Я молча протянул пузырь ей, она молча убрала его в сумку и достала две трубки. Небольшие. С карандаш длиной и с большой палец толщиной. Одну отдала Максу, другую оставила себе.

- А мне? - Вырвалось у меня.

- Ты пойдешь сразу за мной, я буду показывать дорогу. А Макс будет замыкать шествие, ему свет нужнее.

- Показывать дорогу? Ты знаешь, где выход? - Я так не удивлялся с тех пор, как попал в этот мир.

- Ну, я запомнила. - Она скромно опустила рыжие ресницы. - Все очень просто. Тот коридор, в котором мы оказались, был помечен красным квадратом. А теперь те два коридора. Левый, насколько я помню, является началом большой спирали. Другой просто бессмысленные ответвления, некоторые из которых пересекают спираль в разных местах. Чтобы выбраться к выходу, нужно идти по спирали поворачивая в каждый восьмой левый, а затем через двенадцать поворотов в каждый третий правый. Потом цикл повторяется. Семь раз. Так что до выхода мы доберемся. Если никто нас не остановит.

- Ты чудо! - С неподдельным восхищением произнес я. Она мило покраснела и опустила глаза.

- Я - просто эйдетик...

- Идемте, скоро будет темнеть. Не будем кормить упыря. - Сара была права.

Мы двинулись к левому коридору уходящему под углом во тьму. Ариадна и Макс надломили стержни, потрясли их и карандаши стали излучать ярко-зеленый неоновый свет. Такого фонаря хватит где-то на час, затем придется менять источник света. Мы вошли в расступившуюся темноту. Взгляд ненависти ощутимо буравил нам спину из коридора Смерти.

* * *

Все остальное путешествие по бесконечным коридорам слилось для меня в один размытый и тусклый образ каменного тоннеля. Оно напомнило мне путь Хранителей в Мории из "Властелина Колец" дедушки Толкиена, книгу которого я читал в далеком и таком недостижимом детстве.

Коридоры. Сотни. Тысячи подземных коридоров. Высокие. Низкие. Длинные. Короткие. Широкие. Узкие. Коридоры, по которым мы шли. Коридоры, по которым мы ползли, молясь, чтобы потолок нас не придавил. Коридоры, по которым гулял одинокий ветерок. Коридоры, в которых весело журчали подземные ручейки, спасавшие нас от жажды. Коридоры, выдолбленные силой природы. Коридоры созданные чьими-то руками. Коридоры белые, красные, черные. Коридоры, пещеры со сталактитами и сталагмитами. Коридоры, в которых мы застывали от неописуемого восторга, наблюдая за искусством природы, и коридоры, через которые мы пробегали в животном ужасе. Коридоры, пол которых был покрыт камнями, пылью, водой, сверкающим в темноте мхом, человеческими костями. Все это слилось в моей голове в одно пятно. Налево, направо, прямо, налево, налево, прямо, направо. Мы много раз меняли фонари, раз пять останавливались отдохнуть и поспать, оставляя на страже одного человека, казалось, мы навечно останемся в этом гигантском лабиринте, сотворенный руками бога или дьявола. Но Ариадна, сверкая в тусклом зеленом свете фонаря гривой огненных волос, не давала нам времени подумать о безысходности путешествия. Вперед и только вперед. На удивление, нам не встретилось никого живого. Даже мой попутчик во тьме не сделал попытки нас догнать. Ну и, слава богу.

И вот к концу второго дня Пол очередного коридора резко пошел вверх. Ариадна сказала, что мы почти дошли.

* * *

В конце коридора, который под углом шел вверх засверкал свет. Мы ускорили шаги, я взял уставшего мальчонку Сары на руки. Свет солнечной ласковой рукой обнял своих детей. Я на миг зажмурил глаза. После мрачной темноты подземелья, солнечный свет казался ослепляюще теплым. Когда наши глаза привыкли к нему, у всех вырвался стон разочарования.

Большая круглая пещера, размером с небольшой стадион. Какой-то гигантский великан срезал своим ножом ее потолок и солнечный свет заливал желтый песок. Такой песок бывает только на самых лучших пляжах. Кое-где из песка выступали человеческие кости. А вот это плохо. Очередной упырь? Посреди пещеры в насмешку всем законам природы возвышалось корявое полузасохшее дерево, раскинувшее свои ветви-руки в поисках поживы. Такое возникло впечатление. Мы прошли к дереву и уселись в тени ветвей.

Ариадна потрогала кору своим нежным пальцем. Черная блестящая алебастровая поверхность отражала нас ничуть не хуже зеркала.

- Почему нет выхода? - Спросил Сайлас. Я только недавно наконец узнал имя мальчика.

- Еще один коридорчик, поворот и будет выход, мой маленький. Улыбнулась Ариадна.

- Эх! Неужели выбрались? - Макс закинул руки, за голову растянувшись прямо на песке под деревом.

- У нас говорят: Не говори ГОП! - Произнес я.

Как бы в ответ на мою фразу, судьба решила повернуться к нам своей задницей. Из коридора, по которому мы в скором времени должны были идти к выходу, донеслось далекое приглушенное рычание. Докаркался, бля...

Коридора практически не было видно. Над ним располагался козырек скальной породы, который отбрасывал жирную угольную тень. Все вскочили на ноги, с тревогой всматриваясь во мрак. Рычание раздалось гораздо ближе, а затем мне послышались сдавленные человеческие крики ужаса. Совсем рядом. Я покрепче перехватил свою импровизированную глефу. Не сговариваясь, мы с Максом сделали шаг в сторону невидимой опасности, закрывая женщин и ребенка, оставшихся возле дерева. Панические вопли человека раздались совсем рядом, и из коридора пулей вылетел какой-то мужчина.

При первом рассмотрении я его не узнал. Одежда свисала с него рваными лохмотьями, она едва-едва его покрывала. Грязные волосы, неухоженная борода, глаза сияющие безумием и животным ужасом. Он шатающимся бегом выбежал на свет и, растянувшись на песке, тихо заскулил от ужаса. Воняло от него ужасно

- Ба! Да это дружище Лем! Не сомневался, что крысы выживут везде. Равнодушно пробасил Макс.

Только теперь я узнал в этой насмешке над человеком красавчика Лема. Что же с ним произошло? Какие демоны украли его разум?

- Он идет! - Взвизгнул Лем, озираясь по сторонам и тыча в нас своим грязным пальцем. - Минотавр! Мы все, все умрем! И спустился ангел с горящим мечом....

Но я не слушал молитву. Меня обдало суеверным страхом. Рев, от которого, казалось, должны были рухнуть стены ада, раздался из темноты туннеля. Мне показалось, что я оглох. Затем раздались грузные и мерные шаги, от которых стала трястись земля. Ладони, сжимающие древко копья предательски вспотели. Сайлас испуганно заплакал.