианское произведение, весьма назидательное.
Во многих отношениях можно рассматривать автора, как последнего пророка Израиля. Произведение разделяется на семь видений, по большей части представляющих разговоры между Ездрой, сосланным в Вавилон и ангелом Уриелем; но за этой библейской личностью легко различается пламенный еврей эпохи Флавия, полный гнева по поводу разрушения Титом иерусалимского храма. Воспоминания о мрачных днях семидесятого года подымаются в его душе, как дым в пропасти, и наполняют его святым негодованием. Как далек этот пылкий зелот от Иосифа, называвшего негодяями защитников Иерусалима! Вот, наконец, настоящий еврей, сожалеющий о том, что он не был с теми, которые погибли при пожаре храма. Согласно ему, революция Иудеи не была безумием. Защищавшие с отчаянием Иерусалим сикарии, которыми пожертвовали умеренные и которых они выставляли единственными виновниками несчастья нации, эти сикарии, по мнению автора, были святыми. Их постигла завидная судьба. Они будут великими людьми будущего.
He было никогда более благочестивого и более проникнутого несчастьями Сиона еврея, изливавшего перед Иеговой свои жалобы, смешанные с молитвами. Глубокое сомнение мучает его, сомнение по преимуществу еврейское, то же самое, которое охватило Псалмопевца, когда он "видел мир грешников". Израиль избранный народ, Бог обещал ему счастье, если он будет соблюдать Закон. Даже и не выполнив со всей строгостью этого условия, что выше человеческих сил, Израиль все-таки лучше других народов. Во всяком случае, он никогда не соблюдал так строго Закон, как в последнее время. Почему же Израиль самый несчастный народ и тем более несчастен, чем более праведен?
Автор хорошо понимает, что старое материалистическое разрешение этой проблемы несостоятельно. Поэтому его душа была охвачена глубоким смущением:
"О, Владыко Господи! Ты из всех лесов на земле и из всех дерев на ней избрал только одну виноградную лозу; ты из всего круга земного избрал Себе одну пещеру, и из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию; Ты из всех пучин морских наполнил для Себя один источник, а из всех построенных городов освятил для Себя один Сион из всех сотворенных птиц Ты наименовал Себе одну голубицу и из всех сотворенных скотов Ты избрал себе одну овцу; из всех многочисленных народов Ты приобрел Себе один народ и возлюбил его, дал ему закон совершенный. Но ныне, Господи, отчего же ты предал одного многим, и на одном корне Ты насадил другие отрасли, и рассеял Твой единственный народ между многими народами? И попрали его противники, обетованиям Твоим и заветам Твоим не веровавшие. И если Ты уже сильно возненавидел народ Твой, то пусть бы он Твоими руками наказывался.
"Ты сказал, что для нас создал мир, о прочих же народах, происшедших от Адама, Ты сказал, что они ничто, но подобно слюне... И ныне, Господи, вот эти народы, за ничто Тобою признанные, начали владычествовать над нами, пожирать нас. Мы же, народ Твой, который Ты назвал Твоим первенцем, единородным возлюбленным Твоим, преданы в руки их. Если для нас создан век сей, то почему не получаем мы наследия с веком? И доколе это?
"Сион пустыня, Вавилон счастлив. Разве это справедливо? Сион много грешил? Хорошо. Но разве Вавилон более неповинен? Я так думал раньше, чем прибыл сюда; но когда я пришел сюда, что же я увидел? Такое нечестие, что я поражался, что Ты их поддерживаешь в то время, когда за гораздо меньшее разрушил Сион. Какой иной народ познал тебя, кроме Израиля? И какое племя верило в Тебя, кроме Иакова? И который был менее вознагражден? Я прошел среди народов и видел, что они живут в изобилии, хотя и не вспоминают о заповедях Твоих. Итак, взвесь на весах и наши беззакония и их; правда, у нас мало верных, но у них совсем их нет. Однако, они пользуются глубоким миром, а наша жизнь - жизнь бегающего кузнечика; мы проводим наши дни в страхе и боязни; нам было бы лучше не существовать, чем мучиться таким образом, не зная, в чем заключается наш грех.
"О, зачем мы не сгорели тоже в пожаре Сиона, мы не лучше тех, которые погибли там."
Ангел Уриель, собеседник Ездры, уклоняется, насколько возможно, от неотразимой логики его протеста. Тайны Бога так глубоки! Человеческий ум так ограничен! Забросанный вопросами Уриель спасается при помощи мессианской теории, сходной с христианской. Мессия, сын Бога, но обыкновенный человек, из рода Давидова, скоро появится над Сионом, в своей славе, окруженный лицами, которые не умерли, т. е. Моисеем, Енохом, Ильей и самим Ездрой. Он упоминает о десяти племенах земли Arzareth. Дав сражение нечестивым и победив их, он будет царствовать четыреста лет на земле со своими избранниками. После этого Мессия умрет, а вместе с тем и все живущее, и мир на семь дней охватит примитивная тишина. Затем появится новый мир; наступит всеобщее воскресение, Всевышний взойдет на престол, и начнется окончательный всеобщий суд.
Оборот, который был склонен принять еврейский мессианизм, здесь виден ясно. Вместо вечного царства, о котором мечтали древние пророки для рода Давидова и которое мессианисты со времен псевдо-Даниила предоставляли своему идеальному царю, создали временное царство Мессии. Мы видели, как автор христианского Апокалипсиса определял время этого царствования в тысячу лет, псевдо-Ездра довольствуется четырьмястами лет. Самые разнообразные мнения распространялись среди евреев по этому поводу. Псевдо-Варух, не определяя границ, ясно говорит, что мессианское царство продолжится не дольше, чем смертная земля. Всемирный суд у него отделен от наступления мессианского царства, а председательство на нем предоставляется одному Всевышнему, а не Мессии. Христианское верование некоторое время колебалось по этому поводу, что подтверждает Апокалипсис апостола Иоанна. Но идея вечного Мессии, устанавливающего бесконечное царство и судящего мир, взяла верх и стала существенной и отличительной чертой христианства:
Подобная теория возбуждала вопрос, которым, как мы видели, были уже озабочены св. Павел и его верующие. По подобной системе оказывалось огромное различие между судьбой тех, которые будут живы ко времени появления Мессии и тех, которые умрут ранее. Наш ясновидящий даже задает себе странный, но логический вопрос: почему Бог не устроил так, чтобы все люди жили одновременно? Он выходит из затруднения при помощи гипотезы о временном убежище, где хранятся до всемирного суда души умерших святых. В великий день суда убежища откроются, так что современники появления Мессии будут иметь только одно преимущество, они насладятся четырехсотлетним царствованием. В сравнении с вечностью, это не имеет значения; так что автор считает себя в праве утверждать, что не будет привилегий, первые и последние будут вполне равны в день суда. Весьма понятно, души праведников, содержимые, таким образом, как бы в некоторого рода тюрьме, выражают нетерпение и говорят часто: "Долго ли еще это будет продолжаться? Когда же наступить день жатвы?" Ангел Иеремиил им отвечает: "Когда число вам подобных будет полное". Это время приближается. Как чрево женщины, после девяти месяцев беременности, не может удержать плода, который носит, так и склады scheol, слишком переполненные, выпустят души, в них заключенные. Продолжительность мира разделяется на двенадцать периодов; десять с половиной из них уже прошли. Мир стремится к своему концу с невероятной быстротой. Человеческая порода в полном упадке; рост людей уменьшается; как дети, рожденные от престарелых родителей, наши племена не имеют сил былых времен. "Век потерял свою молодость, и времена стареют".