Джеймс Планкетт

Плач о героe

Перевод с английского Г.Островская

Мистер О'Рорк распахнул дверь класса в тот самый миг, как брат Куинлан собирался открыть ее изнутри. Они вздрогнули от неожиданности, столкнувшись пороге, и пожелали друг другу доброго утра. Хотя мистер О'Рорк встречался с братом Куинланом ежедневно чуть не всю свою жизнь, он одарил его широкой, какой-то деланной улыбкой и прокричал приветствие с сердечностью, способной заморозить в жилах кровь. Затем они оба вышли в коридор поговорить.

Тем временем ученики раскрыли хрестоматии английской поэзии и принялись повторять урок. Им было задано выучить от начала до конца стихотворение "Плач о гибели Югана Роу" (1). Это было очень патриотическое стихотворение о том, как проклятые англичане отравили Югана Роу, и строчки в нем были очень длинные, поэтому учить его было трудно. Ученики ненавидели англичан -отравили Югана Роу, да еще говорится об этом в таких длинных строках. Хуже того, мистер О'Рорк любил подобные стихотворения! К стихам вроде "Здравствуй, дух беспечный" (2) он относился довольно равнодушно. Но "Плач" без конца декламировал по-провинциальному нараспев, сочным баритоном и был готов спустить шкуру с того, кто не выучил его назубок.

Питер его не выучил. У него остались считаные минуты, и теперь он пробегал глазами строфу за строфой, в безнадежном отчаянии бормоча то одну строку, то другую. Суэйн, его сосед по парте, спросил:

--Вызубрил эту штуку?

-- Нет,-- ответил Питер.-- Даже не прочитал.

-- Святая мадонна! -- а ужасе прошептал Суэйн.-- Он тебя выдерет!

-- Подскажешь, а?

-- Да он мне руки и ноги оторвет,-- убежденно сказал Суэйн.-- Ну уж нет, и не проси.

Питер зажмурился. Во всем была виновата мать. Он бы обязательно пришел в школу пораньше и вызубрил стихи, если вы не утренний скандал. Из-за отцовских сапог. После завтрака мать обнаружила, что у него прохудились ботинки. Она поднесла их к лампе -- пришлось зажечь свет, такое темное и сырое было это ноябрьское утро.

-- Боже милостивый! -- воскликнула она.-- Да-тут одна дыра вместо подметок. В таких ботинках нельзя идти в школу.

Больше всего на свете ему хотелось поскорее обуться и выскользнуть из дома, но в тот день у всех было дурное настроение, и он не решился возражать. Сестра убирала со стола, а брат Джозеф, спешивший на работу, рылся по всем ящикам и углам и громко ворчал:

-- Куда, черт подери, запропастился велосипедный насос? В этом доме вечно все пропадает...

-- Я надену сандалии,-- предложил Питер.

-- Не говори глупости... дождь льет как из ведра,-- сказала .мать и, помолчав, добавила.: -- Ума не приложу,что делать.

У Питера мелькнула надежда, что его оставят дома.

Но мать велела сестре порыться среди старой обуви в стенном шкафу. Милли пошла в коридор. По пути она наступила на кошку, та отчаянно заорала.

-- А, чтоб тебя! Еще эта чертова кошка тут! Она откопала старые отцовские сапоги, и его заставили их примерить. Сапоги были велики.

-- Я в них не пойду,-- сказал Питер.-- Они падают с ног.

Но мать и сестра сказали, что сапоги как раз впору.

Прекрасные сапоги, твердили они, подпевая одна другой. Никто ничего не заметит. Однако их восторги его не убедили.

-- У них дурацкий вид,-- настаивал на своем Питер.-- Я их не надену.

-- Ты сделаешь то, что тебе велят,-- сказал сестра.

Он был самый младший в семье, и ему доставалось от всех по очереди. Однако мысль о том, что над ним станут смеяться, придала ему храбрости.

-- Я их не надену,-- повторил он. В эту минуту комнату вошел Том, и Милли быстро проговорила:

-- Том, поговори с Питером... он грубит маме. Том очень любил животных.

-- Я слышал мяуканье,-- сказал он, грозно гляд на Питера (тот иногда дразнил кошку).-- Что ты ей сделал?

-- Ничего,-- ответил Питер.-- На нее Милли наступила.-- Он начал было говорить про сапоги, но ему дружно велели замолчать и отправляться. С матерью и Милли он бы еще поспорил, но Тома Питер боялсяй Поэтому он пошлепал под дождем подавленный и несчастный -- конечно же, каждый встречный догадывается, что он в чужих сапогах.

Дверь отворилась, и мистер О'Рорк вошел в класс. Это был массивный мужчина в костюме из твида. Оа бегло говорил по-ирландски и носил на лацкане пиджака золотой значок. Его запястья густо поросли черными волосами.

-- Filнocht (3),-- загремел он и вытащил узкий кожаный ремешок из заднего кармана брюк.-- Dъn do 1еаbhar (4).-- Ремень свирепо хлестнул по крышке первой парты. Мистер О'Рорк был ревностный кельт и отдавал приказания только по-ирландски... даже на уроках английской литературы. Кто-то протянул ему хрестоматию, остальные закрыли книги или положили их на парты обложкой вверх.

Грозно уставясь в потолок, откуда сыпалась штукатурка, стоило ученикам этажом выше войти или выйти из класса, мистер О'Рорк начал декламировать:

Ужели враги убили Югана Роу О'Нила?

Да, они отравили того, с кем сразиться не в силах.

Он сжал могучие кулаки и выставил их перед грудью!

Пусть бы кровь застыла в их жилах, пусть бы червь сердца источил,

Пусть бы смерть при жизни изведал твой убийца, Юган О'Нил.

Затем без всякого перехода сказал деловым тоном:

-- Дейли!

-- Я, сэр? -- переспросил Дейли, оттягивая время.

-- Ты, ты, дурень! -- прогрохотал мистер О'Рорк.--Ты!

Дейли поднялся и повторил первые четыре строки.

Когда он добрался до середины второй строфы, мистер О'Рорк выкрикнул:

-- Кленси!

Кленси встал и начал декламировать. Так один за другим они поднимались и садились по команде мистера О'Рорка, ходившего между рядами. Дважды он прошел мимо Питера. Несколько минут простоял у его парты, выкрикивая имена учеников. Пола его твидового пиджака лежала, завораживая Питера, на краю крышки. Камминз прочитал с запинками четвертую строфу и полностью иссяк.

-- К стене! -- крикнул мистер О'Рорк. Камминз, бледный, тихо встал с места и прошел к стене. За ним последовало еще двое. Мистер О'Рорк вновь прогулялся по классу, потом остановился спиной к Питеру. Глядя на парту в противоположном конце комнаты, он неожиданно выкрикнул:

-- Фаррел!

У Питера подпрыгнуло сердце. Он поднялся. Мистер О'Рорк все еще не оборачивался. Гора в твидовом костюме с обтрепанным воротником, над которым нависали складки бычьей шеи. Питер видел пучки волос, торчащие из ушей мистера О'Рорка, чувствовал смешанный запах чернил и мела, всегда сопровождавший учителя. Отвернуться от ученика, а затем вызвать -- было любимым приемом мистера О'Рорка. Это окончательно лишало присутствия духа. Питер глотнул, но продолжал молчать.