Натан достал из сумки небольшой прибор.

— Надеюсь, она надела брошь, которую я передал ей через Гамиля. Только так мы можем ее быстро найти… — Он повернулся к Бассаму. — Тебе придется уведомить фран цузскую полицию о террористах. Пусть они остановят их, если те еще не уехали.

— Я не могу этого сделать. Они никогда мне не по верят, — непреклонно сказал Бассам. — Вы знаете, как они обращаются с арабами. К тому же они меня хорошо знают. Если я пойду к ним, я нескоро оттуда выберусь.

— Это могу сделать я, — сказал Амос. — Разрешите, я это сделаю.

В его глазах стояли слезы.

— Я даже не представлял себе, что помогаю нашим врагам. Я люблю Израиль, но больше мне не жить на этом свете. Вы же ничего не теряете.

Он быстро заговорил с Натаном на иврите:

— Не оставляй меня здесь. Я посвятил всю мою жизнь нашей стране. Ты знаешь, я сражался во всех войнах. Я никогда не бежал от опасности. Дай мне возможность оправдаться, а может быть, и отомстить за себя.

Натан стоял возле двери. Этот человек был одурачен и жаждал отомстить. Того же самого хотел и Натан. Ему тоже нужен был человек, которому могли бы поверить французы. И у него не было времени. Возможно, Амос и в самом деле наиболее подходящая кан дидатура.

— Сейчас я его убью, — сказал Бассам, подходя ко все еще связанному Амосу.

— Нет, развяжи его, — велел Натан.

— О чем вы говорите?

— Я сказал: развяжи его и дай ему адрес террористической группы.

— Вы что, в своем уме?

— Не тяни же. У нас мало времени! — прокричал Натан и подошел к Амосу, словно собирался развязать его сам.

— Хорошо, но попомните мои слова, вы еще пожалеете об этом.

Великан развязал Амоса, непрестанно ругаясь по-арабски.

— Ты не пожалеешь, — сказал Амос Натану.

И, обращаясь к Бассаму, добавил:

— Не беспокойся. Я знаю, где они. И сделаю все, что надо.

— После того как покончишь с этим делом, — сказал ему Натан, — жди меня под Триумфальной аркой. Там множество сходящихся тоннелей. Жди меня в самом центре. Предстоит еще многое сделать.

— Хорошо. Скоро увидимся, — сказал Амос.

Натан подобрал свою небольшую сумку, и они с Бассамом вышли.

— Вы просто рехнулись, — повторил Бассам, когда они оставили квартиру. — Зря вы запретили мне убить его, он убьет нас всех.

— Ты не понимаешь, — сказал Натан. — Этого человека провели как последнего дурака. Поверь мне, что он не обманет нас.

Бассам посмотрел на него скептически, но ничего не ответил.

Снаружи их ждал белый «пежо». Бассам что-то сказал шоферу по-арабски. Тот вышел из машины, надел черный берет и пошел вдоль по улице. Бассам кивнул двум пассажирам, сидевшим на заднем сиденье, сел вперед, и они поехали.

— Что ты ему сказал? — спросил Натан.

— Я дал ему одно поручение, сказал тот, которое сам я не могу выполнить.

Оставшись один, Амос, чертыхаясь, смотал последний кусок ленты со своей ноги. Он снял, телефонную трубху и набрал номер израильского посольства, намереваясь предупредить французские власти, как его просил Натан. Но пока шли гудки, он чуточку успокоился, его голова прояснилась.

Итак, это конец его карьеры в Моссад, конец мечты стать когда-нибудь ее шефом. Вполне возможно также, что остаток своих дней он просидит в тюрьме по обвинению в государственной измене. Сам-то он знает, что он не предатель, но кто этому поверит? Натан? Человек, который бегает вместе с бандитами из шайки Абу Набиля? Хорош свидетель! Смех, да и только.

— Израильское посольство. Что вам угодно?

— Соедините меня с линией семьдесят один.

— Алло… — послышался безжизненный голос после двух гудков.

— Черный один, один, девять, пять, — сказал Амос.

— Минутку, пожалуйста.

Человек в посольстве, очевидно, вводил данные в компьютер. Затем он заговорил вновь:

— С кем вы хотите говорить?

— Соедините меня с Совой. Той, что на высоком дереве.

— Сейчас.

Он ждал несколько секунд.

— Кто там? — спросил нетерпеливый голос.

— Муса?

— Кто это?

— Амос. Я думаю, что нашел того, кого вы ищете.

— О чем ты говоришь?

— Не играй со мной, Муса. Ты ведь разыскиваешь Натана, этого проклятого «крота»?

— Если даже и так, почему ты предлагаешь мне свое сотрудничество?

— Мы ведь в одной большой упряжке, в конце концов. Так нужен тебе Натан или нет? Я могу взять 'его и сам, но раз уж у тебя здесь особая группа, логично, что бы они и занялись этим делом.

— Откуда ты это узнал?

— Допустим, у меня есть свой источник в отделе тайных коммуникаций.

— Где сейчас Натан?

— Не знаю. Но скоро он будет в тоннеле под Триумфальной аркой. Твоя группа в Париже?

— Это не твое дело. Как ты его нашел?

— А это, мой друг, не твое дело.

И, улыбаясь, Амос повесил трубку.

Итак, все необходимое сделано. Остается только ждать, что произойдет. Однако что-то в голосе Мусы, насторожило его. Они всегда плохо ладили, всегда усердно подсиживали друг друга. Нет, нет, надо исключить всякие неприятные неожиданности. Он вновь позвонил в посольство и попросил соединить его с Амиром.

— Когда твои люди найдут Малыша, они захватят его или ликвидируют? — спросил он без обиняков.

— Ликвидируют, — ответил Амир.

На свой прямо поставленный вопрос Амос получил такой же ответ. Амос был одним из самых влиятельных людей в Моссад. «И если он уже знает о происходящем, нет смысла утаивать от него правду», — решил Амир. Сражения Мусы не его сражения. И если Муса отдал приказ о ликвидации Натана, пусть сам за это и отвечает, а его дело стороннее.

— Если кто-нибудь захочет переменить этот приказ и взять Натана живьем, я заранее заявляю официальный протест. Он должен быть ликвидирован.

— Моя группа уже заняла исходные позиции, — заверил его Амир. — Приказ был отдан несколько секунд назад, после чего всякая связь прервана. Отменить его уже невозможно.

Вешая трубку, Амос улыбнулся.

— Дело сделано.

Он все еще улыбался, когда две большие ручищи схватили его голову, одна легла на лоб, а другая сильно надавила на подбородок. Может быть, он даже слышал, как хрустнули его позвонки, прежде чем погрузиться в черную тьму.