Я был поражен его внешностью: он показался мне старым, но на самом деле ему было не больше сорока. Среднего роста, очень дородный, с полным лицом, лысоватый и в роговых очках. Детские ручонки не вязались с широкими плечами.
Линда рассказала ему о наших сложностях, но говорила слишком быстро, чтобы он мог понять. Он пялил свои маленькие прищуренные глазки на Жаклин. Время от времени нервно затягивался сигарой и выдыхал дым Линде в лицо.
Она замолчала, а он улыбнулся Жаклин и мне. Но при этом глаза его оставались холодными. Спросил, как называется отель, где мы живем в Сассекс Гарденс. Я ответил: "Рэднор". Он коротко рассмеялся:
- Платить вам не надо... Я владелец... Скажете администратору от меня, что для вас бесплатно...
Он принял светский тон, и это его самого смешило.
- Вы в гостиничном бизнесе?
Он не ответил на мой вопрос. Снова выдохнул сигарный дым Линде в лицо. Пожал плечами.
- Don't worry** ...
Он повторил эту фразу много раз, обращаясь к самому себе. Потом встал и пошел звонить. Линда почувствовала, что мы немного сбиты с толку, и дала нам несколько объяснений. Этот Петер Рахман занимался покупкой и продажей недвижимости, зданий. "Зданий" было преувеличением, потому что это были дряхлые дома и даже лачуги, большей частью расположенные в окрестностях, в кварталах Эйсуотер и Ноттинг Хилл. Она в его бизнесе мало что понимала. Но - она предпочла сказать нам это сразу же - под грубыми повадками в нем скрывался довольно классный парень.
"Ягуар" Рахмана стоял неподалеку от кафе. Линда села вперед и повернулась к нам:
- Можете жить у меня, пока Петер не найдет вам другое место...
"Ягуар" тронулся с места и покатил по Кенсингтон Гарденс, а потом по Сассекс Гарден. Рахман затормозил перед отелем "Рэднор".
- Идите собирать вещи, - сказал он. - А главное, не платите по счету...
За стойкой никого не было. Я сам взял ключ от нашего номера. Все время, что мы здесь жили, вещи оставались в саквояже.
Я забрал его, и мы тут же спустились. Рахман прохаживался взад вперед перед отелем, с сигарой в зубах и засунув руки в карманы пиджака.
- Рады расстаться с "Рэднором"?
Он открыл багажник "Ягуара", и я положил туда саквояж. Прежде, чем тронуть с места, он сказал Линде:
- Мне надо заехать ненадолго в "Лидо". А потом я вас отвезу...
Я все еще чувствовал приторный запах гостиницы и спросил себя, через сколько дней он окончательно выветрится из нашей жизни.
"Лидо" оказалось купальней в Гайд-парке у Серпантина. Рахман взял четыре билета.
- Странно... Очень похоже на бассейн Делини***, - сказал я Жаклин.
Но войдя, мы очутились на своего рода речном пляже, по краю которого стояли столики с зонтиками от солнца. Рахман выбрал местечко в тени. Сигару он так и не выпустил изо рта. Мы сели. Он вытирал шею и лоб большим белым платком. Повернулся к Жаклин:
- Можете искупаться, если хотите...
- У меня нет купальника, - ответила Жаклин.
- Это поправимо... пошлю кого-нибудь за купальником...
- Это излишне, - сухо произнесла Линда. - Ей не хочется купаться.
Рахман опустил голову, продолжая вытирать лоб и шею.
- Хотите выпить чего-нибудь прохладительного? - предложил он. И добавил, обращаясь к Линде:
- У меня тут встреча с Савундрой.
Это имя ассоциировалось с какой-то экзотической фигурой, и я уже решил, что сейчас к нашему столику подойдет индуска в сари.
Но это оказался блондин лет тридцати. Он помахал нам рукой, подошел и хлопнул Рахмана по плечу. Представился мне и Жаклин:
- Майкл Савундра. Линда сказала ему, что мы французы. Он забрал стул от одного из соседних столиков и уселся рядом с Рахманом.
- Ну, что новенького? - спросил Рахман, уставясь на него своими холодными глазками.
- Я еще поработал над сценарием... Посмотрим, что получится...
- Ага, совершенно верно: посмотрим...
Рахман взял презрительный тон. Савундра скрестил руки. Его взгляд задержался на нас с Жаклин.
- Давно вы в Лондоне? - спросил он по-французски.
- Три недели, - ответил я.
Он явно заинтересовался Жаклин.
- Я некоторое время жил в Париже, - сказал он на не очень уверенном французском. - В гостинице "Луизиана", на улице Сены... Пробовал снять фильм...
- Но, к сожалению, не получилось,- презрительным тоном произнес Рахман. Я удивился, что он понял сказанную по-французски фразу.
Наступила пауза.
- Но я уверена, что в этот раз получится, - сказала Линда. - Правда, Петер?
Рахман пожал плечами. Савундра смутился. Он спросил Жаклин, по-прежнему по-французски:
- Вы живете в Париже?
- Да, - сказал я, не дав Жаклин времени ответить. - Недалеко от гостиницы "Луизиана".
Жаклин поймала мой взгляд. Подмигнула. Мне вдруг очень захотелось очутиться перед гостиницей "Луизиана", пойти к Сене и пройтись вдоль коробов букинистов до набережной Турнель. Откуда эта внезапная тоска по Парижу?
Рахман задал какой-то вопрос Савундре, и тот стал очень словоохотливо отвечать. Линда встревала в разговор. Я совершенно не старался понять, о чем они говорят. И прекрасно видел, что Жаклин тоже не обращает на разговор ни малейшего внимания.
В этот час дня нами часто овладевала дремота, потому что в отеле "Рэднор" нам спалось плохо - четыре-пять часов, никак не больше. А поскольку мы выходили рано утром, а возвращались как можно позже, то днем дремали на лужайках Гайд Парка.
Они продолжали разговаривать. Время от времени Жаклин закрывала глаза, и я тоже. Я боялся заснуть. Но как только один из нас чувствовал, что другой вот-вот заснет, он толкал его ногой под столом.
Я все-таки задремал на несколько минут. Глухой шум их разговора смешивался со смехом и криками на пляже, со всплесками от прыжков в воду. Где мы? На берегу Марны или на Ангьенском озере, близ Парижа? Это место походило на другое "Лидо", в Шенневьер, и на Спортинг-клуб в Ла Варенн. Вечером мы с Жаклин вернемся в Париж венсенским поездом.
Кто-то сильно хлопнул меня по плечу. Рахман.
- Устали?
Жаклин, напротив меня, силилась держать глаза открытыми.
- Кажется, немного вы спали в моем отеле, - сказал Рахман.