Но всегда были и есть те, кто хочет посвятить себя служению Богу. И для того, чтобы удобнее было это служение совершать, они не связывают себя семейными узами. И на это есть Божие благословение. «Лучше человеку не жениться» (Мф. 19, 10; 1 Кор. 7, 26),– сказал Господь, ведь тогда у него будет возможность, силы и время на служение Богу. Служить Богу – это значит служить ближним, то есть тем, кто тебя окружает. Человек уходит в монастырь для того, чтобы, очистившись от страстей, стяжать бо'льшую любовь.
Человек, который имеет семью, во многом очень ограничен. Семейный (иначе говорят – белый) священник имеет супругу – матушку, детей. Он должен как-то делить себя и свое время между прихожанами, паствой и своей семьей. Семья есть семья: ее нужно кормить, одевать, о ней нужно заботиться. А семья монаха – это святая обитель и все те, кого к нему приводит Господь для духовного общения. И он имеет возможность уделить этим людям больше времени. Поэтому миссионеры чаще всего бывают из монахов.
Один епископ рассказывал мне, что на самые тяжелые приходы он посылает монахов. Почему так получается? Когда посылает семейного батюшку, тот говорит: «Владыко, помилуйте, у меня пятеро детей, чем я буду их кормить, где они будут жить, где учиться,– им же образование надо дать». И это действительно так.
А монаха пошлют в медвежий угол, он выроет землянку, будет жить и строить храм. Хлеб да вода есть, что-то бабушки принесут, какой-нибудь огурец соленый,– и больше ему ничего не надо. Монах пойдет туда, куда его пошлют, как в армии. Монах – это своеобразный спецназ. Священник из монахов не может отказаться ни от какого прихода, каким бы тяжелым и трудным он ни был, поэтому монахов посылают в самые тяжелые места.
Те монахи, которые сейчас возрождают монастыри, едва начнут восстанавливать свою обитель, как сразу же им приходится возрождать и окормлять и какие-то другие храмы епархии, чаще всего, тоже бедные и разрушенные. И для того чтобы была возможность всецело служить Богу и людям, человек принимает монашество.
Другая сторона дела – это общение с лицами противоположного пола. Можно смотреть на женщину как на женщину, а можно смотреть на нее как на создание Божие, как на образ Божий. Эта духовная красота, поверьте мне, гораздо удивительнее и выше, чем красота телесная. Но увидеть в других образ Божий может только чистый, целомудренный человек. Это в основном достояние монахов. Видеть в человеке не тело, а прекраснейшее Божие создание, искру Божию, то есть душу,– для этого тоже становятся монахами.
Что же касается брака, то, согласно канонам и правилам Церкви, человек может жениться только до того, как примет священный сан. Священник второй раз жениться не может. Неженатый человек, принявший священный сан, жениться уже не может. Таких священников называют целибатами; они не обязательно монахи, но, как правило, потом принимают монашеский постриг.
Какова цель таких установлений Церкви? Отношения священника с паствой не должны омрачаться какими-то телесными вещами. Священник – это духовный пастырь, у него должны быть такие отношения с пасомыми, как у отца с детьми. Недаром священников называют отцами. Естественно, что между ним и его духовными детьми должна быть откровенность. Если в храм придет девушка и будет смотреть на батюшку как на потенциального супруга, то она и кокетничать начнет, и, разумеется, духовных отношений не сложится. Если же она знает, что священник не имеет права жениться, она ему, конечно, все расскажет, обо всем сможет спросить и получить совет.
– Отец Сергий, монашество, как известно, имеет разные формы. Есть монахи, живущие в монастырях, есть монахи, которые живут в городе, как Вы, совершают свое служение на приходе. Скажите, несут ли современные монахи те аскетические подвиги, которые описаны в книгах, в житиях святых?
– Формы монашеской жизни всегда были разнообразными. С самого момента своего возникновения – в третьем веке – монашество было гонимо. Оно и возникло как результат гонений на благочестие. Как это произошло?
Эпоха первых веков Христианства была эпохой мучеников; тогда все христиане были гонимы. Потом христианство вышло из катакомб и стало государственной религией Римской империи. Поскольку все чиновники должны были быть христианами, естественно, Крещение начали принимать не только для спасения своей души, но и из меркантильных соображений. Поэтому благочестие стало угасать. Некоторые, видя такую картину, скорбели, и стали удаляться в пустыню для того, чтобы сохранить настрой первых христиан, апостолов – учеников Господа нашего Иисуса Христа и учеников апостолов. Такие люди стали называться монахами.
Монах – значит уединенный, но он не одинок, он не один. Монах – это человек, который пребывает один на один с Богом. Для того, чтобы было удобнее жить, монахи объединялись в монастыри, тем более, что новоначальному монаху нельзя сразу удаляться в пустыню и жить одному. Сначала человек должен претерпеть некоторый искус, живя среди людей, научиться смирению, послушанию, любви, милосердию. И только после этого, если будет Божия воля, можно уходить на полное уединение в пустыню. Таких всегда было мало.
В основном монахи жили в монастырях, которые представляют собой особые общества людей, близких друг другу по духу и интересам. Вы тоже, наверное, общаетесь и дружите только с теми, кто вам интересен и не ко всякому пойдете в гости, не всякого будете принимать у себя. Круг наших друзей определяется нашими интересами. И монастырь – тоже как бы объединение людей по интересам.
Когда начинались гонения на христиан – а на протяжении церковной истории они случались часто,– первый удар всегда падал на монахов. Их считали самыми главными фанатиками, потому что они были самыми главными носителями православной веры. Своим внешним обликом и всей своей жизнью они проповедовали иные, чуждые миру идеалы. Инок – так по-другому называют монаха – это человек, живущий иной, не такой, как все, не понятной миру жизнью.
В ответ на внешние социальные перемены и на гонения, Церковь, а вместе с ней и монашество, изменяли формы своей жизни. То, что сейчас довольно значительное число монахов подвизается на приходах,– следствие особых условий существования монашества при советской власти, которая с первых же дней обрушила волну гонений на Церковь, и прежде всего на монашество. Были уничтожены, замучены, сосланы в лагеря, расстреляны, казнены десятки тысяч монахов. Сейчас постепенно идет процесс канонизации, т. е. прославления этих святых.
Все монастыри у нас в России были закрыты. Только один – Псково-Печерский монастырь – не подвергался гонениям, не был закрыт. Это произошло только потому, что территория, на которой он находится, отошла к Эстонии, а Эстония до 1939 г. не входила в состав Советского Союза. В 1939 году монастырь закрыть не успели: началась Вторая мировая война. А потом политика государства изменилась, и обитель так и осталась открытой. Это единственный монастырь на территории России, который никогда не закрывался.
Все остальные монастыри были закрыты, разграблены, а их насельники либо расстреляны, либо сосланы в лагеря. Поэтому вполне естественно, что те, кто вышел из лагерей, или те, кому удалось спастись от гонений, жили где-то в миру, у родственников, знакомых. Достаточно часто они селились в деревнях, жили в банях, подвалах или работали в колхозах, например, счетоводами.
Я знал одну монахиню, схимницу. В 1916 году она ушла в монастырь и была пострижена в возрасте шестнадцати лет. В годы гонений была сослана на Колыму, где провела девять лет. Она рассказывала обо всех тяжких испытаниях, которые пришлось пережить. Вернувшись с Колымы, она устроилась работать медсестрой: делала уколы старым, пожилым людям, приносила им лекарства. Это тоже служение христианского милосердия. За примерную работу ей дали квартиру. Ходила в храм, молилась. Когда вышла на пенсию, стала постоянно служить и прислуживать при храме, при этом жила в квартире, которую получила. Многие монахини и монахи тогда так жили.