- Я не девушка, - рявкнула Гиневра, - у меня муж есть, король Артур!

- И я замужем, - добавила я.

- А мне ты вовсе не нужен, - внесла Ипполита свою лепту, - после Тесея мне на мужиков смотреть противно. Все подлецы и изменники.

Далила же ничего не сказала.

- Вы не хотите? - поразился Авенайс. - Вы, наверное, не понимаете или не в себе. Нет привилегии больше для женщины, чем быть в гареме у верховного правителя. На всем готовом, демоны исполняют любые прихоти, в народе почет и уважение...

- Мы не согласны, - резко пресекла Ипполита его объяснения.

- Но поймите же и меня, - чуть ли не умоляюще произнес Авенайс. - Мои избиратели этого не поймут. Люди подумают, что я не в состоянии исполнять обязанности главы государства, и мне объявят импичмент и досрочные выборы! А я только-только пришел ко власти.

- А что, в этом заключаются обязанности верховного правителя? - спросила я, все-таки избегая как-либо называть его.

- И в этом тоже! - твердо заявил он. - Народ должен знать, что правитель трудится во благо ему и днем, и ночью. Народ должен быть удовлетворен! Иначе какой же я правитель. Так себе...

- Но мы же не относимся к вашему народу, - возразила Гиневра. - Мы не гадолийки и не требуем от вас удовлетворения.

- Ну и что? Вы же меня выбирали. Значит, знали основные требования нашей конституции.

- Ничего мы не знали! Говорят же тебе - мы пришли на концерт. Кто же знал, что выборы - самое большое представление в этой стране! - отпарировала амазонка.

- Ну, конечно! - воскликнул Авенайс. - Концерт сам по себе скучен, если не преследует более высоких целей.

- Интересно, каких? - не удержалась я.

- Выборы, например, или реклама. Все должно приносить пользу, даже такое эфемерное занятие, как пение и пляски.

Далила продолжала хранить упорное молчание. Это становилось подозрительным, если принять во внимание, что обычно она за словами в карман не лезет. Наконец она произнесла:

- Что вы напали на такого приятного человека? Видите, не может он нас отпустить, иначе заклюют его же слуги. Нужно пойти ему навстречу, а он нам навстречу. Так все будут довольны и удовлетворены. Верно? - и она посмотрела на Авенайса откровенным взглядом.

Тот встрепенулся.

- А что вам надо? Зачем вы к нам приехали?

- Ну, наконец-то, - вздохнула Ипполита. - Рассказывай, Марина.

И я начала рассказ о Йоме и колдунье Душматани. О том, как нашли мы заклинание, но не нашли еще ни двери, ни ключа, и то, что нам необходима помощь верховного правителя.

Авенайс задумался.

- Куда далее держите вы путь?

- В Шикору, страну варваров. Нам необходимо найти Город Ветров и освободить царевича. Иначе нам никогда не увидеть родных.

- Да, - задумался правитель, - сложная задача. Не знаю, чем же можно вам помочь... Ну, ничего. Пока останетесь у меня, вы же понимаете, что сразу я вас отпустить не могу. А тем временем мои хитроумные советники что-нибудь придумают. Должен же быть выход из этого положения.

И подхватив пустое лукошко из-под малины, Авенайс улыбнулся нам на прощанье ослепительной улыбкой в тридцать два зуба и вышел из овального зала.

- Влипли... - убежденно сказала Гиневра.

- Может, он нас действительно отпустит? - робко предположила я.

- Ага, дожидайся, - Ипполита была вне себя. Она не терпела ни малейшего мужского давления над собой.

- Все обойдется, я уверена, - только Далила была оптимистична в этой ситуации.

Снова на пороге возник толстый дворецкий в белых чулках и, поклонившись, повел нас длинными переходами.

Он остановился около массивной двери с надписью: "Гарем. Вход только по членским билетам", и постучал. Дверь открылась. На пороге висели в воздухе два демона. Ног у них не было. Полупрозрачными хвостами демоны мели пол.

- Привел, - сказал дворецкий и поспешил сдать нас с рук на руки.

- А-а, путешественницы! - сказал один из демонов писклявым голоском.

- Проходите, - добавил второй не менее тонким дискантом, - я сейчас выпишу вам членские билеты.

Мы вошли и осмотрелись.

Если на что-то это место было похоже менее всего, так это на гарем.

Большой зал, освещенный неоновым светом, был разделен на небольшие перегородки, не достающие ло потолка. Стены выкрашены в серо-зеленоватый эргономический оттенок. Все пространство зала было уставлено столами с большими тумбами под ними. На столах стояли странные приборы, издающие стрекочущие звуки.

И еще - везде были женщины. Одетые в длинные строгие юбки и белые блузки, они сновали между столами, неся в руках кипы бумаг. За одним из столов, самым большим, сидела строгая дама и отдавала приказания. В воздухе роились мелкие бесы, выполняя многочисленные поручения.

От неожиданности у меня перехватило дыхание. Я, воспитанная на сказках "Тысячи и одной ночи", представляла себе гарем совершенно по-другому.

- Что это, Марина? - спросила меня ошарашенная Далила.

- Не знаю, они говорят, что гарем.

Ипполита взяла быка за рога:

- Послушай, подруга, - схватила она за рукав пробегавшую девушку, - где мы находимся?

- Как где? - удивилась она. - В гареме верховного правителя-льва Авенайса.

- А кто вы тут все такие? - продолжала допытываться Ипполита.

- Смотря кто, - девушка попыталась было высвободиться, но Ипполита крепко держала ее за рукав. - Я, например, наложница-практикантка.

- Кто? - наша четверка вскрикнула одновременно. Ипполита даже выпустила от неожиданности рукав.

- Да, а что? - с вызовом сказала практикантка. - Вот поучусь немного и дойду до уровня младшей жены, а там и до статуса "Отрада души" недалеко.

- Нет, я сейчас умру! - застонала Далила и уселась прямо на пол, устланный ковром. - Чтобы я этому училась? Как мужчине понравиться? Да за кого они меня тут принимают? Чему меня могут научить эти сушеные ящерицы?! Да они позабыли все, как выглядит мужское орудие, а уж как его в руках держать - и слыхом не слыхивали!

Мы бросились к ней.

- Успокойся, дорогая, - говорили мы ей наперебой. - Никто твое умение под сомнение не ставит. Может, они не то имели в виду...

- Я знаю, что они имели в виду! - заорала разъяренная Далила, ничуть не успокоившись. - Мало мне своих родственничков дома было: "Далила, подумай о себе, он же еврей, не надо с ним. Он это не так поймет..." Много вы знаете, как Самсон меня понимал, на руках носил. И никого лучше него у меня не было. И я была у него самая-самая. А сейчас, эх...

Далила закрыла глаза руками и зарыдала. Седая начальница сделала рукой жест, тут же подбежали две девушки с травяным настоем и принялись поить расстроившуюся филистимлянку. Далила покорно выпила напиток и через несколько мгновений уснула.

Мы бережно подхватили ее под локотки и потащили сонную в одно из боковых помещений, где стояли застеленные кровати.

Когда суматоха утихла, мы подошли к столу седовласой женщины.

- Присаживайтесь, уважаемые гостьи. Меня зовут Пери Пилегеш, я главная хранительница гарема, и моя должность не меняется от перемены верховного правителя. Сейчас мы служим львууподобленному Авенайсу, раньше были другие, но это не важно. Гарем - это незыблемый институт нашей демократии. Мне передали, что вам оказана большая честь - быть в числе гаремных наложниц и жен. Я объясню вам ваши обязанности...

- Объясни нам только одно, мудрая женщина, - вдруг перебила ее кроткая Гиневра, - как могу я, или вот Марина (она ткнула в меня) быть женами у вашего повелителя, если мы замужем?

- Ну и что? - удивилась она. - Мы входим в положение. Замужние женщины не остаются в ночные смены, а если есть маленькие дети, то получают отпуск по уходу. С тридцатипятилетнего возраста можно уходить из гарема свободно, но не все этим правом пользуются. Есть настоящие энтузиастки своего дела.

Ее речь напомнила мне что-то смутно знакомое - примерно такой лексикой разговаривала с нами, пузатой малышней, моя первая учительница - Галина Сергеевна. Когда мы слишком шалили, она рисовала на доске круг и заставляла туда безотрывно глядеть. А наш класс боялся оторвать глаза от этой меловой окружности - такими методами жуткая сталинистка боролась с избытком детской энергии!