Так, в один день 12-го января во Фрунзенском районе были зафиксированы сразу два грабежа, убийство и покушение на жизнь пенсионеров. С этого дня люди Кисмерешкина стали бывать дома всего по несколько часов. Немного поспав, оперативники спешили на службу - от их работы зависели жизни престарелых жителей района.

Кисмерешкин проанализировал два последних нападения. И Максимова и Саулин делали флюорограммы в одной поликлинике №56, находящейся на улице Пражской. Сотрудники угрозыска в роли посетителей выехали на место, чтобы узнать как можно получить информацию о лечащихся здесь людях. Это оказалось несложно. Результаты анализов были на виду. В общедоступном месте висел ящик с ячейками, помеченными буквами. Практически любой мог взять результаты флюорографии. На бланках имелись адреса и фамилии лечащихся. "Медбрат" свободно мог взять их. И конечно же, он был здесь вчера и отсюда пошел по адресам Саулина и Максимовой! Неизвестно сколько еще похищено листочков с адресами пожилых больных людей и сколько квартир намечено к ограблению. Надо было срочно принять все меры к обнаружению налетчиков. И прежде всего предупредить стариков об опасности. Кисмерешкин изъял из поликлиники Книгу посещений и приказал сотрудникам сделать выборку всех пожилых людей, обращавшихся в медучреждение с декабря 1999 года.

Но и этот, новый день, 13 января, не обошелся без происшествия. Под вечер - очередной труп с инъекцией. На этот раз в квартире на Софийской улице дочь обнаружила убитой свою мать, Надежду Афанасьевну Фокину. Женщина полулежала на диване, на руке - след от укола. Квартира разворована. А на большом трюмо алела надпись, сделанная помадой: "Ты девка хороша, если бы была дома, я бы с тобой потешился". И стрелка, указывающая на стоящий на трюмо портрет дочери убитой женщины.

Три убийства за два дня! Кисмережкин торопил своих сотрудников. Надо предупредить потенциальных жертв! Это требовало времени, а его как раз и не хватало. Выборка из Книги посещений поликлиники насчитывала 6 тысяч пенсионеров, обращавшихся за медпомощью! Из них примерно 600 человек делали флюорограммы. Именно их следовало предупредить в первую очередь. Результаты могли быть сейчас в руках "медбратьев". Все районные сотрудники угрозыска, собранные в 41 отделе милиции, получили адреса пенсионеров. Надо было обзвонить или съездить к каждому. И убедиться, что они забрали результаты флюорографирования, что листочки у них на руках. Все милицейские наряды и патрули получили строгие инструкции - проверять всех подозрительных, особенно людей в белых халатах...

Получивший информацию о происшествиях во Фрунзенском районе, Заботкин устроил разнос сотрудникам группы, упустившим подозреваемого - бывшего врача Краюхина. Именно за время его отсутствия 12 января во Фрунзенском районе произошли два последних убийства стариков. Но Краюхин и не думал скрываться. 13-го января в середине дня он приехал домой, где и был сразу же задержан.

Краюхин оказался тертым калачом. Первая судимость многому его научила. Он не отвечал на вопросы, требовал адвоката и освобождения, угрожал написанием жалоб. Осмотр его квартиры показал, что Краюхин вполне мог оказаться тем самым неуловимым "медбратом". Шприцы и ампулы с различными растворами находились там в изобилии. Множество самых разных вещей указывало на то, что они либо с кражи, либо перекуплены. Но Краюхин молчал.

На следующий день, 14 января, в милицейском главке начальник Управления уголовного розыска собрал совещание руководящего состава подразделений угрозыска. Поводом послужило продолжение серии убийств, совершаемых "медбратьями" во Фрунзенском районе. Кисмерешкин доложил о трех смертях в его районе, о принятых мерах. Он попросил выделить крупные силы для перекрытия всего района. Заботкин в свою очередь доложил о задержании подозреваемого Краюхина.

Пока шло это совещание, в доме, расположенном неподалеку от поликлиники №59 произошло еще одно убийство. В квартире на улице Софийской погибла Татьяна Павловна Михеева. Неизвестный сделал ей укол, а затем вонзил в сердце отвертку. Из дома пропал бумажник, в котором было 400 рублей. Следов преступники не оставили. Оперативники выяснили, что Михеева делала флюорографию перед Новым годом. Она была одной из тех, кого не успели предупредить... Жизни сотен стариков в огромном районе, так называемом, спальном, продолжали оставаться под угрозой.

Кисмерешкин чувствовал свою вину за то, что не успел перекрыть весь район, что не успел предупредить Михееву, что не сумел упредить появление "медбратьев" в своем районе, в котором отработал всю жизнь. Он потребовал уплотнения нарядов милиции, отслеживать все машины медицинских служб, задерживать и проверять похожих по приметам с "медбратом". Сотрудники предупреждались, что подозреваемый вооружен. У него был наградной пистолет убитого Саулина.

15-го января обстановка оставалась напряженной. В поликлиниках района тайно дежурили оперативники. По дворам и улицам ходили патрули, наряды ГИБДД и ОВО отслеживали подозрительные машины.

Заботкин и Кисмерешкин видели самоотверженную работу многих своих сотрудников. Многие почти не бывали дома, занимались предупреждением пожилых людей, продолжали поиск стариков, сделавших флюорографию, но так и не получивших ее результатов. К утру 16 января оставалось сто человек, не знающих о судьбе своих "флюшек". Эти сто были как раз теми, к кому могли придти убийцы. К вечеру этого дня определилась окончательная цифра - 77 стариков не получили листочки с результатами обследования. Значит, они у преступников. Значит, "медбратья" еще не раз придут "проверять стариковское здоровье".

Заботкин и Кисмерешкин посчитали необходимым перекрыть эти адреса. Нужна была полномасштабная расстановка ловушек. Вечером 16 января приказом руководства главка со всех районов города к фрунзенцам были направлены дополнительные силы.

17-го января в 7 часов утра в РУВД кроме местного личного состава, собралось еще 120 сотрудников угрозыска и более 200 сотрудников ППСМ, ОВО, ГИБДД и других подразделений. Группы оперативников по 2 человека должны были засесть в квартирах стариков, которые могли подвергнуться нападению. Остальные перекрывали подходы к домам, подъездам. Сотрудники ГИБДД контролировали все въезды в район.

К восьми часам расстановка сил была закончена. Именно с этого времени и до 13 часов преступники обходили своих "пациентов". Заботкин и Кисмерешкин тоже пришли в одну из квартир на улице Турку. В ней проживала Зоя Андреевна Крусе. 23-го декабря она сделала флюорографию в поликлинике №56, но ответ забрать не смогла. Ее листочка в специальном ящике в поликлинике все еще (или уже?) не было. Заботкин и Кисмерешкин извинились за причиняемое неудобство и проинструктировали Зою Андреевну. Если позвонит врач и принесет листок ее флюорографии, надо будет открыть дверь и провести его в комнату. Сами оперативники закрылись в соседней комнате и стали ждать.

То же самое происходило и в других 70 квартирах микрорайона. В 7 случаях потенциальные жертвы "медбратьев" просто не впустили оперативников в свои квартиры. Многие разрешали только находиться у них дома, но отказывались открывать двери кому-либо еще. Такие хозяйки закрывались на кухнях и ждали когда их покинут нежданные гости. Согласных на сотрудничество оперативники инструктировали как себя вести и что делать в случае появления "медбрата". Конечно, было бы желательным задержать подозреваемого с поличным. То есть, чтобы он сделал жертве укол и приступил к грабежу. К удивлению, находились и такие старики, готовые играть роль жертвы до конца.

Заботкин и Кисмерешкин по рации поддерживали связь со всеми группами.

В эфире звучало:

"Я 43-й. В парадную вошел мужик. Стоит, курит."

"Ожидайте в гнезде."

"Я 36-й. У нас бабушке плохо. Что делать?"

"Вызовите скорую и ждите".

Чем дольше тянулось время, тем напряженнее становилось ожидание. "Медбрат" мог явиться и в девять утра и в десять и в десять ноль пять...