- Он позовет стражу.

- Верно, - сказала Ипполита и, поискав глазами, нашла в углу комнаты два полотенца. Сделав из одного кляп, она засунула его в рот перепуганному начальнику. Другое полотенце она с треском разорвала вдоль и связала пленнику руки и ноги. Удовлетворенная работой, амазонка отступила в стороную. - Вот теперь в самый раз...

- Может, прирезать его и дело с концом, - задумчиво протянула Гиневра.

- Ну что ты?! - возмутилась я такой кровожадностью всегда милой королевы бриттов. - Он нам еще пригодится.

- Как?

- Вы подумали, как мы будем выбираться отсюда? Забыли, какими лабиринтами нас сюда вели? Как будем наружу выбираться? Нам же еще вход искать в Город Ветров.

- Да-а, задачка, - задумалась Ипполита. - Придется его в заложники брать. Не выпустят - убьем!

Тем временем пленник вращал глазами и мычал.

- Он нам что-то хочет показать.

- Только не вытаскивайте кляп! - закричала я. - Пусть рукой покажет.

Ипполита развязала ему руки, и он стал тыкать в левый угол, скрытый шкафом. При этом наш заложник здорово напоминал статую вождя с указующим перстом, только почему-то усевшуюся на пол.

Далила открыла створки шкафа, но там были навалены только груды пыльных папок. Пленник отрицательно замотал головой.

- Может, за шкафом? - Далила с Гиневрой, поднатужившись, отодвинули шкаф в сторону, и мы увидали маленькую дверку. Ипполита рывком дернула ее на себя, и дверца поддалась.

- Вперед! - закричала она и подтолкнула вперед лысого начальника, предварительно развязав тому ноги. Он явно колебался, не желая идти в темноту, но дополнительный пинок Ипполиты придал ему решимости. Мы двинулись за ним. Охранники продолжали валяться на полу кабинета Двоюродного.

Мы опять шли длинными переходами, двигаясь на сей раз на одном уровне, не взбираясь высоко и не опускаясь под землю.

Переход привел нас к круглому люку, забранному решеткой с кольцом вместо ручки. Отверстия в люке служили для вентиляции и поэтому не были забраны.

Снизу, из-под люка, доносились голоса. Мы опустились на колени и прислушались. Слов разобрать мы не смогли - толстые стены глушили все звуки. Ипполита решительно поддела сильными пальцами край решетки, кусок ее отвалился, и стало немного видно, что было внизу.

Под нами находился ярко освещенный зал. Три его стороны были отделаны полированными панелями. Четвертая стена пряталась под тяжелыми портьерами густовишневого бархата. В середине стоял огромный овальный стол. За ним сидело шестеро лысых мужчин. Были они разного возраста и телосложения, но одно бросалось в глаза сразу - все они были копией вождя. Казалось, что однояйцевые братья-близнецы собрались отпраздновать свой день рождения. Они тихо переговаривались, кивая друг другу в знак согласия, и чего-то ждали.

Из-за портьеры вышел седьмой близнец, важный и осанистый, и сел во главе стола на резное высокое кресло.

- Родные! - сказал он, нахмурив густые брови, четко выделяющиеся на фоне гладкого лба. - Родина в опасности.

По столу пронесся шелест, и все стихло. "Родные" замерли. Наш пленник, услышав эту фразу, ползком приблизился к отверстию, но Далила его отпихнула.

- Вы же знаете, - продолжал он, - что мощь и нерушимость нашего государства стоит на нерушимой вере в Самого. Вождь - всегда живой! И мы, как его правопреемники, должны с честью выполнять свои обязанности кабинета министров. Как вам известно, на создание одного Родного уходило самое большое количество генетического материала. Мы могли себе позволить создавать Троюродных и даже Двоюродных из излишков, как-то: обрезки ногтей, волосы, которых, к несчастью, очень мало, и прочее. Но Родных! .. - тут говорящий торжественно поднял палец. - Родных наши ученые создавали только из отборного материала!

- Правильно, - закивали все разом, - а как же иначе... Только из отборного...

- Спорить не буду, - наклонил голову оратор, - такова была наша политика, которая зиждется на идеалах преемственности дела и тела Самого. Но последствия крайне печальные: от Самого осталась одна голова - все остальное ушло на создание аппарата партии, в том числе и нас.

Единый вопль ужаса вырвался из шести глоток. Все Родные вскочили и принялись кричать и жестикулировать. Если бы на головах у них были бы волосы, они начали бы их рвать. Возгласы "Что будет с нами?! ", "Этого не может быть! " заполнили зал.

- Не верите? - удивился ведущий Родной. - Так убедитесь сами...

Он сделал широкий жест в сторону портьеры, и остальные гуськом просочились туда. Зал опустел.

- Что будем делать? - прошептала Гиневра.

- Если кто и знает, как пройти в Город Ветров, так только они, - я выразила вслух мысль, пришедшую, когда я увидала этот синедрион.

- Нужно вытрясти из них эту информацию.

- Но каким образом?

- Мы захватим голову, и тогда они нам все расскажут, - сказав это, я была в полной растерянности, не представляя себе, как это можно сделать.

- За мной! - крикнула Ипполита и, рывком открыв решетку, прыгнула вниз, точно на массивный стол. Мы по одной прыгнули за ней.

Близнецы, встревоженные шумом, выбежали в зал, но Ипполита, не дав им опомниться, схватила пару первых попавших и стукнула их головами друг об друга. Гиневра пяткой толкнула еще одного. Я тоже присоединилась к подругам.

Как ураган, Ипполита ворвалась за портьеры и через мгновение выскочила обратно. В руках она держала голову. Маленькая и сморщенная, голова совершенно не походила на своих вальяжных отпрысков. Так как волос на голове не было, Ипполита ухватила ее за нос.

- Нет! - закричали клоны вождя разом. - Не надо! Стража!

Двери открылись, и в дальнем конце зала появились уже знакомые нам безмозглые качки.

- Стоять! - закричала Ипполита, поднимая голову наверх. Стража замерла. Если кто подойдет, я успею изрубить эту башку в капусту.

Клоны взвыли. Мы приблизились к бесстрашной амазонке и встали около нее, готовясь защищаться до последнего.

- Что вы от нас хотите? - спросил наконец один из них.

- Вы из партии натуралов?

- Что?

- Ну из тех, которые хотят выбирать власть из обыкновеннорожденных шикорян, - мне даже показалось, что губы говорящего презрительно скривились.

Никто из нас не успел ответить. За нашей спиной, из-за портьеры, появился клон-оратор и закричал, что есть сил:

- Бию! Биюм! И забием биючих!

При этих словах голова выскользнула из рук Ипполиты и зависла под потолком. Двоюродный, про которого все забыли, вылез наполовину из люка и принялся молотить руками в воздухе, пытаясь ее достать. Качки бросились на нас, и быть бы беде, если бы Далила вдруг не заорала:

- Ах вы, забиенные бии! Да я вас сейчас так выбию, всю жизнь с бием в заду гулять будете! Биены недобиенные!

Эффект был поразительный: Двоюродный упал из люка на стол, стража затряслась в конвульсиях, а клоны стали попеременно то бледнеть, то краснеть, лишившись дара речи.

Подпрыгнув, Ипполита снова схватила голову и для надежности сунула ее мне в руки. Я не сопротивлялась, хотя и было противно.

Взяв за руки и за ноги корчившуюся стражу, мы выкинули их наружу, туда же полетели Двоюродный и шестерка Родных, и крепко заперли дверь.

Мы остались наедине с клоном-оратором.

- Послушай, - сказала ему Ипполита, - если ты ответишь нам на один вопрос, получишь свою вонючую голову обратно. Понял?

Он с нескрываемым страхом смотрел на Далилу.

- Чего уставился? - грубо сказала она. - Давай, говори, что надо...

- Откуда ты, чужеземка, знаешь наш магический язык?

- Поуправляй сорока ткачихами, которые только и норовят слинять от работы или завалиться в кусты с каким-нибудь мужланом, еще и не так научишься говорить, - совершенно серьезно ответила она.

- Давайте к делу, - я была настроена быстрее выйти отсюда. - Где находится вход в Город Ветров?

Клон, видимо, удивился простоте вопроса: