- Это я вас благодарить должен, - тихо сказал он. - Три месяца будто с сыном жил. Ведь и у него могла бы быть семья. И мне не пришлось бы свой век доживать старым бобылем. Привык я к вам...

- Так заезжайте, Василий Алексеевич. В Москве-то каждый день бываете. Вот переедем, обоснуемся и обязательно вам адрес сообщим.

И действительно, до самой смерти он, бывая в Москве, заезжал к нам. Мы всегда встречали его как родного. Верно, принять его у себя мы смогли не сразу. Какое-то время пришлось жить в гостинице ЦДСА. Саша улетел на несколько дней в Австрию сдавать дивизию своему преемнику, а я осталась со Светланой. В один из дней зашли навестить меня ученики Саши, два Героя Советского Союза - Костя Сухо" и Жора Голубев. "Засидевшиеся холостяки", как в шутку аттестовал их мой муж.

- Истребительский привет многоуважаемой супруге командира, - с порога начал балагурит! Жора. - Пришли поинтересоваться, невест нам еще не подобрали?

- Тут вот с одной "невестой" закрутилась, - пожаловалась я. - То стирать, то кормить, то гулять, то спать укладывать...

- Что касается "гулять", тут мы с Костей большие специалисты! Вчера на танцах с такими хорошими девчатами познакомились. Сегодня обещали на свидание прийти. Так что одевай свою Светлану, пойдем с ней гулять в парк.

Быстренько, чтобы не передумали мои добровольные помощники, одела дочку и отправила их в парк, занявшись какими-то другими неотложными делами. А часа через полтора входят оба Героя со Светланой на руках вконец расстроенные:

- Забирай свою красавицу. Она у тебя уже в годовалом возрасте жизнь мужчинам научилась портить.

- Что случилось, ребята? - заволновалась я. - Что-нибудь со Светочкой?

- Ничего с твоей Светочкой не произошло. Совсем наоборот. Только пусть тебе лучше Костя рассказывает. У него характер спокойный.

Оказалось, когда бравые герои-летчики с девочкой разгуливали по парку, с ними лицом к лицу столкнулись, надо же случиться такому совпадению, те две девушки, с которыми Костя с Жорой накануне договорились о свидании: "Так вот какие вы холостяки?"

И сколько ребята ни оправдывались, объясняя к удовольствию прохожих, что к находящемуся у них на руках ребенку они не имеют никакого родственного отношения, девушки им не поверили и ушли, даже Золотые Звезды Героев ребят не выручили.

Долго потом они сокрушались, вспоминая этот случай, а мы с Сашей подтрунивали над ними.

Вдоволь наскитавшись по гостиницам и по знакомым, мы получили наконец квартиру на улице Горького. Переезд в нее нам не доставил особых хлопот, так как все наше "движимое и недвижимое" в то время свободно помещалось вместе с хозяевами в легковом такси; Светлана у меня на руках, свернутый полосатый матрац, одежда в чемодане, а самая необходимая посуда в сумке.

Уже после получения квартиры муж выписал но временное пользование две железные солдатские кровати, прогнутые до пола (уж не из нашего ли фронтового лазарета?), перепачканный чернилами и мелом стол и несколько потрепанных стульев. Однако такой ультрадемократичный интерьер украшал наше жилище недолго. Видимо, кто-то из побывавших у нас товарищей доложил кому надо и вскоре Александра Ивановича вызвали к начальнику КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть) генералу Колядко.

- Товарищ Покрышкин, неужели вы сами не могли обратиться к нам за помощью? - спросил он.

Видя искреннее недоумение мужа, начальник КЭЧ объяснил, что получил личное указание наркома обороны выделить Покрышкину на обзаведение хозяйством сто тысяч рублей (это было до денежной реформы 1947 года). В то время костюмчик для годовалой дочери, к примеру, стоил полторы тысячи рублей в магазине.

- Благодарю вас, товарищ генерал, за внимание ко мне. Однако упомянутую вами сумму на свои личные нужды принять не могу. Живу не хуже других.

- Ну вот что, товарищ полковник. Не надо быть святее папы римского. Мы вам не виллу на взморье предлагаем, - генерал Колядко подошел к мужу и дружески улыбнулся. - Правильно, конечно, насчет денег решил, но не совсем. Ты у нас - национальный герой, гордость народа. Спать на полу тебе не тоже Я вот что советую: возьми-ка с собой жену и отправляйтесь на наш склад мебели в Болшево. Подберите там себе все, что нужно. Я дам распоряжение.

Из-за ребенка я поехать с Сашей не смогла. А сам он в бытовых, житейских делах докой никогда не был. Так что со склада нам привезли что-то вроде сборной солянки: стулья - одни, кресла - другие... Ну да это уже была не беда.

Наш переезд в отдельную квартиру совпал во времени с появлением нескольких довольно бесцеремонных друзей - "специалистов по обмыванию" любых событий и праздников. Помню, не успеет муж вернуться из академии, как появляются гости, человека четыре-пять с бутылками. И так чуть ли не ежедневно! Визиты друзей-собутыльников меня очень обеспокоили. Тем более, что неподалеку от нас проживал человек, являвший собой яркий пример того, до чего может довести водка.

Он тоже был авиатором, еще довольно молодой, интересный мужчина с большими заслугами и в высоком звании. Из-за уважения к его прошлым подвигам не хочу называть его фамилию. Не знаю, каким он был раньше, но мы его застали уже законченным алкоголиком. Когда он появлялся на улице в военной форме и, мягко говоря, в несоответствующем виде, зрелище было удручающим. От его бывших подчиненных нам с мужем доводилось слышать о нем как о прекрасном человеке, умном командире, талантливом организаторе. Все убила водка!

Обдумав хорошенько, к чему могут привести моего мужа непрошеные визиты новых знакомых, я решилась откровенно поговорить с ним:

- Саша, ты меня извини, но мне эти собутыльники не нравятся.

- Ты думаешь, мне они по душе? Знаешь ведь, что я никогда не был любителем спиртного, - сказал муж.

- Так в чем же дело? Почему они к тебе зачастили?

- Да как-то неловко вроде людей в дом не пускать.

- А им "ловко" при годовалом ребенке пить, курить, засиживаться у нас допоздна?

Муж подумал и сказал, что я умница и вовремя подняла этот вопрос.

- Вы, женщины, видимо, более точно чувствуете людей. Отныне друзей себе будем выбирать вместе. - Минуту подумав, сказал как о деле решенном: - А собутыльников - побоку!

На следующий день часа в четыре (муж еще не вернулся из академии) раздался звонок. Открываю. У порога пятеро друзей-собутыльников. Они - по ту сторону двери, я - по эту. Стоим и смотрим друг на друга. Наконец один не выдержал:

- Что же ты, Машенька, нас не приглашаешь? Мы с Сашей о нашем приходе договорились.

- А со мной договариваться вы не считаете нужным?

- Как так?

- А вот так! Я вас к себе в дом не приглашаю, ни сегодня, ни в будущем.

Их возмущению не было предела. Кто-то тут же высказал свое заключение: мне - "змее гремучей" - самое подходящее место в зоопарке, в серпентарии.

- А вам в вытрезвителе, - не удержалась я и захлопнула дверь. Больше выпивохи у нас в доме никогда не появлялись.

Занятия в академии у мужа шли успешно, если не считать нескольких конфликтных ситуаций с начальником курса генералом Кудрявцевым. Это был милейший, интеллигентнейший человек. И он никак не мог понять, почему слушатель общевойсковой академии, даже если он и был в прошлом летчиком, при каждом удобном случае старается "подлетнуть"?

- Александр Иванович, дорогой вы мой! - вразумлял он обычно мужа. - Я уже не касаюсь сомнительности этого вашего любимого выражения "подлетнуть", но для чего вы это делаете? Поверьте мне, с авиацией шутки плохи. Долго ли до греха?

И генерал частенько апеллировал ко мне, чтобы я отговорила Александра Ивановича от полетов. Однако наши увещевания помогали плохо, и мы с начальником курса каждый раз вынуждены были отступать перед его неукротимой настойчивостью.

- Ну хорошо. В последний раз.

Что касается меня, так муж всегда отвечал словами Горького из "Песни о Соколе": рожденный ползать - летать не может, что в переводе означало: тебе этого не понять...